– Все равно – думаю, вон та дорога ведет именно к ней. Других дорог здесь и нет… Надеюсь, до вечера мы туда успеем добраться.

– Так мы не станем останавливаться здесь? – удивился Эттис.

– Нет. Эту деревню мы уничтожим. И жителей ее тоже. Почти всех… некоторым дадим удрать. Если никто не выживет, урок получится неполноценным. Кто-то ведь должен донести до остальных! Если убить всех учеников, то каков смысл в уроке… Капитан, что вы так непонятливо моргаете? Вам что-то неясно?

– Зачем нам это делать? В этой деревне мы бы могли остановиться до завтра – солдатам нужен отдых. Здесь девятнадцать дворов – будет тесновато, но не совсем уж безнадежно. Простите, господин советник, я не пойму: зачем убивать жителей? Это, конечно, простые темнобожники, но они не виноваты в том, что здесь убили наших солдат.

– Эттис, Эттис… Вы дослужились до капитана, а не понимаете элементарных вещей… Феррк!

– Здесь! Чего изволите, господин?

– Вижу, что здесь и опять что-то жуешь. Да тебя проще повесить, чем прокормить. Поясните нашему капитану – зачем надо обязательно сжечь эту деревню и ее жителей.

– Э-э-э-э… Ну как бы… Тут ведь порядка вообще нет – не усмирили еще этот край. Один гарнизон наш здесь уже потрепали – не уважают нас. Много бандитов, и искать их трудно – лесами все эти холмы поросли густо. Вот и сейчас постреляли наших и радуются в своем лесу. И дальше будут стрелять. Нас не особо уж и много – невозможно уберечься. Да и обоз почти весь отстал – наверное, утонул где-то прямо на дороге. Видели же, во что она превратилась? Придется нам фуражиров посылать во все стороны, и будут они под пулями валиться. А нам этого не надо. Вот пусть сразу поймут: сюда пришел настоящий порядок. Убил из кустов солдата и сбежал в лес? Да беги себе – никто не будет за тобой там гоняться, ломая ноги в буреломах. Но намотай на ус: сожгут ближайшую деревню и всех там под нож пустят. Если одного раза не хватит – повторим еще и еще. И тогда до всех дойдет: с нами шутить не получится. Невыгодный расклад выйдет. Этих ублюдков, что в нас стреляли, кто-то должен кормить и прятать в непогоду. Кто? Да сиволапые здешние. А когда пойдет гулять огонь по крышам, сиволапые призадумаются. Они, конечно, не сказать чтобы такие уж мудрецы, но тут и дурак расклад поймет. Не нужно им такого. Еще и сами нам выдавать будут, где кто прячется, чтобы не доводить дела до беды. Сейчас сиволапые привечают имперских недобитков, а на нас косо смотрят. А потом они будут на тех стрелков шипеть, будто коты на шелудивую шавку, а нас бояться до обделанных штанов.

Советник, перебив своего подручного, назидательно произнес:

– А страх – это первый признак уважения! Разумеется, если страх правильный. А мы заставим их бояться правильно. Обоз отстал, но самое необходимое мы по этой грязи протащили, в том числе запасы огнесмеси и вот эту красотку.

Граций развернулся, указал на реку. Там, взрыхляя растоптанными сапогами мокрый песок берега, саперы подтаскивали понтон со странного вида машиной. И не танк, и не броневик. Впереди, над парой колес, крошечный отсек для водителя; позади, опираясь уже на гусеницы, вздымается непропорционально высокая башенка.

Гвард-капитан презрительно сплюнул:

– Танкетка – «Домашний дракошка Энжера». У них броню можно пальцем проткнуть. Смех – экипаж два человека и моторчик от швейной машинки.

– Понимаю, на королевского дракона совсем не похоже, – бледно усмехнулся Граций.

