– Вот как? – тяну задумчиво. 

Я пытаюсь ему помочь меня раздевать, но получается больше мешать, и мужчина попросту отстраняет мои руки. Снимает с меня подлатник. Берётся за сорочку, чтобы стащить через голову. И вот странное дело, у меня больше совершенно не получается его стесняться. Может, от зверской усталости, а может потому, что всё он уже видел. И трогал. И целовал. 

– Именно так. Я говорил, что пути назад для тебя уже не будет. Ты моя, Талли, – заявляет этот собственник. 

– А мне инстинкты вот всё твердят, что это ты мой, – усмехаюсь я с вызовом.

– М-м-м, моя ледяная тайра желает поспорить со мной за главенство в паре? – иронично интересуется оборотень, расстёгивая мои штаны и резко спуская их вниз.

– А если так? – в тон ему отвечаю и я. Хотя, стоя голой перед ним, вряд ли выгляжу серьёзным противником.  

– Я с удовольствием приму твой вызов, сладкая, – с дразнящими хриплыми нотками сообщает мне Синн, приседая, чтобы стащить с меня штаны и снять мягкие кожаные ботинки, надетые мною под сабатоны доспеха.

Чтобы не упасть я хватаюсь за его плечи, а он, справившись наконец с моим раздеванием прижимается лицом к моему животу, обняв за бёдра. Мы так и застываем, наслаждаясь тем, что вместе, рядом и оба невредимы.

– Я очень испугалась сегодня, – признаюсь тихо, зарываясь пальцами в его тёмные, как ночь, волосы. – Когда перекинулась. На краткий миг меня накрыла настоящая паника. Я поняла, что понятия не имею, как сражаться в зверином облике. И испугалась, что из-за меня может кто-то пострадать.

– Ты отлично справилась, – он целует мой живот, и поднимается, чтобы притянуть в свои объятия. – И правильно поступила, что отдала контроль инстинктам. В данной ситуации это было самое правильное решение. А насчёт того, что ты не умеешь сражаться в зверином облике… Мы это исправим. Научишься. Хотя, надеюсь, тебе больше не придётся этого делать.

– Я тоже надеюсь, – вздыхаю тяжело. – Синн… мы же с Риком собирались встретиться после поездки к артефакту. Может… может ты сделаешь как-то так, чтобы я не уснула сейчас? Мне, кажется, встреча с ним совершенно не ждёт. Я переживаю.

– Нет, Талли, – твёрдо возражает Синн. – Не ждёт твоё здоровье. А всё остальное никуда не денется. Я уже получил доклад своих агентов из Академии. И с Райнаром списался. Оерик сейчас в общежитии под охраной. Я передал ему от твоего имени приказ не покидать комнату, объяснив это соображениями его безопасности.

– И что Рик?

– Отреагировал довольно спокойно. И поинтересовался, когда ты сможешь с ним встретиться. Ему сказали, что ты прибудешь в Академию вечером. Так что пошли в ванную, смоем с себя всю эту грязь, и сразу же ляжешь спать. Я приду и разбужу тебя, когда будет нужно.

Спорить с ним у меня не находится больше ни аргументов, ни причин. Ни сил, если уж на то пошло. Организм, получивший наконец добро на отдых, совершенно перестаёт меня слушаться. Так что я лишь киваю согласно, чувствуя что даже это движение мне даётся с огромным трудом, и выглядит со стороны, наверное, так, как будто я пьяна.

Поход в ванную комнату и вовсе как-то проходит мимо моего уже совсем затуманенного сознания, поскольку я, кажется, засыпаю, ещё по пути туда. Действительно ведь, никто никуда не денется за несколько часов. 

И Рик меня поймёт. 

Надеюсь.

