chitay-knigi.com » Научная фантастика » След крови - Стивен Эриксон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 163
Перейти на страницу:
пятнами. Но долго так длиться не могло. Сверхъестественная воля к жизни, пылавшая в душе Теплеца, явно была несравнима с той, которой обладали другие жертвы крепости.

– Готово, мой повелитель.

– Каждое слово записал?

– Точно так, мой повелитель.

– Очень хорошо. Теперь пиши, во всех подробностях. «Дорогой брат, твоя жизнь в моих руках. Я могу убить тебя в любой момент. Я могу заставить тебя кричать и корчиться от боли. Я могу тебя изувечить…» Нет, погоди. Вычеркни последнюю фразу, писарь. «Корчиться от боли». Да. «От мучительной боли. Корчиться от мучительной боли». Нет! Не так. Подскажи мне что-нибудь, писарь? Да что такое с тобой?

Грошемил лихорадочно размышлял.

– Вы прекрасно выразились, мой повелитель…

– Нет! Нужно добавить жару! Сжечь, разорвать, зарезать, посадить на кол, отпинать, отхлестать… Отхлестать? Да, вот именно: отхлестать! – Клыкозуб подошел к брату и начал хлестать его по лицу. Голова несчастного болталась из стороны в сторону, с немногих оставшихся на ней волос брызгал пот. Клыкозуб пнул Теплеца сперва по левой голени, а затем по правой. Тяжело дыша, он отступил на шаг и снова повернулся к Грошемилу. – Видел?

– Видел, мой повелитель.

– Опиши сие! Во всех подробностях!

Грошемил снова начал царапать по табличке.

– И особо отметь мою торжествующую позу! Видишь, как она буквально источает власть? Ноги широко расставлены, как если бы я был готов прыгнуть в любую сторону. Руки вытянуты, но кисти свободно свисают, словно… словно орудие смерти, каковым они и являются. Орудие смерти, понял, писарь? Отлично. А теперь посмотри на меня – я весь в крови. Мне нужно переодеться… погоди, ты никак продолжаешь все записывать? Это к делу не относится, клятый придурок. В смысле, насчет одежды. Скажи, ты постирал и высушил мою другую черную мантию?

– Конечно, мой повелитель. А также другой ваш черный жилет, другую вашу черную рубашку и другие ваши черные лосины.

– Отлично. А теперь приберись здесь. Увидимся в Большом зале.

Грошемил поклонился:

– Хорошо, мой повелитель.

После того как Клыкозуб вышел, Грошемил какое-то время печально разглядывал табличку: золотистую поверхность расплавленного воска пятнали хлопья пепла.

– Неудивительно, что меня подводит зрение, – пробормотал он.

– Ради благословенных богов милосердия, Грошемил, освободи меня!

Писарь взглянул на измученного пленника:

– Вряд ли вам так уж повредили пощечины. Но от пинков по голеням и впрямь может быть больно. Однако согласитесь, сударь: сегодня вы страдали весьма умеренно.

– Ты столь же злобен, как и мой брат!

– Прошу прощения, сударь, но я состою у него на службе и точно так же получаю жалованье, как горничные, повара и все остальные! Разве от этого мы становимся злыми? Чушь! Зло состоит в том, что вы обрекаете меня на тяготы и невзгоды. В конце концов, мне нужны еда, крыша над головой и все такое прочее. Вы отказываете мне в этом праве? Да и в любом случае сколько бы, интересно, я прожил, если бы попытался бросить вызов вашему брату? О нет, он не просто выгнал бы меня на улицу. Он швырнул бы меня в огонь! Или, скорее, я сам оказался бы в этих оковах, хрипя от боли. Вы в самом деле желаете, чтобы меня постигла подобная участь, сударь? Ради нескольких мгновений благословенной свободы?

Пока Грошемил излагал весьма разумные аргументы в свою защиту, Теплец не сводил с него безрадостного взгляда.

