Лёха вспомнил пустой взгляд Мии и упрямо тряхнул головой, прогоняя видение. В таком состоянии он её не спасёт. Весь его выбор — обуздать тварь, или сдохнуть сейчас, до превращения в кровожадного монстра.

Беснующийся демон внутри, кажется, притих. Когти и зубы начали уменьшаться и Стриж с некоторым облегчением позволил себе сесть, свесив ноги с обрыва.

— Я тебя даже в чём-то понимаю и не виню, — продолжил он свой монолог сумасшедшего. — Ты, как и я сам, здесь не по своей воле. Тебя тоже сунули в чужое тело, но при этом даже не первым пилотом. Сочувствую, но я занял эту тушку раньше и превращаться в зубастого каннибала не собираюсь.

Внутри снова поднялась волна злости и Стриж примирительно сказал:

— Но мы можем прийти к какому-то компромиссу. Я готов иногда жрать сырых гусей, кур и прочую скотину, раз тебе такая диета больше по душе.

В желудке требовательно заурчало, то ли сообщая о согласии с таким подходом, то ли напоминая, что пережившее не одну трансформацию тело требует подпитки.

— Может, твой родной мир сильно отличается от этого, — улёгшись на спину, Стриж уставился в звёздное небо, — и ты просто не понимаешь расклад. Если ты завладеешь моим телом и начнёшь жрать людей, то в глазах местных станешь монстром. На тебя откроют охоту и быстро уничтожат. Я уже заценил, что они тут поднаторели в убийстве демонов.

В груди разгоралось чужое недовольство, но Лёха продолжал:

— Тебя грохнут, и достаточно быстро. А если мы доберёмся до родителей нашего птенца кречета, то может и не сдохнем от истощения. Они склепали тот артефакт, в котором ты сидел. Смогли склепать — может могут и расклепать. Даю тебе слово, что использую все возможности, чтобы выпнуть тебя из своего тела и отправить домой, или на вольные хлеба. Без меня можешь бегать и жрать магов сколько хочешь — мне не жалко.

Рот снова наполнился слюной. Стриж повернул голову, сплюнул и снова уставился в небо с чужими, незнакомыми созвездиями.

— Всё, что от тебя требуется — не мешать мне, — попросил Лёха. — Если поможешь — вообще зашибись, но хотя бы не мешай. Хочешь чего-то — попробуй как-то об этом сообщить, а не устраивать истерики с выносом мозга. Блин, ты ж не моя бывшая, чтобы я угадывал, чем ты там недоволен и чего хочешь.

Демон, похоже, Лёху не понял и тот упростил мысль:

— Ищи способы сообщать мне, что тебе нужно. Хочешь что-то сожрать? Пусть урчит живот рядом с этим, или, как сейчас, слюни текут. Считаешь, что мне нужно куда-то идти? Можешь перехватить управление пальцем и ткнуть в нужную сторону. Но чтобы без фанатизма и не посреди драки. Понятно?

Демон притих. Не было больше ни клыков, ни когтей, ни адского звука в голове.

— Будем считать, что мы друг друга поняли, — заключил Лёха, с трудом отползая от обрыва. Он не был уверен, что сумеет встать с первой попытки и не жаждал сверзиться вниз.

— Но если ты мне завтра завалишь освобождение Мии — я найду как нас убить, — предупредил он демона. — Усёк?

В следующий миг голову словно копьём пронзило. Хотелось орать, но из сдавленного спазмом горла вырывалось лишь жалкое сипение. В глазах потемнело, а затем в черноте мелькнуло нечто невнятное. Слишком быстро, чтобы увидеть и понять.

Незримое копьё в мозгу словно провернули и вместе с болью вновь что-то мелькнуло, на этот раз медленнее. Что-то белое и красное. Экзекуция повторялась, пока Стриж не осознал, что видит клыки, рвущие гуся. Живого. Пожираемая птица била крыльями и разбрызгивала кровь.

— По… нял… — едва слышно просипел Лёха.

Боль ушла оставив пустую измученную оболочку.

Сложно сказать, сколько Стриж лежал на камнях и собирался с силами. Голова раскалывалась, словно её раздробили на мелкие части и небрежно сшили заново.

— Вот и поговорили… — хрипло прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги.

Каким чудом Лёха добрёл до склада — он и сам не понимал. В голове будто взорвался осколочно-фугасный снаряд: каждая мысль давалась мучительно, словно шаг босиком по битому стеклу.

Лука притаился в тени у склада. Завидев Стрижа, он неуверенно оглянулся и с явной опаской подошёл поближе.

Стриж кинул ему несколько грошей и приказал:

— Купи пару гусей. Живых. И сюда принеси.

Мальчишка, отводя глаза, молча кивнул, собрал монеты и скрылся в темноте. Стриж поглядел ему вслед, прошёл в незапертые ворота и толкнул дверь пакгауза.

Смердело внутри жутко. Видимо демону нравился запах только «свежих» магов — никакого аппетита эта вонь не возбуждала. И слава богу.

Морщась, Стриж огляделся. Основной источник вони торчал посреди склада, посверкивая металлом. там, где не был заляпан кровью. Его хозяйка обнаружилась в дальнем углу: сидя на ящике, девчонка настороженно наблюдала за Лёхой.

Едва не рухнув на низкий сундук, тот с отвращением оглядел изгвазданную одежду. Благо, хватило ума купить вещей с запасом, чтобы было, во что переодеться как раз в таких случаях. Заплечный мешок с пожитками лежал на чердаке склада, но Стриж не был уверен, что сумеет сейчас туда забраться.

Да и тут у него осталось важное дело.

Настало время объяснить «высокородной госпоже» правила работы в команде. Причём так, чтобы проняло даже сквозь дворянскую спесь и подростковую дурь.

Задача не из простых.

В тот момент, когда голем по приказу Лауры убил пацана, Лёха готов был тумаками вколотить в её тупую голову образ работы в команде. И необходимость выполнения приказов командира.

Но теперь, обессилевший после укрощения демона, вымотанный до предела, Стриж задумался, был ли этот путь верным. Он привык работать с профессиональными солдатами. Половозрелыми мужиками, добровольно избравшими такой путь и принявшими власть командиров над собой. Вряд ли такие же методы годятся для избалованной девочки-подростка.

Лаура с рождения привыкла, что ей подчиняются все, кто ниже по происхождению и социальному статусу. В «пищевой цепочке» этого мира Лёха был даже не пылью под её башмаками, а самим башмаком. Он — пустотник, расходник для магов. Всё равно, что аккумулятор для его смартфона. И он, Стриж, всерьёз бы охренел, если бы аккумулятор заговорил, начал качать права и учить его жизни.

То, что Лаура «привязала» его к себе без потери разума — невероятная удача. И вызвана она была не большой симпатией или добродушием девчонки, а необходимостью выжить в лесу. Имей графиня нужные навыки, или подходящих слуг — Лёха закончил бы также, как Миа. Ходил бы с пустым взглядом и веселил друзей новой хозяйки. Это было нормой в её мире, нравится Стрижу такой расклад, или нет. И то, что девчонка, пусть и в силу необходимости, снисходит до общения с кем-то, чей статус болтается где-то между собакой и вещью, — уже нехилый эволюционный прорыв.

Если представить ситуацию в привычных образах родного мира, Лаура — девочка-мажор, вдруг оказавшаяся в трущобах без брата, папы или охраны. И чтобы вернуться домой, она вынуждена якшаться с бомжом, который ещё и пытается ею командовать.