«Правящая верхушка» ветви Драгона-первого из семьи ан-Солано о чем-то тихонько чирикает у мангала. Да-да. У мангала. Температура «за бортом» пятьдесят градусов (благо, что воздух сухой), а наши женщины готовят китовое мясо на открытом огне! Ну, это не совсем мангал, конечно. И уж точно не совсем открытый огонь. Готовка ведется в замкнутом контуре влагоуловителя. Но китовое мясо, приготовленное в таком сухом воздухе, это будет м-м-м… Что-то вроде вкуснейших мясных чипсов. А с приправами да травками… м-м-м…

«Электорат», представленный Драгоном, мной, мужьями старших сестер и одним из друзей Клей (подозреваю, что парень приведен на «смотрины» к старшему брату), тихонечко и не отсвечивая, валяется в удобных лежаках-раскладушках у самой границы десятиметрового тента, защищающего нас от прямых солнечных лучей. Просто так валяемся. Молча. Любуемся пустыней.

Любой здравомыслящий человек покрутит пальцем у виска – на что там любоваться-то? Белый низ – черно-синий верх. Всё. А лично мне нравится. И Лима с ее волшебной медициной тут ни при чем. Может, в прошлой жизни Анатолий Кречет был каким-нибудь бедуином? Может, дух Кейдана ан-Солано частично переселился в новое вместилище-тело, так похожее на его прежнее до полной, чуть ли не генетической (а вот тут – спасибо моему замечательному доктору) идентичности? А может, раньше, в другой жизни, еще до Анатолия Кречета, я все-таки был фременом совсем в другом мире и бороздил просторы Дюны во славу Муаддиба, оседлав гигантского червя?

Тяжелее всего сейчас, конечно, Груйму – мужу средней сестры, Лирики. Он – с Сервана, обычной кислородной планеты с очень умеренным климатом. Ну, да он знал, на что шел, когда на соланке женился. Высокие доходы, которые молва приписывает соланцам (и для большинства соланцев эти доходы – правда), достаются очень непросто – дейтан приходится буквально выжимать из почти мертвого Солано-6.

И тяжело ему даже не из-за высокой температуры. Внутри таких дорогих костюмов, как наши, вполне себе комфортно и уютно. Тяжело ему из-за некоторых национальных заскоков соланцев. Вот, например, такое «бессмысленное», на взгляд непосвященного, занятие – созерцание Великой Пустыни.

Честное слово, как японцы какие-нибудь, втыкающие на свои сакуры, ирисы и хризантемы! Только мы, соланцы, круче – мы можем медитировать на «синий верх, белый низ» Великой Пустыни в любое время года!

Вообще-то согласен: это – та еще пытка для пришлого. Вот Груйм, бедняга, и пытался как-то с этим бороться.

Порывался рассказать нам о красотах Сервана. Чудак – рассказывать такое соланцам, обожающим свою Великую Пустыню. Вежливо послушали. Вежливо покивали.

Потом он рассказал пару анекдотов. Над одним вежливо и тихо (пустыня не терпит громких голосов) посмеялись. А вот второй анекдот предпочли не заметить – анекдоты про ее императорское величество у законопослушных подданных – неожиданно – не в чести. Загреметь на поселение от политических анекдотов не загремишь, конечно, но некоторые проблемы поиметь можно. Да и не замечены соланцы в оппозиции к ее величеству.

Дурак он.

Груйм попытался припомнить что-то из веселых времен своего ученичества в каком-то университете… Надо быть идиотом, чтобы рассказывать соланцам о том, как в пьяном угаре с друзьями угнал катер у планетарной полиции. У соланцев есть небольшой бзик (небольшой на фоне остальных) на выполнении инструкций и правил. И считается особенно неприличным (именно неприличным!) нарушать их под воздействием алкоголя. А уж упиваться до такого состояния, чтобы терять над собой контроль и нарушать закон… А уж хвастаться этим…

Мы, соланцы, за умеренное и осторожное потребление алкоголя! В таком климате и при местных тяжелых условиях пьянство может привести к очень печальным последствиям. В том числе и для окружающих.

