Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут он хрипло произнес:
— Тесс.
Алек втащил меня в каюту и привлек в объятия. Обхватив его за талию, я закрыла глаза, наслаждаясь теплом тела и ароматом кожи. Он пинком захлопнул дверь и прижал меня к ней, но я чувствовала, что поддержка требуется в первую очередь ему.
— Папа рассказал мне, — прошептал он в мою шею, — Я знаю, что наделал.
— Ты просто пытался защитить меня! Стюард меня толкнул, а ты решил, что я в опасности.
— Не имеет значения почему. — Голос Алека звучал приглушенно. — Теперь я убийца, и отрицать это невозможно.
— Ты не хотел этого, Алек. Это не убийство. Это… трагическая случайность.
— Не пойдет, Тесс. Случилось однажды, может случиться снова. И семье погибшего плевать, случайность это или нет. Он просто мертв.
— Только из-за Братства!
— Да какая разница, кто меня выпустил? Пока существует вероятность, что я окажусь на свободе и повторю то, что сделал вчера ночью. Я — монстр!
Он проклинал себя за то, чего не мог изменить. Неужели ему мало страданий? И я заглушила его единственным доступным мне способом — поцелуем.
Между нами словно чиркнула спичка и подожгла фитиль. Алек целовал меня так страстно, что я едва дышала. Одну руку он положил мне на затылок, другой обхватил за талию, чтобы я не смогла отодвинуться, но я и не хотела отодвигаться. Я потянула за воротник его халата, стремясь увидеть, потрогать, поцеловать как можно больше обнаженного тела.
Когда наши губы разъединились, я начала жадно хватать ртом воздух. Его губы скользнули по моей щеке, потом по виску.
— Моя милая Тесс. Ты заслуживаешь куда большего, чем я могу тебе дать. Не монстра, а порядочного человека.
— Ты не монстр!
— Монстр. Вчерашняя ночь это доказала. — Алек откинул назад мои кудри. Страсть сменилась нежностью. — Ты просто отказываешься увидеть это из преданности мне.
— Хватит! — Мне хотелось хорошенько его встряхнуть. Или снова поцеловать. Или и то и другое. Но я не забыла, зачем пришла. — Михаил вот-вот убедит Лейтона продать ему Клинок. Это может произойти в любую минуту. И как только они увидят, что он пропал, Михаил поймет, что его взяла я. И он велел ранить Дейзи.
— Что?
Я быстро рассказала про маркониграмму, про то, что сделали с моей сестрой, что с ней сделают, когда узнают, что я перешла дорогу Михаилу. Горло перехватило, но будь я проклята, если начну рыдать как идиотка, когда любая секунда на счету.
Алек слушал, но его тревога вроде бы улеглась. И когда я договорила, он сказал только:
— Мы позаботимся о Дейзи, обещаю тебе.
Ну как он может это обещать? Я понимаю, что он говорит искренне, но не вижу, как Алек может это осуществить. Кроме того, он, кажется, забыл о более насущном деле.
— Михаил за нами придет.
— Пусть приходит.
Я уставилась на Алека. Это не было позой. Он не выглядел испуганным. Он в самом деле хотел бросить Михаилу вызов, и, хотя не понимала почему, я почувствовала достаточно, чтобы насторожиться:
— Алек, что ты собрался сделать?
— То, что должен был сделать несколько месяцев назад, когда еще мог спасти Габриэль и не допустить гибели человека вчера ночью. — Он вроде бы смотрел на меня, но при этом смотрел сквозь меня, на какой-то мрачный горизонт, которого я не видела. — Я обо всем позабочусь.
— Алек, что бы ты ни задумал, ты не должен…
Он заставил меня замолчать, мягко закрыв мне рот рукой и разом остановив мое сознание; так останавливаются незаведенные часы. Тик-так, время замерло, и я не могу ни говорить, ни думать.
Алек гладил меня по голове, ни на секунду не отводя глаз от моего лица.
— Тесс, до последнего своего жизненного часа я буду жалеть, что мы не встретились по-другому. До того, как все это со мной случилось. Если бы я уже знал тебя, если бы жил ради тебя, я не совершил бы всех тех глупейших ошибок, что привели меня сюда.
— Алек…
— Ты достаточно сильная, чтобы противостоять кому угодно. Достаточно умная, чтобы заняться тем, чем захочешь. Не подведи себя. Не бойся того, что предложит тебе новая жизнь. Потому что я знаю: если в мире есть справедливость, у тебя все будет хорошо. Лучше, чем ты когда-либо мечтала.
Алек не просто рассказывает мне, что он обо мне думает. Он говорит мне «прощай».
— Что ты делаешь? Что ты задумал? — О боже, он же не собирается покончить с собой, нет? Он может, если решит, что это единственный способ избавить других от опасности, которую представляет собой, превращаясь в волка. — Не смей отступаться! От меня, от себя самого!
— Я знаю, что должен сделать, Тесс.
— Ни единого слова больше слышать не хочу! — Я попыталась вырваться, но Алек удерживал меня крепко и не отпускал.
Он сказал:
— Ты должна понять. Эти последние дни с тобой… я мечтал о том, каково оно — не быть монстром. И я должен еще раз стать человеком. Ты никогда не поймешь, что это значит.
— Думаешь, я не знаю, что это значит? Может, я и не монстр, но у меня никогда в жизни ничего не было — и никого! — кого бы я… я… — Я все-таки всхлипнула, и тогда Алек поцеловал меня так крепко, что голова закружилась.
Когда наши губы разъединились, он шепнул в мой приоткрытый рот:
— Скажи это, Тесс. Я хочу услышать, как ты это скажешь.
Но прежде чем я успела произнести хоть слово, он снова меня поцеловал. Поцелуй тянулся и тянулся, затмив все вокруг, кроме вкуса Алека… и вдруг в дверь заколотили.
Мы подскочили, и я мгновенно поняла: Михаил.
Я вцепилась в Алека, желая, чтобы нам было куда бежать, но он даже не встревожился. Ласково взял меня за руки, поцеловал их и пошел к двери, чтобы впустить Михаила. Несмотря на его уверенность, я положила руку на тяжелые мраморные часы на каминной полке. Если Михаил явился за мной, я запущу их ему в голову изо всей силы.
Михаил вошел в каюту, представляя собой пародию на свое прежнее хладнокровие. Под внешней сдержанностью бурлил гнев, причем наружу рвался не волк — это была чисто человеческая злоба.
— Так. Ты понял, что мой интерес к Лайлам не имеет ничего общего с их смазливой горничной. Ну, почти ничего. — Он скользнул глазами вверх и вниз по моему телу. — Ну что ж, у тебя отличные характеристики, Алекандр Марлоу. Член Лиги Плюща, наследник громадного состояния, будущий архитектор, вервольф и… похититель драгоценностей.
— Это я его взяла, — вмешалась я. — Он не вор.
— Но Клинок-то теперь у него, верно? Ты не такая дура, чтобы держать его у себя, правда, Тесс? — Михаил кружил вокруг Алека. Тот, не дрогнув, смотрел на него. — Или она дура, Алек? Может, мне уволочь ее в каюту, разодрать там все на части, разодрать на части ее и посмотреть, не найду ли я того, что ищу?