— Нет, — сказал Нудлс.

— А почему нет?

— Его должен утвердить Сенат. Сначала вам нужно было бы его назначить.

— Тогда, — сказал вице-президент; он сидел прямо с широкой и торжествующей улыбкой на лице, появлявшейся у него обычно после очередного побитого им рекорда за пультом управления видеоигрой, — не мог бы Сенат утвердить его в тот самый момент, когда я буду его назначать одновременно с принятием им у меня присяги?

— Нет, — твердо сказал ему Нудлс. — И пожалуйста, не спрашивайте у меня, почему. Это невозможно. Поверьте мне на слово, сэр.

— Это просто стыд и позор! Мне кажется, что президент должен иметь право быть приведенным к присяге председателем Верховного суда.

— Никто из известных мне людей не возражает против этого.

— Значит, я могу быть приведен к присяге, как я хочу, да? Ах, нет! У нас же нет председателя Верховного суда! Как такое могло произойти?

— Не знаю, сэр. — Нудлс не мог не упрекнуть себя за ноту саркастичности. — Вероятно, это еще один просчет наших отцов-основателей.

— Что за чушь вы несете? — Тут вице-президент подпрыгнул так, словно какое-то немыслимое святотатство вызвало у него холерический припадок. — Ведь никаких просчетов быть не могло, да? Наша конституция всегда была совершенна. Разве не так?

— У нас двадцать семь поправок к конституции, сэр.

— Да? Я этого не знал.

— Это ни для кого не секрет.

— Откуда мне было знать? А что такое поправка? Изменение?

— Да.

— Ну, так откуда мне было знать? — Он снова впал в мрачное отчаяние. — Значит, мы на том же месте? Я не могу назначить…

— Не можете. — Нудлс счел за лучшее оборвать его, чтобы на сей раз обойтись без этой словесной канители.

— Значит, это что-то вроде уловки 22, да? — неожиданно выпалил вице-президент и тут же просветлел при этом свидетельстве собственного вдохновения. — Я не могу назначить председателя Верховного суда, пока не стану президентом, а он не может принять у меня присягу, пока я его не назначу. Разве это не уловка 22?

Нудлс Кук свирепо уставился в стену и пришел к выводу, что лучше ему оставить свою престижную должность в грядущей администрации, чем иметь дело с человеком, вроде этого, выдвигающим предположения, вроде подобного.

Он вдруг понял, что смотрит на повешенную здесь для красоты большую упрощенную схему диспозиции войск в Геттисбергском сражении. Нудлс начал размышлять об историческом прошлом. Может быть, думал он, так оно и было всегда между сувереном и советником, последний из которых неизменно оказывался на голову выше первого. Именно тогда доведенный до крайности Нудлс и выкрикнул, словно команду, решение, которое, в конечном счете, и спасло ситуацию.

— Воспользуйтесь этим демократом!

— Что?

— Воспользуйтесь этим сраным демократом. — Он отмел в сторону все возражения, предвосхитив их. — Что с того, что он был демократом Кеннеди? Этот тип ничуть не хуже всех нас. Ваша деятельность будет освещаться еще шире, потому что этим займутся издания обеих партий. А когда вы утратите популярность, то сможете обвинить его в том, что это он приводил вас к присяге.

Опять подтвердилась прозорливость Портера Лавджоя. Представляя в свое время Нудлса, он подчеркивал, что тот может быть весьма полезен для вице-президента. Потребность в нем была самая насущная, а возможности его — безграничны. «Что я могу ему говорить?» — пожелал узнать Нудлс. «Все, что он позволит. Вообще-то вы еще должны будете проинтервьюировать его, чтобы понять, нужна ли вам эта работа, но так проинтервьюировать, чтобы он об этом и не догадался». А как, недоуменно спрашивал себя Нудлс, мне это удастся? В ответ Портер Лавджой лишь еще раз лучезарно улыбнулся. Кодовое имя?

— Пока это не трогайте, — предостерег его Портер Лавджой. — Он сам его выбрал. У вас не будет никаких затруднений.

— Входите, входите, входите, — весело сказал вице-президент Нудлсу Куку после дружеских приветствий в приемной, озадачивших Нудлса своей неформальностью.

Его удивило то, что сия более молодая по сравнению с ним высокопоставленная особа стремглав выскочила из кабинета, чтобы тепло его приветствовать. Нудлс лишь краем глаза ухватил школьные и университетские вымпелы, развешанные на стенах приемной. Он не успел сосчитать огромное число телевизионных экранов, настроенных на разные каналы. «Ждем старых клипов и музыкальных шлягеров», — со смехом объяснили ему сидевшие там девушки, и Нудлс не понял, серьезно ли они говорят или нет.

— Я с нетерпением ждал встречи с вами, — убедительно продолжал вице-президент. — Жми, жми, жми, — доверительно сказал он, когда двери за ними закрылись и они оказались одни. — Это из видеоигры, в которой я непобедим. Она называется «Индианаполисские гонки». Знаете ее? Еще узнаете. Вы хорошо играете в видеоигры? Могу поспорить, я вас обыграю. Ну, расскажите мне о себе. До смерти хочу узнать о вас побольше.

Для Нудлса все это были детские забавы.

— Что бы вы хотели узнать обо мне, сэр? С чего мне начать?

— Вот я, например, — ответил вице-президент, — если я что-то намечаю, то всегда добиваюсь своего. Я никогда не плачу над пролитым молоком. Что прошло, то прошло. Когда цель определена, я преследую ее, забыв обо всем на свете.

— Понимаю, — сказал Нудлс после минутной удивленной паузы, за время которой он догадался, что ему предоставляется шанс для комментариев. — И вы хотите сказать, что поставили перед собой цель стать вице-президентом?

— О да, именно, именно. И я преследовал эту цель, забыв обо всем на свете.

— И что же вы делали?

— Я ответил согласием, когда мне предложили занять эту должность. Понимаете, мистер Кук… можно я буду называть вас Нудлс? Спасибо. Это большая честь… мне кажется, что институт вице-президентства наилучшим образом описан словом «будь готов». Или это два слова?

— По-моему, два.

— Спасибо. Думаю, что ни один из других моих наставников не смог бы дать мне столь ясный ответ. И именно эту цель я и собираюсь преследовать, забыв обо всем на свете. Быть готовым. Очевидно, что чем больше дней ты был вице-президентом, тем больше ты подготовлен к посту президента. Вы согласны?

Нудлс искусно увернулся от ответа.

— И теперь вы собираетесь, забыв обо всем на свете, преследовать именно эту цель?

— Ведь в этом и состоит смысл работы вице-президента, верно? Мои другие наставники согласны.

— А президент знает?

— Я бы не преследовал эту цель, забыв обо всем на свете, если бы не получил его одобрения. Может быть, вы хотите узнать обо мне еще что-нибудь такое, что поможет мне решить, годитесь ли вы для этой работы. Портер Лавджой говорит, что годитесь.

— Прекрасно, сэр, — сказал Нудлс Кук и осторожно продолжил. — Есть ли у вас какие-нибудь планы, для осуществления которых в одиночку вы, может быть, чувствуете себя не вполне оснащенным?