Женька обиженно засопела, по тому, как она хмурится, сталоясно: она пытается найти аргументы, услышав которые я соглашусь с тем, что детиВелеса до сих пор бродят по нашим лесам, вгоняя в столбняк случайных встречных.

– Женя, – попросила я. – Не увлекайся. Даваймыслить здраво.

– Давай, – согласилась она и села рядом со мной. –Славу ты видела, так?

– Так.

– Местные его боятся?

– Это нормально. Люди любят выдумывать глупости, а потомсвято в них верить.

– Отвечай по существу: да или нет?

– Допустим, да.

– Где-то он живет, верно?

– Конечно.

– Но попасть туда невозможно.

– Чушь. Просто он отлично ориентируется в лесу и умеет уйтиот преследователей. Допустим, это своего рода талант, но никакой мистики в этомнет. Если бы у нас была хорошая собака, мы бы выследили твоего Славу в двасчета.

– Не думаю, что идея с собакой пришла в голову толькотебе, – съязвила Женька.

– Хорошо. Предположим, он знает, как собак сбить со следа,специальные травы употребляет и так далее, но я настаиваю: Слава просточеловек, которому пришла охота жить уединенно. Я очень сомневаюсь, что этосамое Велесово вообще существует, – воодушевляясь все больше и больше,говорила я. – В Рождествено теперь приходит только Слава, по крайней мерени о ком другом Вера не говорила. Велесово не могут найти, потому что такойдеревни нет. Живет в лесу какой-то бомж…

– А деньги у него откуда?

– Пенсию получает. Или охотится. А что? Сдает шкурки,получает деньги. Всему есть логическое объяснение, по-другому просто не бывает.

– Самый простой способ разрешить наш спор – найти деревню.Или берлогу Славы, если угодно.

– Ты что, спятила? По лесу за ним носиться! Да у нас исобаки-то нет. Опять же неизвестно, когда он снова здесь появится.

– Но если все-таки появится, обещай, что мы попытаемся.

– Мы зачем сюда приехали? – вздохнула я. – У насже Кошкина…

– Ты прикинь, если мы Велесово найдем, это же будетсенсация! – Глаза Женьки опять засверкали, она возбужденно размахиваларуками, а я напомнила себе, что имею дело с журналисткой. Их, как известно,хлебом не корми, а дай сенсацию. Сообразив, что речи Женька будет произноситьдолго, я, толкнув ее, сбросила в воду, а чтобы ей было не обидно, плюхнуласьвслед за ней сама.

Мы весело барахтались в воде, брызги серебряными каплямиоседали на наших лицах, а мы радостно хохотали. Вода в озере была прохладной, ичерез некоторое время мы выбрались на берег погреться.

В монастыре ударили в колокола, призывая на вечернюю службу.

– Думаю, нам не мешало бы посетить обитель, – заметилаЖенька.

Я и сама об этом подумывала. Если мыслями подруги целикомзавладело таинственное Велесово, то меня по-прежнему очень интересовала Наташа.Возможно, удастся поговорить с матушкой и что-то узнать об этой девушке. Вобщем, мы отправились в монастырь. Как выяснилось позднее, Женьку туда влекложелание заручиться поддержкой господа в борьбе с нечистой силой, меня жепереполняли думы мирские.

На службе, кроме монастырских и нас с Женькой,присутствовали Козлов, двое рабочих и женщина лет шестидесяти. По дороге кмонастырю мы ее не видели, значит, она пришла раньше, не из Рождествена, а изкакой-то другой деревни. Женька истово крестилась и кланялась, а я очень быстроначала томиться, но покинуть церковь до конца службы сочла неприличным. Матушка,конечно, обратила внимание на наше присутствие, но упорно на нас не смотрела.После службы она, однако же, сама подошла к нам.

– Сегодня Наталья ездила в город, – сказаланастоятельница. – Я попросила ее зайти в управление архитектуры. ВашейКошкиной никто там не знает.

Признаться, это меня не удивило. Но Петечка не могошибиться, значит, кто-то все-таки звонил. Теперь Наталья интересовала менядаже больше, но поговорить о ней с матушкой не удалось, та, кивнув нам,поспешно удалилась, и мы покинули церковь. Выйдя на улицу, мы обратили вниманиена женщину, которая была на службе, теперь она сидела на скамейке. Увидев нас,улыбнулась и громко поздоровалась.

– Вы из Рождествена? – спросила с любопытством.

– Да.

– К кому приехали?

– Мы в гостинице остановились, – ответила я. – Унас отпуск, вот и…

– Отдыхаете, значит, – усмехнулась женщина. –Ну-ну… не больно-то рождественские к чужим приветливые. Или ничего?

– Нормальные люди, – пожала я плечами.

– Ну-ну, – вновь произнесла она, точно в этом сильносомневалась.

Женька, недолго думая, устроилась рядом с ней на скамейке.

– А вы сами откуда? – спросила весело.

– Из Прохоровки. Тут недалеко, шесть километров. Мне идтинадо, чтоб по-светлому успеть.

Она тяжело поднялась со скамьи, с любопытством глядя на нас,чувствовалось, что-то не дает ей покоя. Женька это тоже поняла и вдругпредложила:

– Давайте мы вас проводим. Нам все равно заняться нечем, анебольшая прогулка нам не повредит.

– Если только чуток, до озера. Дед у меня захворал, –начала объяснять женщина, направляясь к монастырским воротам. – Вот я ирешила, надобно Богородице свечку поставить.

Мы шагали рядом с ней, Женька сосредоточенно кивала, должнобыть, прикидывала, как вывести разговор на интересующую ее тему: о Велесове иколдуне Славе. Однако первый вопрос задала Полина Ивановна, так звали женщину;к тому моменту мы успели познакомиться, покинули монастырь и теперь вдоль озеранаправлялись в сторону леса. Темной громадой он возвышался впереди, невольноприковывая внимание.

– Говорят, сегодня в Рождествене Слава появлялся? –вдруг спросила она, хитро взглянув на нас.

– Был какой-то Слава. А что в нем особенного? –обрадовалась Женька.

– Неужто местные вам ничего не рассказали? Впрочем, они всетам молчуны, боятся.

– Чего боятся? – нахмурилась я.

– Знамо чего, грехов своих.

Я мысленно чертыхнулась в досаде. Если верить гражданам, уместных грехов – точно блох на собаке, при этом ничего конкретного об этихсамих грехах узнать не удается. Может, на этот раз повезет? Только я собраласьразвить эту тему, как вмешалась Женька:

– А этот Слава, кто он?

– Ну, вроде человек. Только дар у него особый.

– Какой?