моё отсутствие произошло сразу три ЧП с личным составом. Один из элитников поранил ягодицу, сев в воде фактически у берега на морского ежа. Другой сильно обгорел и сейчас с температурой лежит в лазарете. А третьего, точнее третью, укусил за палец примат.

— Э-э, кто? Кто её укусил? — обалдел я. — Что за примат?

— Точно установить не удалось, но, скорее всего, это была макака — это разновидность обезьян, — пояснил Корнеев.

— И где они нашли друг друга? Или обезьяна в лагерь сама пришла?

— Нет. По словам актрисы, она после обеда гуляла по джунглям и увидела милую обезьянку. Решила с ней поиграть и начала дразнить баранкой. Обезьяна это сперва терпела, а затем укусила и, отобрав еду, убежала по деревьям.

— И как палец у этой дразнительницы?

— Лидия Андреевна чувствует себя нормально. Врачи говорят, что палец ампутировать не нужно — заживёт.

— А это случайно не жена Хмелькова — секретаря Московского городского комитета? — почесал затылок я.

— Она самая, — подтвердил мои опасения бывший сторож.

— Н-да, дела, — сказал я и отдал приказ: — Яков Евсеевич, необходимо ещё раз провести разъяснительную работу среди личного состава. И вновь всем напомнить о технике безопасности. Буквально каждый день происходят ЧП. Наши граждане, словно малые дети, постоянно попадают в нелепые ситуации и теряют здоровье. Прошу Вас сегодня вечером после ужина организовать всеобщее собрание и на примерах разобрать методы противодействия любым напастям.

— Будет сделано, — кивнул тот и, видимо, увидев, что я собираюсь заняться другими делами, быстро произнёс: — Ещё один вопрос.

— Слушаю, — доставая сценарий восьмой, не доснятой до конца, серии, произнёс я.

— И актеры, и съёмочная группа просят твоего разрешения на купание. Говорят, что мы здесь уже три дня, а в воду разрешено заходить только до колена.

— Гм, даже не знаю, — задумался я. — А что на это говорит другое руководство?

— Лебедев считает, что купаться если и можно, то только централизованно и заходить в море только по пояс. Минаев считает так же, только предлагает заходить в воду не далее метра от суши. Ну, а Рюмин говорит, что купаться можно, только необходимо поставить буйки и за них не заплывать.

— А Вы как считаете?

— Если учесть, какой контингент у нас травмоопасный, то я бы вообще никому не разрешил к воде подходить ближе, чем на десять метров, — ожидаемо сказал тот.

— Ну, это само собой, — совершенно не понимая, зачем я вообще спросил мнение человека, который всю свою жизнь охранял зэков, — и я бы, возможно, с вами и согласился, но всё же мы на море и грех было бы этим случаем не воспользоваться. Поэтому я всё же склоняюсь к тому, что централизованно поплавать полчасика после трудового дня, перед ужином, это не только хорошо для здоровья, но и полезно для улучшения настроения.

Попросил соединить радиста с Рюминым и сообщил тому, что мне хотелось бы увидеть в море и у моря на пляже через два часа.

Как только прибыл на площадку № 3, сразу же перешёл к делу. Прикинул ракурс съёмки, поинтересовался о готовности всех и вся, проверил, достаточно ли много крови на Соерове, которого пытают, и приступил к съёмке.

Как только закончили, убежал на площадку № 11, где мы быстро отсняли сцену со спасением Шеннон.

Закончив ее, стал сверяться со сценарием, наблюдая, как в мою сторону движется однокурсница.

— Привет. Снимаешь? — произнесла Маша, посмотрев, как Сегурко со своими людьми начинают демонтировать аппаратуру.

— Привет. Уже закончили. Сейчас будем готовить другую сцену, — задумчиво произнёс я, пытаясь сосредоточится на тексте, но, осознав, что игнорировать девушку не по-джентльменски, оторвался от сценария и, посмотрев на Машу, спросил:

— Ты что-то хотела?

— Да — спросить, — чуть замялась она.

— Ну, — поторопил её я.

— Саша, а меня когда будем снимать?

— Э-э, тебя? Гм, а мы тебя разве ещё не сняли?

— Снимали уже несколько раз.

— Ну, так в чём дело?

— У меня же ещё будет один — более длинный эпизод, в котором я приму участие, — напомнила она.

— Так, а в какой серии?

— Я не знаю. Вот я и пришла, чтобы узнать.

— Вообще-то в сценариях, что были розданы актёрам, должна быть эта информация. Покажи свой текст, — попросил я и, когда она передала мне его в руки, прочитал: — Двенадцатая серия. Вот, видишь, тут это написано, — поднял на неё глаза и пояснил. — А снимать её мы будем, скорее всего, послезавтра.

— Так скоро? — наигранно удивилась девушка, сделала шаг, почти вплотную приблизилась ко мне и завела свою «шарманку»: — Саша, сцена очень сложная. Давай мы с тобой её прорепетируем. Приходи ко мне сегодня после отбоя в мою комнату.

— Маша, мы же говорили уже с тобой об этом. Мне некогда — я работаю. И к тому же сейчас я не готов к таким отношениям, — сделал шаг назад я.

— А я готова, — вновь приблизилась Маша. — Я хочу, чтобы ты был моим.

— Маша, хватит. Люди смотрят, — опять сделал я шаг назад и покосился на втихаря разглядывающих нас сотрудников. — Успокойся. Мне сейчас не до этого.

— Ага. А с Мартой — немкой этой — до этого тебе было?!?! — неожиданно предъявила она.

— Откуда ты знаешь? — удивился я, а потом вспомнил, что эта тема мало того что транслировалась на весь корабль, так она и в слухах обсуждается до сих пор. — В общем, неважно, откуда знаешь.

— Знаю. А ещё я знаю, что я лучше неё! — она попыталась меня обнять.

— Да хватит уже! — остановил я её поползновения, и вытянул руки, тем самым мешая ей приблизиться. — Прекрати! Я сказал: мне сейчас не до амурных дел! Я другое дело делаю!

— Хорошо. Я подожду! Не буду тебя отвлекать, — пообещала она, ласково улыбнувшись.

— Спасибо! — поблагодарил я девушку, убрав руки.

Чуть постоял в молчании и, поняв, что та уходить никуда не собирается, ушёл сам, проклиная тот день, когда взял эту озабоченную с собой.

На площадке № 11 меня ждали. За пятнадцать минут отснял сцену разговора раненого Соерова и Кати, после чего