Спустя четыре года, в 1984-м, во Дворце культуры имени Горького собрались четверо музыкантов, один из которых – уже известный нам ефрейтор-меломан – был монтажником СУ-2 °Cвердловского домостроительного комбината, другой – милиционером, третий изобрёл и смастерил панк-трубу из дыхательной трубки для подводного плавания, а четвёртый знал, чем перкуссионист отличается от барабанщика. Вадим Кукушкин, виртуоз той самой панк-трубы, однажды обронил слово «Чай-ф» – фыркающая буква была поначалу отделена от чайного корня дефисом. «Чайфом» у наших героев назывался ядрёный напиток, получаемый при помощи заварки, всыпанной в кофеварку «Бодрость». Имя прижилось, а вот номинатор в коллективе не задержался. И вообще, состав менялся каждый год, пока не застыл наконец в почти идеальном равновесии. Этим миром владели два Владимира – автор песен Шахрин и гитарист Бегунов, по которым свердловские зрители и научились вскоре идентифицировать новую группу.

Они были самоучками – а впрочем, профессиональных музыкантов в Свердловском рок-клубе никогда не имелось в избытке, и лидерские позиции в группах всякий раз занимали обладатели других специальностей. Архитектор, инженер или, как в нашем случае, строитель. Шахрин не собирал группу – он в полном соответствии первой своей профессии её выстраивал. Во многом именно поэтому «Чайф» пережил лихие годы и не скончался от приступа звёздной болезни: успех складывался по кирпичику, признание завоёвывалось шаг за шагом – а такая слава живёт дольше своей скоропалительной, быстрой и безжалостной сестры.

В 1986 году «Чайф» блестяще выступил на первом фестивале Свердловского рок-клуба – и артистов пригласили на первые в их жизни гастроли в Ленинград.

3

В чём, в чём, а в гастролях и народной любви у главной белорусской группы недостатка не было – в 70-х они ездили по всему Союзу, собирали награды и лавры в Болгарии, Польше, ГДР, не вылезали из телевизора и каждый день слышали собственные голоса не только по радио, но и из чужих открытых окон: повсюду крутили пластинки.

Почти сразу после армии Володя отрастил лихие усы и объявил о создании ансамбля «Лявоны». Название показалось властям сомнительным. Сказать про белорусов «лявоны» – это всё равно как обозвать украинцев «хохлами». Просуществовало имя всего лишь год, а новое – «Песняры» – Володя отыскал в стихах своего любимого Янки Купалы, с томиком которого не расставался. Этот вариант устроил всех – так появился первый в истории СССР вокально-инструментальный ансамбль.

эти слова Купала писал как будто специально для Володи. Впрочем, чужие люди называли его теперь солидным полным именем – Владимир (по-белорусски – Уладзшпр), а свои и прежде обращались ласково – Мул я. Сокращение от фамилии Мулявин.

Успех «Песняров» накрыл волной не только Белоруссию – хватило на всю страну В книжных магазинах отмечали резко выросший спрос на белорусско-русские словари, прежде не пользовавшиеся вообще никаким интересом. Всем хотелось понять, о чём поют эти бодрые люди в кафтанах – или как это правильно называется? Некоторые, конечно, подпевали не задумываясь – косив Ясь конюшину, косив Ясь конюшину… Сложить фольклор с рок-н-роллом, умножить классическое многоголосие на мощный звук электрогитар – Мулявину это пришло в голову первому, а дальше всё пошло как по накатанному

В Свердловске лишь парочка людей с гордостью уточняла – главный-то у них наш, с Уралмаша! Сей факт биографии Мулявина был известен немногим, Владимир-Уладзшф считался отныне белорусским артистом. Сменить пластинку для него значило полностью отменить весь свой прошлый опыт, забыть не слишком впечатляющие эксперименты юности и погрузиться в песенную культуру новой родины. Говорят, что родину не выбирают – на самом деле выбирают, да ещё как. Минск стал для Мулявина тем, чем никогда бы не смог стать Свердловск. В белорусской столице он родился заново, здесь появилось на свет его главное детище – «Песняры». И, как любой человек, всего себя отдающий единственному делу, Мулявин не тратил времени на самоанализ – на все эти «что да почему», столь милые сердцам бездельников и дилетантов. Ему просто жить было некогда – он собирал фольклор в деревнях Белоруссии, писал аранжировки, тщательно подбирал стихи и музыку – «Песняры» исполняли как сочинения Пахмутовой, так и опусы других популярных композиторов эпохи и собственно мулявинские мелодии. Сам стихов не сочинял принципиально – говорил, что пробовал, но результат не впечатлил в первую очередь его самого, насколько мягкого в жизни, настолько же безжалостного к чужим и своим промахам в творчестве. Да и запел, между прочим, не сразу – здесь надо поблагодарить певицу Нелли Богуславскую, которой «Песняры», ещё, кажется, будучи «Лявонами», однажды аккомпанировали. Подпойте фразу, безадресно попросила артистка на репетиции. Откликнулся Владимир Мулявин – чистым, красивым тенором, – и Богуславская изумилась:

– Да тебе ж петь надо!

Мулявин послушался – и пел с той поры наравне с прочими, хотя в главных хитах «Песняров» в основном звучали голоса других солистов. И всё равно хватало единственного взгляда на сцену, чтобы понять, кто у них здесь главный. Конечно, вон тот усатый, который старше всех, – и с каждым годом становится все сильнее похож на известный портрет Салтыкова-Щедрина кисти художника Крамского.

В 1970 году «Песняры» затмили всех на четвёртом Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в Москве. Народная песня «Ты мне весною приснилась», исполненная в дерзкой современной аранжировке, вынесла Мулявина и его артистов к такой вершине славы, откуда не разглядишь ни прошлого, ни будущего. Музыканты, выступавшие с «Песнярами», то и дело менялись – молодым мужчинам, каждый из которых понимает про себя, что он большой артист, никогда не будет просто работать вместе. Пятьдесят человек прошло через личный отбор Мулявина и горнило сцены – попасть в «Песняры» означало потерять своё собственное имя и стать пусть важной, но всё-таки частью группы. Замены происходили постоянно, с места не трогался лишь творческий руководитель, директор, создатель, главный «песняр» – Мулявин – и те, кто работал с ним с первого дня. С начала 70-х вместе с Владимиром несколько лет выступал его старший брат Валерий.

Чем больше даёт тебе удача, тем больше отнимает судьба. Хочешь верь в приметы, хочешь не верь, но, когда Мулявин получил квартиру в Минске, новый адрес выглядел так – улица Беды, 13. Посмеялись, переехали.

Слава «Песняров» росла с каждым днём – их называли советскими «Битлз», и, говорят, сам Пол Маккартни сказал однажды о белорусских артистах, что они, дескать, «поют как боги». Хиты шли за хитами – «Беловежская пуща», «Берёзовый сок», «Вологда»… Вся страна пела вместе с ними, а чаще – вместо них, за праздничным столом, в лесу у костра. Со временем песни Мулявина стали истинно народными – выйдя из фольклора, в фольклор и вернулись. Тот, кто черпает вдохновение в народном творчестве, полностью растворяется в этом творчестве – вот здесь и кроется главный секрет успеха «Песняров», превзойти которых не мог в те годы ровным счётом никто.