Она решила про себя, что своими ясно очерченными, резкими чертами он, может быть, напоминает ей птицу. Но если неистовый дикарь Вэй напоминал ей ястреба, то Император Цзюнь был больше похож на сокола: опытный, безупречный и точный. И, тем не менее, это тоже хищная птица. Он снова посмотрел на нее своими узкими проницательными глазами, и она отвела взгляд.

– Ты разговариваешь не так, как прислуга. Кто ты?

Она ответила, и он расхохотался звучным открытым смехом.

– Желаю тебе удачи на новом месте. Так ты считаешь, это подходящий подарок для ее величества?

– Мое положение не позволяет мне высказывать свое мнение о подарке, который ей предназначен.

– Ты точно новенькая во дворце? Ты высказываешься так осторожно, как будто всю жизнь провела при дворе.

– Это великолепный подарок для любой женщины, но особенно для той, кто царствует надо всеми.

Она посмотрела на его руки на карте. Его ногти были безупречны, большой палец задержался возле побережья Камацу. У Вэя руки всегда были грязные, в порезах и ссадинах – руки рабочего человека.

Император Цзюнь прищурился.

– Большинство женщин с тобой не согласится. Женщины, к примеру, такие как госпожа Сунь, предпочитают шелка и драгоценности.

Сифэн прикусила язык, чтобы не сказать о наложнице чего-нибудь такого, о чем впоследствии она может пожалеть.

– Это гораздо более романтичный жест.

– Почему?

– Любая богатая женщина может получить в подарок шелк или драгоценности, но многие ли из них могут сказать, что им подарили целый мир?

Его лицо расплылось в такой довольной улыбке, что она не могла не улыбнуться в ответ.

– Придворная дама, столь искусная в речах, – не думал, что такое бывает на свете, – поддразнил он ее. – Знаешь этого старшего евнуха, который воображает себя поэтом? Тебе надо с ним поговорить. Может, он тебя поучит.

«Если он не будет занят, воруя строчки у других поэтов», – подумала она, но увидела, что он все еще поддразнивает ее. Скорее всего, ему все известно о господине Юе. Она почти забыла, что разговаривает не с приятелем, а с самим Императором.

– Боюсь, он посчитает, что мое положение намного ниже, чем его, господин.

– Глупости, – он снова повернулся к карте и постучал пальцем по месту над Великим Лесом, где находилась самая северная оконечность континента. – Видишь эту горную цепь?

– Горы Просветления. Там находится святилище Владык-Драконов.

– Отлично, – сказал он, как будто похвалил ученицу. – Там есть еще и сотня монастырей. Этой зимой туда отправится посольство из дворца. Они приносят жертву в знак верности богам каждые девять лет. Когда они совершали это в последний раз, я только появился во дворце. Просто бедный дальний родственник Императрицы… почти ничего не значащий для нее или ее первого мужа, Тая. Они были двоюродными братом и сестрой, оба чистейшей крови, прямые потомки Царя Драконов.

Сифэн смотрела на него со все усиливающимся чувством узнавания. Возможно, это было обусловлено привкусом горечи в его голосе: не он, а другие по праву рождения наследовали этот трон; он был в какой-то степени чужаком здесь, как и она сама.

«Он – это моя судьба, – вдруг поняла она. – Он кажется мне знакомым, потому что на картах наши имена обозначены вместе».

– Жертва, приносимая в святилище, это жертва Императрице, ее детям и их божественной крови, – продолжал он.

– Но ведь святилище, должно быть, пусто?

– Да, там нет божественных сокровищ.

Он водил большим пальцем по очертаниям горных вершин на карте, лицо его снова приобрело спокойное бесстрастное выражение.

– Владыки забрали свои реликвии после того, как распался их союз. Некоторые говорят, что они унесли реликвии обратно на небеса, но другие считают, что они спрятали их где-то на Земле.

– А как вы сами думаете?

Император Цзюнь поднял брови:

– Думаю, что они до сих пор здесь, чтобы их можно было найти.

– Найти? Но кто их найдет?

– Ученые до сих пор рассказывают о легендарном умиротворении, царившем на Фэн Лу в те времена, когда в святилище были реликвии. Они говорят, что мир вернется в тот день, когда сокровища будут возвращены. Красивая идея, не правда ли?

Перед мысленным взором Сифэн предстали нестареющие глаза королевы тэнгару. Это дерево может быть предназначено для тебя… или для нее. Могло ли это быть всего лишь красивой идеей, если демоны-хранители верили в нее настолько, что много веков охраняли яблоневое деревце Короля Драконов?

– В святилище нет реликвий, но оно не пустует, – продолжал Император. – Послы из каждого царства на континенте приносят туда пищу, драгоценные камни и металлы как знаки своего поклонения.

– Как бы мне хотелось увидеть это своими глазами, – мечтательно сказала Сифэн. – Вы тоже отправитесь туда с ними?

Он помотал головой.

– Туда отправятся придворные чиновники. Министры и ученые под эскортом солдат Императорского войска. С ними, конечно, будет и наш посланник Ляо, и находящийся сейчас у нас посланник из Камацу.

– Сиро? – горячо воскликнула Сифэн, и он изумленно уставился на нее.

– Он был одним из моих спутников на пути сюда вместе со своим другом Хидэки. Собственно говоря, он был моим хранителем и наставником, – добавила она, вспомнив историю, рассказанную ею Наследному принцу.

– У них все хорошо, и они присоединятся к посольству, – сердечно сказал он. – Я бы взял их с собой сегодня, если бы я знал… – он остановился, устремив глаза на дверь.

Госпожа Сунь смотрела на них, трясясь всем телом.

– Почему, – спросила она угрожающе тихим голосом, – ты не на коленях, милая?

– В этом нет необходимости. Мы с Сифэн теперь друзья.

В устремленных на него черных как уголья глазах госпожи Сунь пылал гнев.

– Друзья? – прошептала она; в ее взгляде была такая ненависть, что Сифэн невольно отступила назад, но тут же устыдилась собственной слабости. – Вы, скорее всего, не поняли, ваше величество, что эта наглая девчонка – всего лишь моя горничная…

– Придворная дама, – улыбнувшись уголками губ в направлении Сифэн, поправил ее Император.

Ей хотелось послать ему ответную улыбку, но вместо этого она упала на колени.

– Умоляю простить меня, ваше величество. Я не узнала вас, – солгала она.

– Конечно, она узнала, – госпожа Сунь по-прежнему говорила тихо, но выглядело это как затишье перед бурей. – Ей с самого начала прекрасно было известно, кто вы такой. Она пыталась разузнать у разных людей, когда вы придете меня навестить!

– В этом месте повсюду есть уши, – предупреждал ее Кан, – и многие из них шпионят по ее поручению.