Наконец вот она, посадочная площадка, а что толку? Вот если б он мог сейчас вернуться в свое тело!.. Если б это наваждение кончилось, и он снова оказался бы среди своих, снова взял в руки бразды правления!..

Пока Примак-Хабад настропалил «бабу», с него семь потов сошло, и все-таки отбой воздушной атаке был дан. А потом испанка дважды пробубнила по рации: «Прижок! Прижок!» Игорь Николаевич готов был задушить ее своими руками. Однако и тут сработало: операция по захвату пленок началась.

А русские тем временем с тревогой смотрели на командира, который сам на себя не был похож. И главное: чего ждет, непонятно. Сматываться надо, а он не мычит, не телится. Или это его Хабад не отпускает?..

Когда Примак-Хабад увидел Хабадова адъютанта, бегущего к нему от штабного БТР, подумал: дело – швах. Расстегнул кобуру, приготовился.

– Соратник! – подбежал запыхавшийся адъютант. – Срочное сообщение! Ооновские самолеты и вертолеты поднялись в воздух, активность заметна и на земле. Командующий Северным фронтом ждет ваших распоряжений.

– Без моего приказа огня не открывать, – сказал Примак-Хабад. Он надеялся лишь на всеобщий страх, испытываемый подчиненными перед Лидером Революции. – Ну, чего стоишь?! – рявкнул на молоденького адъютанта. – Передавай!

Тот козырнул и бросился к бронетранспортеру.

«Незачем дольше держать здесь „бабу“ – пусть себе летит и как можно скорей! – подумал Примак-Хабад – И когда меня шлепнут, я разом убью двух зайцев: и Хабаду – крышка, и сразу же вернусь в себя. И чем дальше я буду в этот момент отсюда, тем лучше». И он крикнул русским:

– Можно лететь!

Они не заставили себя долго упрашивать. «Испанка» с ужасом поглядела на него, но Примак-Хабад махнул рукой: мол, все будет в порядке. Она залезла в самолет последней. Машина тут же начала разбег. Адъютант выскочил из БТР, что-то крича. Из-за рева моторов ничего не было слышно. Игорь Николаевич достал из кобуры браунинг…

60

Официальное заявление Комитета ООН по миротворческим силам:

«Руководство Комитета требует от Генерального секретаря ООН немедленно освободить от должности командующего войсками ООН в Восточной Африке генерал-лейтенанта Игоря Примака.

Непосредственное, в обход руководства Комитета, подчинение его Генсеку ООН сделало действия генерала Примака практически неподконтрольными СБ, Генеральной Ассамблее и самому Комитету, который должен служить гарантом исполнения коллективной воли Объединенных Наций по установлению всеобщего мира, против разжигания войн.

Командующий вооруженными силами ООН в Восточной Африке генерал Примак грубо нарушил запрет Генерального секретаря ООН, приказав войскам вторгнуться в границы ТАР, и тем самым спровоцировал руководство этого государственно-политического образования на активные действия. А затем, при появлении на боевых позициях больших масс гражданского населения, оказался не способен предотвратить бессмысленное кровопролитие – гибель четырехсот шестидесяти тысяч человек, включая двести тысяч женщин и тридцать тысяч детей.

Руководство Комитета ООН по миротворческим силам выдвигает в Международный суд в. Гааге иск по обвинению генерал-лейтенанта Игоря Примака в совершении им военных преступлений на африканской территории».

61

АНДЖЕЙ(6)

На станцию по изучению аномальных явлений Анджей попал только к полудню. Исполняющий обязанности директора СИАЯ-6 Рудольф Зиновьев с первой же минуты показался Краковяку малость «пристукнутым» – несколько замедленная речь, мимика, неадекватная происходящему разговору, ускользающий куда-то в сторону и в никуда взгляд. Но одновременно чувствовалась в нем и природная цепкость, целеустремленность, лаконизм и точность формулировок. Словно он перенес психическую травму и теперь настойчиво преодолевает ее последствия.

Зиновьев предоставил в распоряжение Анджея маленькую комнатку, познакомил с радистом, показал аккуратно сложенные в директорском кабинете вещи, оставшиеся от комиссии, и лично провел по основным помещениям станции – очень любезно с его стороны.

Краковяк совершенно ясно почувствовал: провожатый боится, что с самого начала гость попадет под чуждое влияние, узнает о происходящих событиях в сомнительной или вовсе лживой интерпретации – словом, позволит навесить себе лапши на уши.

Потом ИО куда-то срочно вызвали. Прозвучал гонг, и люди потянулись в столовую. Краковяк решил пообедать вместе со всеми, заодно посмотрев на всех сотрудников разом.

В дверях Анджей столкнулся с Петером фон Регом (его фотографию Краковяку показали в Представительстве ООН).

– Простите, сэр, это ведь вы прилетели из Нью-Йорка? – осведомился фон Рег,, пропуская его вперед,

– Да, я Эндрю Крок. С кем имею честь?

Петер представился, умудрившись при этом пару раз подшутить над собой и своей работой, сел рядом с Анджеем-Эндрю и сразу же надавал советов относительно предлагаемых блюд и местной кухни в целом. (Нашествие йети после похищения ооновцев, как ни странно, сошло на нет, и повар наконец-то смог вернуться к плите.) Одновременно фон Рег успевал снабдить краткими и довольно-таки язвительными характеристиками проходящих мимо сотрудников СИАЯ-6. В конце концов Краковяк поймал на себе и Петере раздраженный взгляд появившегося в столовой Зиновьева.

После обеда Краковяк попросил фон Рега показать ему, что называется, тыльную, изнаночную, сторону станции.

Того не пришлось долго уговаривать. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, им было легко друг с другом – возможно, из-за сходного чувства юмора. Впрочем, это было не единственным их сходством: у обоих – скептический, с легким оттенком цинизма взгляд на мир, яростное неприятие чиновничьего образа мыслей и определенная раскованность фантазии.

Петер провел Эндрю в подвал, где во время приезда «высоких гостей» ночевали ученые; в кладовые, где хранилась экипировка, используемая в экспедициях на Гималаи, и всякие разности; на кухню, где можно подкрепиться в любое время суток и запастись кое-какой провизией, если нужно срочно сделать вылазку со станции; показал дыру в бетонном заборе, выводящую прямо в заросли кустарника, а также лестницу, ведущую на крышу главного корпуса (к площадке с подзорной трубой), и многое другое. Анджей начал подозревать, что Петер догадывается о его истинной профессии.

В конце концов они оказались в комнате самого фон Рега. Ксенопсихолог хотел, чтобы они непременно выпили по стаканчику бренди, Краковяк был не против. Он уже получил от общения с фон Регом немало любопытной информации, в том числе и о самом похищении. Анджей сел на предложенный ему стул, и вдруг его подбросила в воздух невидимая пружина…

На полном автоматизме ноги его бежали по ступенькам – вверх, вверх. Тело было словно чужое, ватное, он почти не ощущал его. Потом мелкие иголочки возникли в пятках и стали подниматься, охватывая все большую часть кожи. И вот уже все тело заполыхало огнем.

А бег продолжался: пятый этаж, шестой, седьмой… Лифт то ли не работал, то ли в него боялись лезть. Вместе с Краковяком бежали еще четверо парней в маскировочных костюмах, бронежилетах, шлемах без бронестекла и с десантными «никоновыми» наперевес. За плечами плотно набитые вещмешки, на ремнях гранаты, запасные рожки, фляги, кобуры. И ко всей этой тяжести добавлялась чисто тропическая жара.