– Да, их даже ополченцы не особо боялись. Этот проект Энжер забросил – другие доделывали его идею. И доделывали, думая о дешевизне в первую очередь. Вот и получилась жестянка… Плохо они себя в бою показали.

– Зато у них есть свои достоинства: высокая скорость, некапризны, потерять не жалко. Но мне, если честно, на их плюсы и минусы плевать. Мне интересно лишь то, что у этой малютки в башне. А у нее там мощный огнемет. Крестьяне суеверны и мнительны – сегодняшний костер в их россказнях запылает в сто раз выше, чем на самом деле. И танкетку они тоже запомнят. И при виде нее будут вспоминать все, что слышали. А при виде вашего танка их воображение любезно подскажет, что бед он им может принести еще больше, – габариты ведь несопоставимы. И эти сравнения положительно скажутся на их образе мыслей.

Вестовой, свалившись с лошади чуть ли не под ноги советнику, скороговоркой доложил:

– Разведка наткнулась на кавалерийский отряд гарнизона! Солдаты сообщили им, что, несмотря на потери после нападения, сил у них еще достаточно. Они просто отошли к югу и сейчас заняли большую деревню чуть восточнее нашей переправы. У них нет радиосвязи, они посылали гонцов, но не уверены, что темнобожники их не перехватили.

– Далеко до их расположения?

– Точно не могу сказать – приблизительно три-четыре часа марша.

– Отлично: значит, карта не сильно врет. Феррк! Передай драгунам приказ – оцепить деревню с юга, запада и востока. Когда эта малютка отработает из своей трубы по их избам, выжившие кинутся туда. Пусть улепетывают – пусть все на севере знают, что в этот край пришел порядок. И этот порядок несу я и мои танки.

– Министр Малкус не советует нам продолжать путь сегодня. Возможно, завтра нам тоже не стоит идти. Его разведчики наткнулись на большой отряд Коалиции. Солдаты уже переправились через Матриссу. У них есть грузовики, танки и пушки. Это совсем близко от нас. Министр хочет устроить им западню этой ночью – он давно ее готовит. Если не получится сейчас – через день попробует.

– И почему мы должны ждать этого? – уточнил Амидис.

Мальчик не успел ответить – заговорил омр:

– Ты вроде бы не рядовой тупой новобранец – настоящий донис из разведки. Хотя в последнее время туда кого попало пихали – давно уже повыбивали хороших офицеров. Но даже мне понятно: большой отряд Коалиции – это серьезно. У них привычка во все стороны пускать отряды драгун на разведку, да и про фуражиров не забывай – тащат все отовсюду, и необязательно съестное. Наткнемся – влипнем, будто зазевавшаяся муха в зеленую соплю. Эй, малыш! А министр не может нам выделить охрану? Сотня ребят из его шайки без проблем справится с любой проблемой. Мы ведь, как я понимаю, на север пойдем, а отряд этот на юге сейчас, – на основные силы не наткнемся.

– Я решил, что просить помощи накануне боя будет не очень красиво – у министра каждый человек на счету сейчас.

– Какие мы скромные! Бо́льшую скромность я встречал лишь у солдатских шлюх после того, как они узнавали о пустоте в моих карманах.

– Я не держу ни тебя, ни Амидиса. Мне кажется, вам место здесь, а не с нами.

– Ты смотри, как выражаться начал: ну будто коронный принц! Ты держи свою пипку двумя пальчонками, а вот Ххота держать не надо – Ххот сам где хочешь удержится. Пока ты по лекарям таскался, к нам, между прочим, Малкус в гости заглядывал. Потрепались с ним о бабах и ценах на дрова, при этом он между делом попросил меня и Амидиса об одной плевой услуге – проследить за тем, чтобы вам по пути чего-нибудь не оторвали. Малкус, если ты не позабыл, первый министр двора – выше него только император с ближайшей родней. Да и то не во всем: хитер он, как стая матерых лис. Когда такие люди о чем-то просят, то это обычно очень серьезно.