– Моя плоть изувечена, – сказал он, – а душа кричит от нескончаемых мук. Суставы рук пылают огнем. Мышцы шеи дрожат, когда я пытаюсь удержать голову. Когда-то я был крепким мужчиной, но посмотри на меня сейчас, а потом подожди до завтра, когда я буду выглядеть еще хуже. Значит, ты и пальцем не пошевелишь? В таком случае я проклинаю тебя, Грошемил, так, как может проклясть только мертвец.

– Но это жестоко! Я ни в чем не виноват! Я только исполняю приказы вашего брата!

Теплец оскалил окровавленные зубы:

– В этом мы и впрямь различаемся – ты и я, Грошемил. Взгляни на меня и знай: несмотря на оковы, душа моя остается свободной. Но ты… ты продал свою душу, и задешево.

С той стороны, где висел в оковах другой узник, послышался стон, и Теплец с Грошемилом, посмотрев туда, увидели, что он пошевелился, подтягивая под себя ноги, а затем медленно и мучительно выпрямился, чтобы облегчить тяжесть оков. Его покрытое жуткими шрамами лицо повернулось к ним.

– Это зеленое и бывает любого размера – вот и все, что я тебе скажу, Теплец, – проговорил он.

Теплец наморщил покрытый капельками пота лоб, под которым тянулась красная полоса обожженной плоти.

– Ладно, погоди. Грошемил еще здесь.

– Зеленое…

– Я с ним разговариваю, будь ты проклят!

– У тебя осталось еще четыре вопроса, Теплец! – нараспев произнес пленник.

– Заткнись! Я не готов начинать все сначала!

– Четыре вопроса!

– Фи! Твердое или жидкое?

– И то и другое! Хи-хи!

Грошемил взял свою дощечку и направился к выходу.

– Подожди, писарь! Куда ты?

– Не могу остаться! – крикнул Грошемил. – Не вынуждайте меня, сударь!

– Ты должен убрать кровь, дерьмо и мочу – так приказал твой хозяин!

Грошемил остановился почти у самой двери.

– Это нечестно! – прошептал он, прижимая к носу надушенный платок. Но Теплец, будь он проклят, был прав. Грошемил развернулся кругом. И осведомился: – Это горячее или холодное?

– Ты не имеешь права задавать вопросы! – завопил другой пленник.

– Горячее или холодное? – крикнул Теплец. – Это мой следующий вопрос!

– Нечто среднее!

– Сопли, – вздохнув, сказал Грошемил.

– Жулики!

– Сопли, да? – спросил Теплец. – Это сопли? Ага! Я выиграл!

Фелувил Великодушная поправила бюст под запятнанной кофтой и, тяжело вздохнув, села напротив моряка.

– К нам давно уже не захаживали чужеземцы, – произнесла она.

Ее собеседник пожал плечами, крепко обхватив руками кружку горячего рома. Порция была достаточно велика, но он бросил на стойку серебряную монету еще до того, как Фелувил закончила наливать, так что советовать ему не злоупотреблять она не стала, тем более что гость промерз до костей.

– Проклятые мародеры, – мрачно проворчал он.

– С чего вдруг такая нелюбезность? – Хозяйка гостиницы откинулась назад. – Давай начнем сначала. Я Фелувил Великодушная, владелица «Королевской пяты».

– Рад за тебя, – ответил моряк. – Меня звать Эмансипор Риз. Впрочем, вряд ли стоит запоминать, я надеюсь, мы тут пробудем недолго.

– Пока у вас есть деньги, вам здесь будут рады. Можете не сомневаться. – Она взглянула на сидевшего рядом с моряком Шпильгита и нахмурилась. – А ты, управляющий, учти, что за тобой должок, а впереди зима, долгая и холодная.

Шпильгит наклонился ближе к Эмансипору:

– Вот потому-то она и зовет себя Великодушной.

– О, я более чем великодушна, – ответила женщина, – но только когда

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 163
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности