– Благородный и честный… Легко быть честным и благородным, когда у тебя под боком сердобольный брат-бастард, который выполнит всю грязную работу: и на нежеланной невесте женится, и ушат дерьма от папеньки в одиночку отведает. А потом, выдержав унижения и оскорбления от разгневанного отца, все-таки уговорит его сжалиться над любимым сыночком и дать ему шанс жениться на любимой. И вуаля, наш благородный и честный Уилл женится на той, кого он возжелал, не замарав при этом ни единого пальчика. Дай бог, чтобы этому честному и благородному не наскучила его жена, как десятки других девушек до нее. – Тристан говорил эти колючие слова елейным тоном и с кошачьей ухмылкой на лице. Вот только в глазах не было ни толики веселья.

– А вы, принц Тристан? – Грудь Анны тяжело вздымалась. Своими обидными словами он всколыхнул океан ее сомнений и страхов. И поднял со дна морской пучины тяжелый свинцовый сундук, который она боялась открывать, с чувством вины перед Рэндаллом.

– А что я? Из всех принцев я самый ленивый, аморальный и распутный. – Тристан облизнул губу и подмигнул Анне, чем тут же вогнал ее в краску. – Но есть одна маленькая деталь, миледи. Я не пытаюсь казаться лучше, чем есть на самом деле. Не претендую на честность и благородство. Посему имею право говорить то, что вижу. А я вижу то, что Уилл вас не достоин.

– А кто достоин? – Джоанна выдернула свою руку из хватки Тристана и отступила на два шага.

– Тот, кто готов бороться за свою любимую без посторонней помощи. – Он достал из внутреннего кармана сюртука маленькую фляжку и сделал несколько глотков, даже не поморщившись.

– Легко вам рассуждать, принц Тристан, вы ведь никого не любите, вам плевать на всех, кроме себя. – Джоанна не смогла скрыть горечь в голосе.

Тристан, уже поднесший фляжку ко рту, чтобы сделать глоток, замер. Он внимательно изучал Джоанну непроницаемым темным взглядом, а потом будто с недоверием усмехнулся.

– Анна… – Он приблизился к ней и заправил прядь светлых волос ей за ухо, отчего Джоанна вздрогнула и покрылась мурашками. – Если бы я был влюблен, – он грустно усмехнулся, – и если бы моя возлюбленная отвечала мне взаимностью, то плевать я хотел на мнение отца и ее родных. Я бы даже наплевал на свой титул и земли. Я выкрал бы любимую из замка и увез бы далеко за море, куда-нибудь на вольные острова, где никто не посмел бы ее у меня отобрать.

Анна судорожно вздохнула. Близость Тристана пугала ее и лишала возможности пошевелиться. Он словно поедал ее своими глазами, а демонический взгляд высасывал все силы. Он медленно приблизился, оставляя между ними лишь пару сантиметров. Анна приготовилась уже влепить ему пощечину, но Тристан усмехнулся и, покачав головой, отошел.

– Но ты права, Анна. Я никого, кроме себя, не люблю. Надеюсь, дальше ты дойдешь сама. – С этими словами он стремительно удалился в противоположном от покоев Анны направлении.

Джоанна так и осталась стоять посреди коридора, пытаясь унять нервную дрожь и удержать под замком старые воспоминания, о которых она хотела забыть.

* * *

Аврора проснулась на удивление рано, хотя обычно спала до тех пор, пока солнечные лучи не начинали настойчиво просачиваться сквозь тяжелую ткань портьер. Но сегодня небо было затянуто пасмурной серой поволокой, что олицетворяло ее настроение.

Она снова видела тот сон.

Проснувшись среди ночи в пустой кровати, Аврора долго не могла успокоить дыхание и унять дрожь от страха. Темнота давила на нее, и она раздвинула шторы, чтобы впустить в комнату лунный свет. Вот только это не помогло – при тусклом освещении одиночество ощущалось еще острее. Она накрылась одеялом по самый нос и вздрагивала от каждого шороха. Ей казалось, что если она закроет глаза, то услышит тяжелые шаги и хруст снега уже наяву. Аврора пролежала так больше часа, пока усталость тяжким грузом не опустилась на веки, погрузив ее в тревожный сон.

Тина принесла на завтрак омлет с вяленым мясом и горячие булочки со свежесваренным кофе, от аромата которого Авроре стало не по себе. Слишком сильно терпкий напиток напоминал о Рэндалле.

– Моя госпожа, вы в порядке? – Тина смотрела на Аврору с неподдельной заботой.

– Да, Тина. Что со мной может случиться? – Аврора без аппетита ковырялась в омлете.

– Я слышала, что сегодня возвращается принц Рэндалл. Вы приняли решение?

Аврора рассказала обо всем Тине. Ей нужно было поделиться с кем-то своими переживаниями.

– Я приняла решение еще до его отъезда, Тина. Я не хочу возвращаться на Север. Севера для меня больше не существует.

– Вы так и не писали своей семье?

Аврора тяжело вздохнула. С самого прибытия в Арден она не отправила домой ни весточки, а письмо из Колдхейма сожгла, даже не прочитав. Она чувствовала себя преданной. И даже любимые младшие братья остались для нее в прошлом. Конечно, она тосковала по дому и многое бы отдала, чтобы увидеть родных, за исключением одного человека. Хотя, когда первая волна страха отступила и позволила ей здраво мыслить, Аврора начала задаваться вопросами. Что, если не только царь Дайн знал о зверствах Герольда? Вдруг и тетушка знала о том, какое чудовище они вырастили. Что, если и Кай, и Дирк, и близнецы были такими же, как их старший брат? Мысли об этом не отпускали Ав-рору.

– Нет, не писала, и довольно об этом.

Служанка лишь поджала губы и, поклонившись, покинула покои.

Аврора оставила в покое омлет и, выпив кофе с булочкой, отправилась прогуляться по замку. По обычаям Ардена ее всегда должны были сопровождать придворные дамы или стража, но Аврора с первых дней нарушала этот устой и очень часто блуждала по территории Вайтхолла одна. К ее удивлению, Рэндалл не возражал, лишь попросил не покидать замок в одиночку.

Сегодня Аврора решила обследовать западное крыло Вайтхолла. Но прогулка не задалась. Она быстро заблудилась среди бесчисленных коридоров, в одном из которых увидела огромный портрет уже знакомой ей женщины. На нем была изображена в полный рост Виктория Корвин. На руках она держала ребенка двух-трех лет – Рэндалла. Аврора узнала его по серым глазам и черным волнистым волосам, ниспадающим мягкими локонами на детские плечи. Он был таким очаровательным, что Аврора не смогла сдержать улыбки и прикоснулась рукой к портрету. Картинная рама тут же поддалась и медленно отворилась. Аврора изумленно вздохнула. За портретом скрывался тайный проход. Аврора знала, что подобные места в старинных замках могут быть опасны, но любопытство возобладало над ней, и она переступила через низкий