садитесь, – за рулем был пожилой мужчина. Мы молча сели на заднее сиденье, потирая руки от холода.

– А вы что, из дурки сбежали? – он засмеялся.

– Н-н-н-нет, – попытался ответить Игнат.

– Да, сбежали, – перебил я его.

– А я так сразу и понял, – водитель продолжал смеяться. – И я становлюсь соучастником побега?

– Пожалуйста, отвезите нас в город, в Серебрянку, – попросил я.

– Да не боись, я не из пугливых. Я остановился-то из-за того, что увидел, что вы из психов. Отвезу, куда скажете, – смех ему даже мешал говорить.

Мы ехали по той самой старой дороге. Будто из детства осталось воспоминание, что где-то здесь рядом мы собирали ягоды. Тогда еще были живы родители, мы так здорово выезжали в лес. На утреннем автобусе с многочисленными бабульками, у которых на руках еще не смылась вчерашняя черника. А теперь мы мчались в сторону Минска. Я видел свою жизнь совершенно иной, понимал, что никогда больше не вернусь в больницу, ни за что не вернусь к этому мерцающему свету. Почему-то вспомнил о старике. Ведь еще час назад я был там, среди всего этого ужаса и не мог и мечтать о таком счастье, ехать со своим самым лучшим другом домой к другому самому лучшему другу. И еще я знал, что теперь обязательно найду ее. И если даже не решусь подойти, то хоть посмотрю издалека. И сейчас я еду именно к ней, именно к своей любви.

Мы без труда нашли дом и квартиру Леуся.

– Кто там? – послышалось из-за двери.

– Открывай, Леусь, – крикнул я.

– А-а-а-а-а, – он закричал от радости. – Приехали! Как я вас ждал, – он обнял нас, весь полный своих безумных эмоций.

Он жил в однокомнатной квартире, оставшейся ему от матери. Он сразу же предложил нам перекусить, но ничего в холодильнике не оказалось. Мы попили просто чаю с хлебом, а потом уселись на диване в его комнате.

– Сейчас я вам кое-что покажу, – с загадочным взглядом сказал Леусь.

Он начал рыться в старом шкафу, с усердием пытаясь что-то отыскать. Через несколько минут, за которые его поиски сотворили уже порядочный беспорядок, он достал старый альбом с фотографиями.

– Вот, смотрите, – он с гордым видом показал фотографию, на которой был изображен колоритный священник в черной рясе, а рядом с ним маленький мальчик.

– Это я с дядей. А вы мне не верили.

– Почему не верили? – сказал я. – Мы верили тебе.

– Ну что? Остались сомнения, что я племянник священника?

– Нет, не осталось.

Игнат начал смеяться и попытался что-то сказать, из чего мы поняли, что он предлагает сыграть в песни. Меня так обрадовало это предложение. Ведь последнее время я не мог о таком даже мечтать. Я пел песни с самыми лучшими на свете друзьями, далеко от страшных стен, и еще у меня была любовь. Да, я был счастлив. По-настоящему счастлив. Как дано счастье человеку, так и счастлив. И они тоже радовались, пели, смеялись. Это поистине была новая жизнь, которая, наверное, и называется в религиях жизнью вечной.

Когда я проснулся, то никак не мог понять, где нахожусь. Вокруг было все иное. Не было кроватей и привычного запаха. Только спустя мгновение в голове пронеслась вчерашняя история, и я вскочил с кровати, до конца придя в себя и осознав, что я не в больнице. Я с радостью прибежал на кухню. Игнат и Леусь уже пили чай.

– Ну ты и спишь… Уже же день, ты проспал часов четырнадцать. Ты что? Садись кушать. Я уже в магазин сходил.

Я сел с ними за стол и с жадностью съел все, что там было. Я ел так быстро, как мог, ел и смеялся. Игнат, видя, как я кушаю, тоже начинал смеяться, и так у нас обед превратился в комнату смеха. Я никогда не ел с таким удовольствием. Мне нравилось абсолютно все из того, что Леусь положил на стол.

– Так, давайте строить планы на жизнь, – с серьезным видом сказал Леусь. – У меня много денег. Я миллионер. У меня есть миллион.

– Чего? Зайчиков? – спросил я.

– Ну конечно, не долларов. Но этот миллион я скопил за полгода. Его нам хватит на первое время. Мы можем на эти деньги прожить месяца три. А потом надо будет снова зарабатывать.

– Да, я послесарить могу. Игнат тоже, наверное, а давай фирму откроем типа строительной или ремонты в квартирах будем делать?

– Это идея, – загадочно сказал Леусь. – Давай фирму. Только надо еще с твоей женитьбой определиться.

– С какой женитьбой? – немного испуганно спросил я.

– Ну как же? На Оксане? Или ты передумал? – эмоционально сказал Леусь.

– Нет, не передумал. Но как ты это сделаешь?

– Я же священник, ты чего, забыл? Ты думаешь, я тебе просто так два месяца назад зубы заговаривал?

– Ну, ведь это не ты, а дядя твой священник был?

– Ну и что? – Леусь даже встал из-за стола. – Какая разница? Это же по наследству передается. А у дяди только дочка была, она не может быть священником. Значит, после его смерти я стал полноправным священником. Я все помню, что он делал, мы с сестрой играли в церкви тогда. Да, я и есть теперь священник, самый настоящий.

– Ну ладно, пусть ты священник. И как же мы ее найдем? И почему она вообще за меня замуж выйдет?

– Ха-ха, – он засмеялся. – Ты скажи, ты что, совсем глупый? Ты не понимаешь?

– Не понимаю.

– Не понимаешь такого простого, – он начал немного безумно смеяться. Игнат тоже смеялся, глядя на него. – Очень просто. Ты включи телевизор. Все там, твой ответ.

– Какой ответ? Леусь, я вообще ничего не понимаю. Причем тут телевизор?

– Как причем? Там война, – резко сказал он и уставился на Игната, от его странного взгляда Игнат даже перестал смеяться. – Там каждый день война, каждый день убивают, там зло вокруг.

– И что?

– Как что? Бог не справляется с этим. Вот так. А мы поможем Богу, сделаем что-нибудь хорошее, а взамен попросим, чтоб вы поженились.

Я не знал, что ответить. Игнат тоже задумался. Мы просидели молча минут пять, не решаясь нарушить тишину. Мне показалось, что Леусь прав. Может, было не все так банально, но он был прав! В его словах чувствовалась особая… Не знаю, как сказать, может, мистика… Когда он все это сказал, то и впрямь стал похож на того священника на фотографии.

– Я знаю, что делать, – я первым прервал молчание. – Знаю, что сделать