Лучше унести все добро, неладно его в доме оставлять!

Я посмотрела в наивное розовощекое личико Люси и твердопоняла: деньги украла не она. В противном случае девушка никогда бы не сталарассказывать о больших суммах, хранящихся в разных местах. Воровка бы заявила:

— Какие тысячи? Ничего не знаю! Мое дело убрать помещение, ачего там у хозяйки есть, понятия не имею.

А Люся словоохотливо сообщила мне о купюрах.

Хлопнула дверь, в кафе появилась новая посетительница,женщина лет сорока с яркой зеленой сумкой, она прошла мимо нашего столика. Задамой шлейфом тянулся аромат духов.

— Ой, — вздохнула Люся, пальцем подбирая с тарелочки крошки,— ландыши. Где ж она эти цветы взяла в такую пору? Хотя сейчас любые купитьможно.

Дама села в противоположном конце зальчика, оставленный еюаромат стал еле ощутимым.

— Это духи, — ответила я, — одна французская фирма выбросиланедавно на рынок новинку: парфюм с естественными запахами. Есть ароматсвежескошенной травы, грейпфрута, мяты, лимона. Хотя новое — это хорошо забытоестарое. В свое время москвички обожали духи «Белый ландыш». Не слышали протакие?

— Неа, — улыбнулась Люся. — Мне раньше Софья Зелимхановначем подушиться отдавала. Подарят ей флакончик, он не по вкусу ей придется и мнедостанется. Но «Ландыша» никогда не было.

Я вытащила из сумочки пудреницу. Нет, доллары утащила неЛюся. В холле дома Сони ощущался сильный запах ландышей. Я-то наивно решила,что где-то в вазочке стоял букет милых цветов, но, очевидно, через прихожуютогда прошла женщина, с ног до головы облитая дорогим парфюмом. Люсе такой не покарману.

Потом, я очень хорошо знаю: французские духи стойки,пользуешься ими утром, до вечера запах не исчезнет. Люся бы сейчас благоухалаландышами. Следовательно, это точно была не она… Но кто?

— Вы не сомневайтесь, — внезапно воскликнула Люся, — я всеумею: и стирать, и убирать, и гладить, вот только готовлю плохо.

Я вынула кошелек, поманила официантку и сказала:

— Люся, мне необходимо поговорить с вашей мамой.

— Зачем? — удивилась собеседница.

— Хозяйка велела узнать о вас все. Где живете, какая семья.

— Ага, ясно. Ладно. Только дом наш в Грызове…

— Знаю, где находится эта деревня, поехали, — велела я.

* * *

Всю дорогу до деревни Люся повторяла: "

— Вы не бойтесь, мамочка не заразная, просто вид у неетакой, из-за болезни.

Я кивала, в голове крутились разные мысли. В частности,каким образом построить разговор с незнакомой женщиной, чтобы та прониклась комне доверием и откровенно ответила на мои вопросы.

— Так не пугайтесь, — в сотый раз повторила Люся распахиваядверь в дом, — инфекции нет.

— Не волнуйся, — успокоила я Люсю, — я не принадлежу ккатегории людей, убегающих прочь при виде прыщей.

— У мамы нет прыщей! — воскликнула Люся и провела меня вбольшую комнату.

Я невольно вздрогнула. На кровати лежало худенькое, почтинезаметное в одеялах создание. Крохотное личико обтянуто кожей, глазапровалились. Два окна открыты настежь, но мой слишком чувствительный нос уловилтяжелый запах, который всегда появляется в помещении, где лежит тяжелыйбольной. Из-под пледов тянулись какие-то провода, они исчезали в железномящике, мерно гудевшем около тумбочки.

— Как дела, мамочка? — воскликнула Люся.

Больная тихо ответила:

— Замечательно.

— Мамочка моя просто супер, — подхватила Люся, — никогда нежалуется.

Варвара Сергеевна улыбнулась.

— А какой смысл стонать? Ничегошеньки от этого не изменится.И потом, Люсенька, вот умру я, станешь вспоминать меня веселой, а не брюзгойпротивной.

— Тебе рано о смерти думать, — бодро перебила ее дочь, —молодая еще! Вон, посмотри на бабушку Майорову! Сто лет справила, и ничего,скрипит себе.

Варвара Сергеевна не сдержала тяжелого вздоха, а яподивилась глупости Люси. Обещать парализованной больной долгую жизнь жестоко,хотя умирать никому не хочется, даже тому, кто влачит жалкое существование.

— Мамуля, — зачирикала Люся, — знакомься, это Даша. Онаэкономка у очень богатой хозяйки, близкой знакомой Сони Адашевой. Хочет менягорничной взять, вот и пришла познакомиться.

Варвара Сергеевна медленно окинула взглядом мою фигуру,потом спокойно сказала:

— Люся, человек в дом пришел, где чай?

— Ой!

— Да сходи в магазин, возьми конфет.

— Хорошо.

— Спасибо, — быстро сказала я, — не стоит беспокоиться.

— Ступай, Люся, — приказала мать.

Девушка кивнула и унеслась.

— Значит, вы Даша, — протянула больная, — садитесь,пожалуйста.

Я опустилась на стул, прикрытый ковровой накидкой.

— А фамилия ваша, если не секрет, какая?

— Самая простая, — улыбнулась я, — Васильева.

— Понятно, — кивнула Варвара Сергеевна, — а мы с ЛюсейИвановы. Тоже отнюдь не редкая фамилия.

Вот я слышала, будто Смиты в Америке — это вроде Ивановых, аДжон по-нашему Иван.

Я кивнула.

— Верно, хотя имена на иностранный язык и не переводятся, новсем известно, что француз Базиль в Москве может откликаться на Василия.

— Никак вы французский знаете? — прищурилась ВарвараСергеевна.

— В общем, да, когда-то преподавала в вузе.

— Сделайте одолжение, переведите аннотацию, — оживиласьбольная, — лекарство мне посоветовали, да только инструкция на всех языках,кроме нашего.

Я взяла со столика баночку, повертела ее и сообщила:

— Боюсь вас разочаровать, но тут всего лишь витамины, указансостав, на мой взгляд, неплохой, и рекомендуется принимать после еды, капсулуне разжевывать.

— Ну спасибо, — повеселела больная, — приму обязательно. Аваша хозяйка щедрая, платит хорошо?