Потянуло запахом болота – застоявшаяся вода, тухлая тина и сладковатая примесь гниющей плоти. Спустя десяток шагов под ногами захлюпало. Перед глазами расстилались чёрные топи, посреди которых на двух огромных пнях стояла одинокая избушка. Единственное окошко тускло светилось в тумане.

Леший остановился на краю болота, подождал, пока Василиса и Кирши поравняются с ним, и протянул руку ладонью вверх.

– Что ему нужно? – прошептала Василиса.

– Кажется, он требует платы? – предположил Кирши.

– Это я поняла, но что ему дать-то?

Они стояли в задумчивом молчании. Леший не шевелился, так и стоял с протянутой рукой, не обращая никакого внимания на озадаченных гвардейцев. Ждать лешие умели.

Василиса судорожно размышляла. Что едят лешие? Никто не знал – слишком скрытны были твари. Показывались людям редко, либо выводили путников из лесу, указывая верную дорогу, либо зверели и нападали, если люди усердствовали с отловом дичи и вырубкой деревьев. Деньги лешему ни к чему, оружие – тоже. Разве что колокольчик новый на рога, да только где ж его взять?

– Я не знаю, но… – подал голос Кирши и протянул лешему руку, точно так же – ладонью вверх.

Зелёные угольки глаз опустились в глазницах, поглядели на предложенную плату. Кирши зашипел, когда острый коготь вспорол ему ладонь, но не отдёрнул руки. Леший зашевелил пальцами, и из раны потекли вверх капли крови. Двигаясь в такт с пальцами лешего, они закружились, соединяясь друг с другом, и превратились в алую шёлковую ленту.

Василиса охнула, а леший достал из тьмы плаща золотой колокольчик, вдел в ушко ленту и повесил на рог. Дёрнул когтем язычок, прислушиваясь к чистому звону, и если бы у его глазниц были веки, то – Василиса готова была биться об заклад – он бы довольно зажмурился. Угольки в глазницах обратились к Василисе. Настал её черёд платить.

Резкая боль и странное, пьянящее чувство того, как магия выталкивает из жил кровь, освобождая её из заточения в теле. Приятное, томящее чувство, отдающее слабостью в ногах и животе. На мгновение Василисе подумалось, что так себя чувствуют снедки, когда упыри сосут их кровь. Но всё закончилось быстро, и леший повесил на рога второй колокольчик. Вложил в протянутую Василисой ладонь клубок и взмахнул руками.

Из болота один за другим стали подниматься пеньки, коряги и кочки, образуя чёткую дорожку от берега к избушке. Чутьё подсказывало Василисе, что там их и ждала Ягиня.

Крыльцом избушке служил выступ пня, ступенями – переплетение его корней. Рука кровоточила и болела. Хорошо, что Кирши захватил чистых тряпиц на подобный случай. Одной он перемотал ладонь Василисы, другую взял себе.

– Давай я. – Василиса хотела помочь, но Кирши уже сам ловко обернул рану и, потянув за один край зубами, завязал узел. Тогда Василиса потянулась, чтобы постучать в дверь, но та отворилась, как только чародейка занесла руку. – Да что ж за чубась…

– А чубасей всех сожрали.

На пороге стоял невысокий худощавый юноша. Лицо молодое, черноглазое, в россыпи веснушек, на голове – короткий ёжик седых волос. В ушах – массивные золотые серьги-полумесяцы. Зелёная рубаха распахнута на груди почти до самого пупа, на шее – красные бусы.

– Ты… Ягиня? – Василиса попыталась скрыть удивление в голосе, но ничего не вышло.

– Что-то не устраивает? – изогнул бровь юноша, скрещивая руки на груди. На запястьях зазвенели золотые браслеты, на пальцах засверкали самоцветами кольца и перстни.

– Я думал, Ягини бывают только женщинами, – сказал Кирши, перетягивая внимание на себя.

Юноша фыркнул, развернулся и ступил в глубь избы, пропуская гостей внутрь.

– Ягинями становятся брошенные дети, которых подбирает Макошь. – Он грациозно опустился на укрытый волчьей шкурой табурет, забросил ногу на ногу и сверкнул глазами. – Просто так повелось, что девочек оставляют в лесах да на болотах чаще. Но если вам будет проще, можете звать меня Ягин.

Василиса огляделась. Изба выглядела вполне обычной: лавки, табуреты, сундуки, вычищенная печь, развешенные под потолком пучки трав. Над печью – цветастая занавеска, видимо, скрывающая от чужих глаз постель. На столе у окна – зеркало и шкатулка, так туго набитая украшениями, что резная крышка не закрывалась, и яркие бусы и цепочки переваливались через края, как сбежавшая каша.

– Так чего пожаловали? – Ягин взглянул на Василису из-под длинных белых ресниц и облизнул алые губы. Но тут же прищурился, не дожидаясь ответа, поднялся с места и в два шага оказался почти вплотную к Василисе.

Она отодвинулась. Кирши напряжённо следил за происходящим, готовый в любой момент вмешаться. Ягин шумно втянул носом воздух у самого лица Василисы и снова облизнулся.

– Душа отсюда, а тело нет, – хихикнул он, алчно сверкая глазами, будто увидел занимательную диковинку. – Как интересно!

Ягин протянул руку к шрамам на шее Василисы, но Кирши встал перед ним, оттесняя от чародейки.

– Нам нужно попасть в Навь и встретиться с Мореной, – сказал он.

Ягин нехотя оторвал взгляд от Василисы и перевёл его – полный недовольства – на Кирши:

– Что-то я не припомню, чтобы Морена ждала гостей.

– Мне она задолжала разговор. – Василиса выступила из-за спины Кирши и продемонстрировала клубок. – Называй свою цену за вход.

Ягин скуксился, отступил на шаг и намотал на палец нить бус.

– А ты, девица, уже отдала всё, что можно. Я бы даже сказал, всю себя растратила! – Он сделал круглые глаза и расхохотался, довольный своей шуткой. Смех у него был высокий, громкий, напоминающий крик птицы.

Василиса стиснула зубы, сдерживая жгучее желание врезать мерзавцу по смазливой морде. Судя по короткому выдоху Кирши, тот думал примерно о том же самом.

Видя, что никто его шутку поддерживать не собирается, Ягин перестал смеяться и хлопнул в ладоши:

– Но на ваше счастье я сегодня в хорошем расположении духа. А поэтому пойду вам навстречу. – Он погладил подбородок и крутанулся вокруг своей оси. – Как видите, я ценитель прекрасного, а поэтому попрошу всего-то одно маленькое украшеньице на ваш вкус и… поцелуй!

– Поцелуй? – Василиса с трудом сглотнула, представляя, как Ягин вопьётся в неё влажными губами. – Я не…

– Да не твой! – Он закатил глаза, цыкнул языком и стрельнул взглядом в Кирши. – Его. Я же сказал, что ценитель прекрасного…

Он подлетел к Кирши и замер в ожидании.

– Нет, – отрезал Кирши, одаривая Ягина взглядом холоднее пустошей Мёртвых Земель.

Тот посмотрел в ответ хмуро. В избе повисло напряжённое молчание, а тени в углах будто сгустились, угрожающе подбираясь к тому месту, где они стояли. Но тут Ягин надул губы и хихикнул, ничуть не обидевшись.

– Стоило попытаться, – шепнул он, подмигнул Кирши и быстрым, почти незаметным движением руки сорвал с его волос ленту. Неряшливый пучок распался, и высвободившиеся пряди упали на глаза Тёмного. – Хватит и этого.