Разговор шел сумбурный: говорили о сессии, бывшей в самом разгаре, о планах на каникулы, об общих институтских знакомых. Гена, для которого былая студенческая жизнь успела стать чем-то далеким и малореальным, больше помалкивал. Тогда ему было двадцать. Сейчас — двадцать два, но эти два года стоят многих…

Генка молчал. На вопрос Ирки — собирается ли он восстанавливаться, ответил коротко и честно: сам пока не знаю.

Наташа спросила про замок.

— О-о-о, это древний замок… — протянул Игорек с таким гордым видом, будто своими руками воздвиг сию твердыню. Или по меньшей мере был ее наследственным владельцем.

— Откуда тут взяться замку? — искренне удивилась Наташка. — Тут ведь триста лет назад ничего не было — леса да болота…

— Вот в лесу, на берегу реки Славянки, замок и построили. В окрестностях нынешнего Павловска. Еще шведы, до Петра Первого. Так в народе и зовут: Шведский замок. Петр его разрушил, а Павел Первый восстановил и дал название «Кре Бип». Современники, кстати, расшифровывали как «Бастион императора Павла»…

Игорь говорил как эрудит, не жалеющий о часах, проведенных в библиотечной пыли. Гена усмехнулся, не оборачиваясь. Сам он родился и вырос в Павловске и окрестности его знал превосходно. Дружок же почерпнул всю эту информацию в туристском путеводителе — четыре дня назад, в гостях у Генки. Когда случайно в разговоре у них родилась шутливая идея: встретить тысячелетие в старых крепостных развалинах.

Все бы и кончилось разговорами — но назавтра Ирка с ходу подхватила несерьезную вроде мысль. И с обычной своей кипучей энергией реализовала. Точнее, подвигла на реализацию — их.

Незабываемый будет Миллениум.

Оса давно подозревал, что зверюшка, на охоту за которой подрядил его старый знакомец, не простая. За сбежавшей от доцентов-кандидатов подопытной собакой такое сафари никто не станет устраивать, даже за самой что ни есть клонированной.

Нет, он не так наивен, чтобы верить в такую сказочку. Не то что покойный Шершень — тому было все равно, кого убивать и ловить, лишь бы деньги платили. Вот и ловил, пока не рухнул в снег с перегрызенной глоткой. Оса куда предусмотрительней. По кусочку, по фрагменту, по крупинке собрал он эту историю. Неосторожно сказанные слова и понятные только своим намеки, случайно оставленные на столах документы, из которых Оса успевал ухватить абзац-другой… История проявилась крайне паскудная.

Лет шесть-семь назад в гомельских и брянских лесах появились очень неприятные и опасные звери. Мутанты — чернобыльская зона под боком. Ведшие происхождение не то от волков, не то от собак, не то от тех и других разом. Хищники, совершенно не боявшиеся человека. И считавшие его легкой добычей. Агрессивность, неутомимость, невиданная способность к регенерации и явные зачатки разума привлекли внимание военных — и наших, и белорусских. Несколько особей с трудом отловили, в глубокой тайне начались исследования — как приспособить для нужд обороны и нападения. И один уцелевший под скальпелями объект изучения умудрился сбежать, продолжив прежнюю хищную жизнь под самым боком северной столицы. Гибли и исчезали люди — пока что все получившие огласку случаи удавалось списать на банальных волков и на бродячих собак. Уничтожить мутанта надлежало срочно и секретно, дабы не вызвать в прессе и обществе новой антиармейской волны…

Оса, которого многие считали не то контуженным, не то отмороженным убийцей, ценящим свою жизнь в пятак, а чужую — в копейку, тем не менее инстинктом самосохранения обладал. Он вполне представлял, что обещанная награда может обернуться пулей в затылок в безлюдном тихом месте. И принял меры — свел в достаточно связный письменный рассказ все раздобытые обрывки, все подслушанные даты, фамилии, номера воинских частей и названия географических пунктов. Информация продублирована, и если Капитан вздумает выкинуть какой фортель…

Оса был уверен, что работает на армейскую науку, и не знал одного — вся собранная им история есть чистой воды легенда, разработанная специально для него и его коллег. В конторе (отнюдь не армейской), с которой он связался, неосторожные фразы ни у кого не вылетали. И документов на столах никто просто так не разбрасывал… Даже настоящий адрес Лаборатории Оса не смог бы назвать — дважды его привозили туда в кунге[5]без окон, проезжавшем сразу в тесный внутренний дворик.

…След петлял между кустами. Зверь шел медленно. Что-то выискивал? Расстояние между Y-образными отпечатками сократилось до полутора метров. Любого охотника-профессионала наверняка насторожило бы несоответствие следа с версией о мутировавшем волке. Форма отпечатков была скорее характерна для зайца, точнее, для любого существа, задние конечности которого значительно длиннее передних. Но Оса начал изучать ремесло следопыта всего пару месяцев назад.

След оборвался. Исчез. Последний чуть смазанный отпечаток у куста… и все. Больше ничего в пределах видимости нет. Рука Осы легла на кнопку парализатора. Он осторожно обогнул куст и остановился. Снег под лыжами был красным. Красным от крови.

Замок Бип Наташку разочаровал. Сначала цветом — древний замок в ее представлении должен быть сложен если уж не из мрачно-черного камня, то по меньшей мере из зловеще-красного кирпича, потемневшего от времени. Но бастионы Шведской крепости оказалась довольно-таки веселого желтого цвета — вовсе не загадочного и не романтичного. Хотя издалека замок смотрелся весьма живописно. Желтые башни и стены стояли на крутом берегу реки, точнее сказать, на высоком полуострове, образованном слиянием Славянки и какого-то ее притока, и снизу, с противоположенного берега, казались гораздо выше и внушительней.

— Красота! Ну что, пойдем? — нетерпеливо предложила Ирка. Добираться надо было по льду Славянки (широкой здесь, подпертой плотиной) и подниматься по весьма крутому береговому откосу.

— Не стоит, — ответил Гена. — С другой стороны, по мосту, можно подъехать почти к самым воротам. Просто отсюда самый красивый вид…

Игорек молчал, равнодушный к красотам ландшафтов и пейзажей. Черт с ней, с этой старой развалиной. Новое тысячелетие они здесь только встретят, но продолжат праздник рядом, у Генки. А тот остался нынче один в двухкомнатной квартире. И уж тут-то…

После короткой дискуссии постановили съездить сейчас в замок на разведку, потом заняться последними приготовлениями у Гены — и вернуться в старые стены поближе к полуночи.

…Вблизи Шведский замок оказался не таким уж и веселым. Особенно изнутри. Игриво-желтая штукатурка, местами отвалившаяся, покрывала стены снаружи. Внутри они были именно такими, как представлялось по дороге Наташке: старинный красный кирпич — разрушенный временем и непогодой, выщербленный, почерневший.

Уцелевших перекрытий в крепости не осталось — поработали в минувшую войну не то наши, не то немецкие летчики. Однако груд кирпича от рухнувших потолков на полу первого этажа не было — как объяснил Генка, давным-давно все растащили по кирпичику местные жители, восстанавливавшие в послевоенные годы дотла сожженный Павловск.