Оправдания архонта были просты до жестокости.

— Кто ты? — спросил Моргват.

— Коэн из Ферсы. Мы воевали на разных фронтах: я на морейском, а ты ближе к столице. Как видишь, я не знаменит.

— Сколько тебе осталось?

— Нисколько.

Моргват сел на лавку и заметил, что в складках одеяла лежат белые лепестки, занесенные ветром: Коэн давно не ложился в постель, он и с кресла не мог встать. Двум архонтам было ведомо нечто важное и непоправимое. Моргват выглядел расстроенным, а Коэн тихо засмеялся, отвечая его мыслям:

— Никто не видел старого архонта, даже ты! Мертвых — видели, старых — нет. Мы или дохнем слишком рано в бою, или боимся стать свидетелями стремительного увядания и накладываем на себя руки. Я, к примеру, забрался в дыру потемнее, как крыса, верно она подметила. А восемь месяцев назад я еще имел шанс понравится твоей девице, несмотря на паленую рожу. Не обольщайся, Алиссен, тебя ждет тоже самое. Сказать — когда?

— Срок жизни архонта непредсказуем, — вяло возразил Моргват.

— Все непредсказуемо, или почти все, брат. Но я же «Предсказатель»! Что дарит обращение архонту? Силу. Долгую зрелость или молодость, это кому как выпадет. Но, когда наши часы останавливаются, их стрелки дрожат от натуги, готовые распрямиться в любой момент и пустить время вскачь. Однажды утром ты встаешь с постели в недоумении, почему так тяжело передвигать ноги, и не сразу понимаешь, что же тому виной — вчерашняя попойка или легкая простуда, но затем глядишь в зеркало, и… видишь первую морщинку, седую прядь, тень под глазами и понимаешь — вот оно, начало конца. Дай руку, Моргват. Не заставляй меня думать, что легендарный архонт севера — обычный трус.

Моргват помедлил мгновение и протянул ладонь.

— Физически — сорок три. Здоров. Хороший возраст. Девчонка поторопилась остановить время, она потеряла в силе. Лучшие архонты — те, что прекратили стареть в пору зрелости: после тридцати и до сорока пяти. Вы отлично совместимы, теперь я понял, почему ты ее подобрал. Переспи с ней, тебе понравится.

— Я не сплю с учениками.

— Вот и сделай приятное исключение.

— Коэн, ты живешь…

— Меньше сотни.

— Так мало?

— До смешного, брат.

— Где твой меч? Не мне, для нее.

— Зарыт под яблоней. Ищи, под которой, перерой весь сад, — Коэн привычно криво усмехнулся.

— Тебе жаль меча для Алиссен?

— Моргват, у тебя девки в учениках были хоть раз?

— Нет.

— Оно и видно. Она же маленькая! Вот парню меч архонта в самый раз. Обратим его?

— Мы его убьем.

— Ну и что? Отличные данные пропадают: желтый блеск в глазах будет ему к лицу. Твоя магия, мой опыт. Попробуем?

— У тебя своеобразное чувство юмора, Коэн.

— Я не маленькая… — возразила Алиссен.

Архонты перебрасывались словами так, словно ее и Лето рядом не было.

— Ты — девка среднего роста, а я — высокий мужик. Был, — объяснил Коэн, — полезай в подпол, как там тебя… Лето. Под полками сверток лежит, достань.

— Ты слышал? Разомни кости, — подтвердил приказ Моргват.

— То в воду, то в подпол… Куда в следующий раз? В печку? — аквилеец неохотно поплелся к люку, — лестницы нет, паутина везде! Что я должен найти? Занозы под ногти? А, чтоб вас всех! — приглушенные ругательства Лето внезапно сменились внятным восторженным возгласом:

— Какая штука! Целых две!

На свет появилась гнилая рогожа. Моргват вытряхнул из нее парные клинки и тоже восхищенно присвистнул:

— Древнее оружие архонтов из Аквилеи! Эти кинжалы не горят уже тысячи лет! Откуда у тебя такая блажь?

— Отдай девчонке.

Моргват протянул клинки Алиссен. Она осторожно взялась за рукояти, взвизгнула и выронила оружие.

— Что это было? — поинтересовался неприятно удивленный Моргват.

— Они меня укусили! — девушка сказала первое попавшиеся определение, отдавая себе отчет, как дико оно звучит, — больно ужалили!

— Это именно то, о чем я тебе распинался — ее чувствительность за гранью твоего понимания. Но объяснить могу: мой сын погиб, когда оружие было зажжено.

— Сын? Ты обратил собственного сына?! Ты сам — эмпат, Коэн! И все архонты, инициированные тобой. Так нельзя!

— Верно догадался: мне запрещены обращения, как и всем архонтам-эмпатам. Прочитай имя на клинках.

— Нет имени, оно зашлифовано, — поразился Моргват, подняв оружие и поднеся его к свету.

— Безымянные. Их хозяином может стать любой юродивый, вроде меня. А теперь порадуй старика напоследок — дай убить ария из твоей сумки. Моргват, ты все еще не веришь, что я — Предсказатель? А ты, Лето из Аквилеи? Хочешь ответ на свой вопрос: где та женщина, которую ты ищешь?

— Где Лиандра?! — вскричал Лето.

— Сначала заплати, парень.

— Сколько?

— Не «сколько», а «что». Последнее желание: вынесите меня из этого сарая.

— Бери с другой стороны, Загорелая шея.

Кресло с архонтом подняли, бережно снесли по ступенькам и установили у начала аллеи спинкой к дому. Коэн оглядел буйство яблоневого цвета и успокоено вздохнул.

— Моргват, забудь все, что я сказал. Алиссен — хорошее приобретение. Она научится трюкам, что простому вояке и не снились: станет гибкой, как побег ивы, чуткой, как кошка ночью; выживет там, где ты протянешь ноги. Она поймет другое существо лучше, чем оно само себя понимает, будь то хоть арий, хоть монстр. Но на войне ей не место. Не бросай Алиссен в сечу, и не получишь мясо. Северная школа веками воспитывала из нас воинов, считая все иных архонтов второсортными. Глупая ошибка! Девчонка — другая, но не хуже тебя.

— Я понял, Коэн.

— Клинки спрячьте, пусть выглядит безоружной. Аквилейцы издавна шили сапоги с ножнами для кинжалов.

— И сейчас шьют! А что с моей девушкой? — не вытерпел Лето.

— Это знание не принесет тебе радости, парень. Ваши судьбы связаны, но пути врозь. Коэн задумался, вспоминая что-то, и произнес:

Этому старому пророчеству учат всех архонтов, его знает и Моргват. Воин-маг умирает, а его оружие ждет его вечно, не отдаваясь никому, как верная жена. Красиво, да?

— К чему ты это рассказываешь?