Каменная плита под моими ногами идёт трещинами, вокруг стоит настолько страшный гул, что кажется будто сама земля стонет и ворочается, сотрясаясь и вздымаясь гигантскими плитами, злясь на нерадивых детей своих. От пыли в воздухе почти невозможно дышать… почти невозможно что-либо рассмотреть… Но приближающуюся ко мне высокую худощавую фигуру мне даже видеть не обязательно. Я просто чувствую… знаю, кто это. И слежу за каждым его движением, умирая внутри от страшного осознания. 

– Здравствуй, Талли, – улыбаются бледные губы. Мучительная судорога пробегает по его лицу. – Прости… я должен… убить тебя. 

– Нет! Нет! Нет! Только не ты! – сердце заходится в груди истеричным набатом. Я мотаю головой, глотая слёзы, отказываясь верить, отказываясь признавать. Отказываясь принимать этот бой. – Пожалуйста, родной, борись с этим. Я умоляю тебя! 

– Я пытался, – с горечью сипит он, смотря мне в душу такими родными глазами, полными виноватой грусти, и шелест его клинка звучит шипением змеи. 

– Вернись ко мне, – срывается отчаянная мольба с моих губ. 

– Талли, проснись! – вырывает меня из лап кошмара голос Синна, и в тот же миг, я осознаю, что нахожусь в его объятиях, а не там… во сне. – Это всего лишь сон. Всё хорошо, маленькая. Всё хорошо. 

Судорожно цепляясь за него, я хватаю ртом воздух, пытаясь сдержать подступающие рыдания. Пытаясь унять раздирающий изнутри страх. 

Это сон! Сон! Это ничего не значит! Это всего лишь следствие пережитых потрясений и постоянной тревоги. В роду Эббони никогда не было провидцев. Значит, и нечего верить тому, что я видела. Нечего! 

Зажмурившись, я прячу лицо на груди Синна, чувствуя, как постепенно отпускают стальные тиски, сжавшие моё сердце. Мужская рука накрывает мою голову в защитном жесте. Утешая. Успокаивая. 

– Что тебе приснилось? – слышу я тихий вопрос. 

– Кошмар, – отвечаю хрипло. – Очень страшный кошмар. И я рада, что это всего лишь сон. Ты пришёл меня будить? 

– Да. Уже почти вечер. Нам пора отправляться в Академию, – Синн целует меня в макушку, нежно гладя по спине. – Но сначала я тебя накормлю. 

Словно в ответ на его слова, мой желудок выдаёт громкую руладу, и разом приходит просто зверское чувство голода. Настолько сильное, что кажется будто я в жизни так есть не хотела.   

– Вижу, возражений с твоей стороны по этому вопросу не предвидится, – иронично хмыкает, не страдающий деликатностью оборотень. 

– Сложно возражать простив еды, если голодна настолько, что и быка бы съела, – вздыхаю с досадливым смешком, отстраняясь от него. 

И только теперь замечаю, что спала, оказывается, полностью обнажённой. Видимо, Синн, выкупав моё спящее тело, одевать меня попросту не стал, уложив как есть.

Первым порывом я хватаюсь за простыню, чтобы прикрыться от мужского взгляда, а потом всё-таки включается здравый смысл и мои пальцы разжимаются. Вздохнув ещё раз, уже гораздо спокойнее поднимаю взгляд на сидящего рядом мужчину. 

К чему смущаться своей наготы, если всего несколько часов назад стояла перед ним обнаженной, а потом он меня ещё и мыл? Мы ведь уже были близки, я приняла решение быть с ним, отдала ему своё тело и невинность. К тому же очень сомневаюсь, что после совместной ночи Синн даст мне какую-либо возможность отступить. Скорее всего теперь почти все мои ночи будут совместными с этим непрошибаемо упрямым мужчиной. 

– Быка не обещаю, но хороший кусок едва прожаренного мяса тебя уже ждёт на столе, – смеётся он, скользя по моему телу потемневшим до черноты взглядом. И столько восхищения и нескрываемого желания в нём, что у меня даже дыхание перехватывает.