– Предусмотрительно, – с пониманием отозвался отец, от которого это действие сына не укрылось.

Кирши не ответил. Он толкнул входную дверь и вышел во двор. Зелёная трава живой волной подходила к невысокому плетёному забору, за которым начинался непроглядный туман. Вдалеке высилось золотое древо. Кирши развернулся.

– Итак, она не знает, что умерла, а ты знаешь, – начал он, цепко изучая отца взглядом. Тот, казалось, пока нападать не собирался. – Начнём с этого.

– Ты так вырос, сынок, – печально улыбнулся отец и сел на крыльцо. Кирши остался стоять, сжимая в руке нож. – Рад знать, что ты жив.

– Не меняй тему.

– Знаю, ты злишься на меня…

– Не. Меняй. Тему. Кто ты и что это за место?

Отец поскрёб затылок, глядя себе под ноги. Он хоть и не постарел, но казался усталым и измученным. Могучие когда-то плечи ссутулились, красивые, точёные черты лица, унаследованные Кирши, будто потеряли чёткость. Или, может, он всегда был таким, а высокий и прекрасный отец из воспоминаний Кирши – не более чем приукрашенный временем образ. Сейчас перед Тёмным сидел обыкновенный, уставший от тягот мужчина.

– Я твой отец, а она – твоя мать. И мы оба мертвы, – начал наконец свой рассказ отец. – Когда души попадают в Навь, каждая идёт своей дорогой. Это не то чтобы выбор, скорее неосознанное стремление души. Кто-то отправляется в Вечность, кто-то, не готовый отпустить прошлое, остаётся бродить по Полям Нави, кто-то обращается в нечисть. По крайней мере, так мне рассказала Морена.

Кирши хмыкнул:

– Ты встречался с Мореной?

– Мне, как Тёмному, потомку её детей, она решила оказать такую честь. – В глазах отца загорелись огоньки восхищения. – Она была очень милостива ко мне и предложила выбор. «Никто, даже сами боги не знают, что такое Вечность и что становится с душами, переступившими её предел» – так она сказала. Твоя мама не смогла уйти, осталась здесь, привязанная к своей прошлой жизни. Всё, что ты видишь вокруг, – её воспоминания.

Кирши нахмурился, но ничего не сказал, продолжая внимательно слушать.

– Морена сказала, что я могу уйти в Вечность, а могу остаться с женой. И провести остаток времени с ней, до тех пор, пока мы оба не угаснем.

– Угаснете?

– Это происходит со всеми душами, которые остаются в Полях. Все мы сотканы из воспоминаний о прошлой жизни, и со временем эти воспоминания истончаются, с ними истончаются и наши тела. Постепенно души забывают себя и продолжают бесцельно бродить по Полям в поисках чего-то. Так рождаются Тени, сынок. И эта участь ожидает и нас.

Кирши недоверчиво сощурился. Так появляются Тени? Смертоносные Тени – это души, познавшие забвение?

– Это тебе тоже Морена рассказала? Про Тени?

Отец кивнул.

– Тогда… почему ты остался? Не лучше ли было уйти?

– Потому что я люблю твою маму, сынок.

– Разве? – Кирши вскинул брови. – Пастушка, которую ты трахал, была в курсе?

Лицо отца перекосилось, но он выдержал взгляд Кирши и покачал головой.

– Ты был ребёнком и не понимаешь…

– Что я не понимаю? Что ты изменял? Что из-за тебя маму убили, а ты палец о палец не ударил для того, чтобы её спасти?

– Да! – Отец не выдержал и вскочил на ноги. – Именно этого ты и не понимаешь! Измена – моя ошибка, и я заплатил за неё.

– Она не должна была за неё платить! – Кирши ткнул пальцем в сторону дома. – Я не должен был платить! Ты должен был спасти нас!

На глаза навернулись слёзы, но он сердито их сморгнул и сжал зубы, проталкивая ком в горле.

– Я сделал всё, что мог! Я просил не трогать вас!

– Ты мог бы применить силу Тёмного!

– Ты знаешь, что не мог.

– Не хотел! Она умоляла! Умоляла её спасти, но ты даже не попытался! – Голос сорвался, и Кирши со всей силы швырнул нож на землю. Гнев, обида и боль разрывали грудь, и он совсем ничего не мог с ними поделать.

– Я сознательно отказался от своей силы и не отринул своего решения даже тогда. – Отец говорил спокойно, выпрямившись и глядя на сына сверху вниз. – Я сделал бы так снова. И снова бы выбрал остаться здесь с твоей мамой, сознательно обрекая себя на обращение в Тень. Это моя расплата за то, что не сумел её уберечь.

– Ах, так ты ещё и великую жертву принёс! – Кирши рассмеялся, закрывая лицо рукой. – Боги, какой же ты жалкий. Упёртый баран. Твои принципы…

Мир вдруг пошатнулся, и они с отцом снова оказались в гостиной. Кирши застыл. Пахло кровью и потом. Мать кричала и плакала, кто-то из деревенских насиловал её прямо на обеденном столе. Ужин на нём ещё не успел остыть. Маленький Кирши сидел, забившись в угол комнаты, и безотрывно, словно заворожённый, глядел на мать. А его отец, избитый, весь в крови, ползал по ковру и цеплялся за штаны палачей.

– Я не Тёмный. Это какая-то ошибка, – повторял он. – Разве, будь я Тёмным, не остановил бы вас? Клянусь, я не виновен! Прошу, пощадите! Меня оговорили, я не Тёмный. Не Тёмный. Можете убить её. Можете убить мою жену, моего сына. Проверьте. Я не смогу остановить вас! Я просто не смогу, потому что у меня нет этих сил!

Сердце Кирши пропустило удар, и он медленно, будто во сне, повернул голову к духу отца, который замер рядом, бледный и напуганный. За его спиной, в тени комнаты, стояла никем не замеченная Морена. Встретившись с Кирши взглядом, она растянула губы в хищной улыбке, подмигнула и исчезла. Вместе с ней исчезла и гостиная.

Кирши с отцом снова оказались на зелёной лужайке.

– Я… я не понимаю… – завертел головой отец. – Это… как же это…

– Так ты ещё хуже, чем я думал, – ухмыльнулся Кирши, с трудом скрывая гримасу отвращения. – Спасал свою шкуру.

– Кто это сделал? – Отец, перепуганный до смерти, завертелся на месте, словно виновник прятался у него за спиной. – Это всё…

– Хочешь сказать, что это всё неправда?

Отец сжал кулаки.

– А что бы ты сделал на моём месте? – крикнул он, брызжа слюной. – А? Примени я силу, они бы всё равно нас всех убили! А так был хоть какой-то шанс…

– Я бы боролся! Я бы сделал всё ради того, чтобы защитить тех, кого люблю! Даже ценой своей жизни!

– Так что же ты не сделал? У тебя же тоже была эта сила! – Отец ткнул Кирши в грудь. Глаза его безумно блестели.

Кирши опешил. Такого он не ожидал. Переложить ответственность на ребёнка? У него правда хватило на это совести?

– Мальчики, вы чего ссоритесь? – на крыльце появилась мама. – Сейчас уже всё остынет! Давайте быстро в дом! Сынок, я приготовила твой любимый пирог.

Кирши оттолкнул отца и обнял мать. Она охнула от неожиданности, но тут же обхватила его руками, нежно гладя по спине и дрожащим плечам.