Андронов оглянулся, но буфетчица отлучилась. Схватил бокал, испил до дна. А потом манерно занюхал кулаком.

– Ладно, раз пошла такая пьянка… В 1991 году Таисия случайно забеременела. Так вышло… После премьеры… Вскоре мы с ней разругались окончательно, развелись. Я ушел из дома, жил с другой женщиной… Все, что случилось, узнал после, когда ничего нельзя было исправить… Таисия родила. И отказалась от ребенка…

– Почему? – спросила Варвара, чувствуя, что язык не слушается.

– Потому, что время было такое… Страна разваливалась, театры влачили жалкое существование. А ей в жизни, кроме театра, ничего не нужно… Вот она и променяла ребенка на сцену…

– Ребенок был… – Варвара не могла заставить произнести страшное слово.

Андронов покачал головой.

– Когда через год или больше я пришел в Снегиревку, врач сказала, что ребенок был нормальный, здоровый. Таисия от него отказалась, чтобы не мешал карьере.

– Куда ребенок делся?

– Отдали в детский дом… Больше мне ничего не сказали, я же ведь по документам даже отцом не считался. Не знаю, кто у меня родился: сын или дочь…

– И вы не искали?

Он прикрыл глаза ладонью.

– Этот грех навсегда со мной… Время было такое… Вам не понять, детка. Ну, все, выпотрошила меня до дна? Сделка исполнена?

Варвара посчитала, что исполнена вполне. Даже слишком. Вот только почему за грехи родителей должны расплачиваться дети?

Почему?

Солнце светило нещадно. Жара плыла по Невскому проспекту. В этой жаре плыли мужчины в футболках сборных, женщины, в чем налезло, дети и разомлевшие патрули. Мимо прошла девушка в розовом ирокезе с кольцом в ноздре и кожаной жакетке, проколотой английскими булавками. Она бросала вызов всем, кто плохо про нее подумает. Варваре не хватало смелости на авантюры.

В детстве, когда обычные девочки мечтают о романе с принцем и роскошном свадебном платье, она грезила о приключениях: на пиратском корабле, в дебрях Амазонки или в джунглях Африки. Мечты остались во снах. В реальности Варвара почти стала скучным кабинетным ученым, который иногда выбирается на премьеру, чтобы написать разгромную статью. Приключения: ее запретили пускать в несколько театров, в которые она назло пробиралась. Скучно жить хорошо. Иногда нужно бодрить кровь, чтобы пузырилась и пенилась. После чего скучная жизнь будет казаться благом, а не наказанием.

К тому же на жаре бред кажется нормой. Варвара так перегрелась, что не могла остановиться. В таком настрое совершают героические поступки или бросаются со скалы. Нечто подобное она собралась сделать. На подготовку потребовался один звонок и доводы рассудка. После чего Варвара пешком дошла до отеля и остывала там в тени козырька, который укрывал главный вход. Она старательно отгоняла мысли о том, что произойдет.

Появился помощник, который должен принять участие в авантюре, ничем не рискуя. Она проверила, насколько инструкции усвоены, убедилась, что гарантий нет никаких, и вошла в холл. Варвара набрала номер Медсен и сообщила, что у нее срочная новость, заглянет буквально на минутку. Да, она уже внизу, ей нетрудно подняться.

Стараясь опередить возможные события, Варвара бегом поднялась по лестнице на третий этаж. И успела заметить, как номер торопливо покидает девушка в спортивном костюме. Капюшон скрывал голову, а большие солнечные очки – лицо. Девушка держала руки в кармашках и ничего не замечала вокруг. Варвару она точно не увидела.

Усмирив дыхание и дав минуту форы, Варвара постучала. Ольга распахнула дверь довольно резко, будто ждала, и даже не улыбнулась. Она снова была одета как для пробежки. Затемненные очки будто не снимала. И прическа на месте.

– Простите, милая, наша встреча немного не ко времени…

– Отниму буквально пару минут, – сказала Варвара, входя туда, где ей были не рады.

Медсен посторонилась и жестом предложила сесть. Сама осталась стоять.

– Что у вас за новость? – спросила она тревожно.

– Ольга, дело в том… – начала Варвара, но тут – так не вовремя – раздался звонок гостиничного телефона. Резкий и мелодичный.

Медсен повернула голову, будто не веря, что телефон в номере умеет звонить, извинилась, подошла к тумбочке и сняла трубку.

– Слушаю? – спросила она.

Очки скрывали глаза и мимику, но, судя по движению губ, Медсен была растеряна и не знала, что делать. Она возражала, что этого не может быть и какая-то ошибка, но менеджер с рецепции убедил ее, что с ошибками гостям лучше разбираться самостоятельно.

– Хорошо, сейчас спущусь, – сказала Медсен и швырнула трубку. – Прошу меня простить, мне надо отлучиться…

Варвара встала.

– Мне подождать в коридоре или прийти позже?

– Ну что вы, милая… Подождите здесь. Спущусь в холл и сразу вернусь. Это займет буквально несколько минут.

И она вышла.

Варвара знала: у нее считаные минуты. Она бросилась к платяному шкафу, распахнула створки. Трогать ничего нельзя. Встав на цыпочки, заглянула на верхнюю полку. Там виднелось что-то белое. Варвара кое-как протянула руку и вытащила парик блондинки, подстриженный под каре. Посадив парик на растопыренные пальцы, она сфотографировала его в фас, в профиль и со спины. И даже сверху, насколько хватило вытянутой руки. Парик она вернула на место, не заботясь положить, как лежал. Кто будет запоминать, как лежит парик. Немного порывшись среди платьев Медсен и одежды ее дочери, она закрыла шкаф.

Сердец колотилось в горле. Варвара старалась вести про себя счет секунд, но отвлеклась на парик и не знала, сколько потеряла. Очень мало, очень. Медсен вернется в любую секунду. Она метнулась в спальню. Кровать была разобрана. Варвара проверила под подушками, засунул руку под матрас. Пальцы нащупали мягкую пустоту. Пробежав гостиную, она ворвалась в ванную комнату, распахнула шкафчик, наклонилась и посветила под ванну фонариком смартфона.

Время утекало стремительно.

Варвара бросилась в прихожую, которую оставила напоследок, открыла шкаф верхней одежды. Внутри прятались два чемодана, но прикасаться к ним было форменным безумием. Луч фонарика метнулся по углам и погас. Она вернулась к дивану и присела. Искать больше негде и никогда. Только подумав так, Варвара вскочила и с силой дернула диванную подушку. Она сдалась, повиснув в пальцах. Пространство внутри дивана было неглубоким. Как раз чтобы поместился толстый альбом, на обложке которого рабочий и колхозница стремились к коммунизму под золоченой надписью «65 лет Великого Октября». Альбом для фотографий, который выпустили к 1982 году. Варвара потянулась, чтобы открыть его, но дверной замок пискнул сработавшей карточкой.

Варвара плюхнула подушку на место и прыгнула на нее, придавливая собой. Когда Медсен вошла, она встала, как хорошо воспитанная леди, которая выражает уважение старшей даме, и улыбнулась. Хоть сердце билось и требовало выпустить его на свежий воздух.