О чем я, на правах шурина, был вынужден ему напомнить. Тихо и мягко, чтобы не нарушать очарования пустыни. И без наезда – процесс созерцания Великой не располагает к спорам.

Груйм смущенно кашлянул и согласился, что да – неумеренное питие есть грех…

Я ж говорю: дурачок. Соланец-мужчина в таких случаях помрачнеет, задвигает желваками и отвернется с хмыканьем и фырканьем. Или сделает вид, что проигнорировал нравоучение. Вот так вот выглядит выражение согласия мужчины по-солански в споре с другим яйценосцем. А вот, как Груйм, признавать мою правоту, когда я построил фразы так, чтобы ему ни с чем не потребовалось соглашаться и таким образом сохранить лицо, так уважающий себя соланец делать не станет.

Лирика обеспокоенно посмотрела в нашу сторону. Прости, сестренка, но ничем помочь не могу – отец Драгон потом наедине вскользь поинтересуется у сына Кейдана мнением об избранниках его дочерей, и Кейдану придется свое мнение высказать. Тем более что после таких выкрутасов никакого другого мнения, кроме отрицательного, у настоящего соланца быть не может, и Кейдан не сможет сказать, что Груйм – классный парень и будет очень полезен семье ан-Солано, поскольку свидетелем невоспитанности (ну, с точки зрения соланца) жениха Лирики был не только он один.

Но Груйм и правда дурак – чего стоит хотя бы этот анекдот…

Женщины зашушукались с еще большей интенсивностью.

Рядом тихо шелестит радио. Да, самое обычное радио! Судя по тому, что мы отлетели километров на пятьсот от купола Лита-ни-Кора – одного из «семейных городов» ан-Солано, но при этом вполне уверенно принимаем его радиостанцию, вещание ведется на длинных волнах.

Пока транслируется тихая музыка без слов, до безобразия похожая на помесь восточной и китайской. Тихая мелодия часто перемежается четверостишиями из Книги Великой Пустыни и короткими прогнозами погоды на ближайшие часы в тысячекилометровой зоне вокруг Лита-ни-Кора. Однако в случае, если служба наблюдения за атмосферой засечет начало песчаной бури, громкость автоматически увеличится, тут же заиграет какой-нибудь бодренький бравурный марш и пройдет тревожное сообщение. Разумеется, сообщение будет тут же дублировано на ИБК всех, находящихся в округе. Но радио – это традиция.

Кстати, на Солано канал, ЦЕЛИКОМ посвященный прогнозу погоды, самый популярный!

А соланцев сами «имперцы» считают оригиналами и чудаками. Например, наши экранолеты…

Во-первых, как поступил бы обычный «имперец» при необходимости устроить для небольшой компании пикник в пустыне (ну, допустим для простоты, что это не совсем адекватные «имперцы»). Взял бы ОДИН большой вместительный транспорт на всю компанию и отправился бы в пустыню. Но – нет – соланец так поступать не будет. Если в «посиделках» участвует более трех человек, то будет взято НЕСКОЛЬКО транспортных средств – в идеале, на каждого пилота по одному борту. И еще один-два – «на привязи» – в автоматическом режиме «ведомый». Ну, а вдруг сломается? Вдруг что-то случится? Вдруг в случае начала бури придется вытаскивать тех, у кого сломался? И пасует перед соланцем-ортодоксом слепая вера остальных имперцев в безотказность техники.

Во-вторых, модели экранолетов. С одной стороны, модель – одна из самых дешевых и простых. Это чтобы было не жалко бросить в пустыне в случае форс-мажора и потом не откапывать из-под толщи песка. С другой стороны – экранолеты нештатно оборудованы двигателями, способными подбросить машину в стратосферу для преодоления фронта песчаной бури. Про усиленную конструкцию, дополнительные генераторы полей, самые обычные парашюты (!) и прочем-прочем упоминать не будем. На борту четырех из шести наших экранолетов, кстати, есть шнековые и гусеничные вездеходы – вдруг придется выбираться по поверхности?