Света и Венька ждали в храме Лунного камня, и как только я вышел из портала, они набросились на меня и стали наперебой выкладывать кучу информации:

– Сашка, ты представляешь, мы ночью прошлись по Лунной дорожке и теперь стали волшебниками! – закричал Венька, хватая меня в медвежьи объятия так, что у меня аж кости затрещали.

Вот это для меня стало самой потрясающей новостью за последние дни – как‑то не ожидал я такой прыти от Ивана. А он, оказывается, ковал железо, не отходя от горна. Веньямина перебила Светлана:

– И теперь мы можем летать при свете Луны! За сегодняшнюю ночь мы половину скал здесь облазили – без всякой страховки, потому что не упадёшь. Чуть сорвался – и полетел! Это такой кайф! Теперь только ночные восхождения!

– Да, и ночью мы можем моментально дойти куда угодно! Хоть до Кавказа, хоть до Тибета! Два шага – и мы уже там, на скалах!

– А ещё мы теперь в темноте можем видеть лучше, чем днём!

– Да, и ещё, ты, кабан, оказывается, тут в одиночку с Кащеем воюешь, а почему из наших никого не позвал?

Я уже стал уставать от этого однобокого разговора, но самое главное, почувствовал, что нам надо торопиться. Даже не знаю почему, но возникло именно такое предчувствие, а так как Василиса мне постоянно твердила, что у волшебников предчувствия – самая важная часть магической практики, пришлось остановить их словесный поток:

– Так, стоп! Извиняюсь, что прерываю, но всё потом! Надо срочно бежать и делать то, что вы сегодня планировали. Не могу объяснить почему, но поверьте, что приоритет самый наивысший!

– Да мы собирались не торопясь поехать к Светкиной матери и забрать девчонок, – удивился Венька.

– Значит, забирать детей надо срочно!

– А что случилось?

– Пока ничего, но если станем мешкать, то может. Потом объясню – время дорого.

Я вызвал портал Абсолютников и взял перепуганных Веньку и Свету за руки. Уже находясь в тамбуре, приложил Светлане ко лбу карточку и приказал:

– Вспоминай, как выглядит подъезд дома твоей матери, где сейчас дочери гостят.

– У меня мама в деревне живет, там нет подъезда.

– Хорошо, вспоминай часть улицы перед калиткой.

Светлана задумалась, и портал открылся. Мы шагнули в тоннель и вышли на грунтовую деревенскую улицу – море зелени, через которую едва проглядывают бревенчатые хаты, крытые соломой. Я продолжил командовать дальше:

– Забираете детей, и уходим через портал обратно. Идите, я здесь покараулю.

– И я с тобой постою. – Венька явно обрадовался появившейся возможности увильнуть от встречи с тёщей. – Свет, ты собирай детей и приводи.

– Что под порогом стоять будете? Хоть зашли бы, – возмутилась Светка.

– Сашка сказал, что надо быстро, я ему доверяю. А если вместе зайдем, то это на три часа растянется.

Светлана ушла, а мы остались вдвоём. Венька воспользовался случаем и продолжил рассказывать – так его сильно распирало похвастаться, что он моих слов про опасность словно и не заметил:

– Ещё нам выдали мечи лунного света. Просто чумовые клинки – лёгкие и острые. А если сражаться ночью при взошедшем ночном светиле, то они – непобедимые!

Я‑то как только увидел ребят, то сразу обратил внимание, что у Веньямина и Светланы за спиной висели ножны, а из‑за правого плеча торчали рукояти мечей, хотел их расспросить, но ведь мне они и слова вставить не дали!

– А ты не боишься так по улице ходить, это же холодное оружие?

– Простые люди этого меча не видят, только волшебники. Так что милиции можно не опасаться. А потом, там такая магия, что меч из ножен смогу вынуть только я. Постороннего он не послушается.

– Ты лучше расскажи, как случилось, что Иван уговорил вас пройти по лунной дорожке? Вы же не собирались этого делать?

– Да мы со Светкой еле уговорили его разрешить нам попробовать! Мы сначала стали про клан и про волшебство всякое расспрашивать. И он нам всё рассказал, без утаек. А чего сам не знал, то у Лизаветы, своей приемной дочери, спрашивал. Они нам семь часов не прерываясь рассказывали!

– Вы хоть поняли, что после вступления в клан ваша жизнь сильно изменится, и не факт, что в лучшую сторону?

– Конечно, поняли. Только почему ты думаешь, что если ты стал волшебником, то другим этого не хочется? А насчёт изменения жизни, мне Иван Игнатьевич уже предложил работать у него. Ему нужны хорошие, честные люди. А уж тем более из его клана. Очень приличная работа, достойная зарплата. Я ведь сейчас грузчиком работаю, за копейки. Это ты один из всех нас во дворе такой упорный оказался. А я всё дурака валял. В институт не прошёл, забрили меня в армию, а после мозги уже не те. Да ты это и так знаешь, что я тебе рассказываю?

Договорить нам не дали, я скорее почувствовал, чем увидел, что боевики Кащея уже близко, – над грунтовой дорогой, ведущей к деревне, поднялись клубы пыли.

– Венька, вон они едут. Надо срочно сваливать, пошли, забираем всех, и тёщу в том числе – здесь оставлять никого нельзя.

– Что мы как трусы будем убегать? Я с ними сейчас разберусь.

Я даже не заметил, как перешёл на наш дворовый жаргон:

– Ты охренел? Там человек сто с автоматами и гранатомётами.

– Нифигасе! Это что, целая рота, за нами тремя?

– Харе трепаться, быстро линяем!

Мы бросились во двор, перед домом я замедлил бег, чтобы не перепугать детей.

– Венька, как девочек зовут?

– Лёлечка и Сонечка. Только тёща их не отпустит, пока не покормит.

– Ты просто не умеешь с людьми разговаривать.

– Тебе легко говорить, у тебя‑то, небось, тёщи нет, – огрызнулся Венька.

– Есть, моя тёща – Баба Яга из избушки на курьих ножках, а жена – Василиса Прекрасная.

– Что, правда? Не врёшь?

Венька так удивился, что собрался затормозить посреди дорожки с открытым ртом, пришлось с силой хлопнуть его по плечу, чтобы не останавливался. Так и хотелось сказать: «Ты ещё крепкий старик, Розен Бом», но не стал – не время для шуток.

Девчушки сидели за столом и вовсю отказывались есть суп. Я с ходу начал готовить почву:

– Добрый день! Лёлечка и Сонечка, а угадайте, кого привел ваш папа?

– Здласьте, – хором протянули близняшки, – альпиниста.

– А вот и не угадали, я – волшебник. И сейчас я начну исполнять ваши желания. Для начала я разрешаю вам не есть этот невкусный суп!

– Улаааа! – прозвучало в ответ.

– Это как это, не есть суп? – возмутилась Венькина тёща.

– А чтобы бабушка не ругалась, я её сейчас спать уложу‑убаюкаю!

Я коснулся пальцами лба несговорчивой старушки и произнёс заклинание: