Они смотрели друг на друга, точно прикидывая, на что оппонент способен. Руки оба держали в карманах, и если у Дениса там был только ключ от квартиры, то собеседник мог преподнести сюрприз. Но нет — он шевельнулся, поднял воротник темной меховой куртки, подошел на шаг ближе и сказал:

— Потолковать надо. Пошли в машину.

«Ага, сейчас, разбежался». Денис не шевельнулся и решил пока помолчать. Собеседник оказался сообразительным, набросил на голову капюшон, закрываясь от ветра, снова засунул руки в карманы и небрежно сказал:

— Как хочешь, мне все равно. В общем, дело такое — подвигов на тебе висит немерено, могу перечислить, да ты и сам все знаешь, так что сразу к теме. Тебе надо уехать из города, и побыстрее, если не хочешь проблем.

— Проблем? — почти искренне удивился Денис. — Не пойму, о чем это вы, молодой человек. Вы меня ни с кем не путаете?

С удовлетворением отметил, как дернулся у пятнистого край рта, но человек сдержался. Ага, еще один из вавиловской своры, не рядовой, а что-то вроде начальства, но мелкое, так, сержантский состав.

— Не путаю, — отозвался тот, — тебя спутаешь, как же. Курьеры Никольского, стрельба в парке, шантаж, угрозы, нападение на сотрудников полиции, — перечислял он, и на лице его все отчетливее проступала усмешка. Денис помалкивал — крыть ему было нечем, радовало одно: раз предъявляют ему все это в такой вот, почти дружеской обстановке, то прямых доказательств у «конторы» нет. Хотя эпизод с гайцами можно при желании раскрутить, но и на это кто-то по ряду причин решил закрыть глаза.

— Мало? — спросил молодой человек. — Еще кое-что есть. В соседнем городе кто-то охотничий магазин ограбил, недели две назад. Пропала нарезная «Сайга» и патроны к ней, две коробки. Не слышал?

— Нет, не слышал, — отозвался Денис, почувствовав, как сердце рухнуло куда-то в область желудка. Однако юноша стоял спокойно, руки по-прежнему держал в карманах, его напарник прикрывал пятнистому спину, водитель не показывался. «Сайгу» вычислили, отлично, молодцы, но этого следовало ожидать. Отпечатки могли проверить, сличить с теми, что есть в базе. Хотя после него люди Никольского за карабин хватались, и там сам черт ногу сломит.

— А записи с камер? — деловито спросил Денис, точно желая помочь «следствию». — Смотрели?

— Не работали камеры, — вздохнул пятнистый, — для понтов висят, просто так.

«Черт, если бы я знал, еще бы и нож прихватил, поприличнее», — с запоздалой досадой подумал Денис, а молодой человек продолжал:

— Короче, я все сказал: не хочешь проблем — уезжай, у тебя неделя. Или потом не говори, что тебя не предупредили.

— Раньше управлюсь, — буркнул Денис, шагнул было дальше, но юноша ловко переместился вбок и загородил дорогу.

— Что еще? — спросил он. — Чего тебе? Отвали, мне вещи собирать надо, завтра самолет…

Юноша малость погрустнел, точно в предчувствии скорой разлуки, и пропустил Дениса. Тот пошел к дому, миновал второго, что смотрел вбок, на забор детского сада, и на приближение «объекта» никак не отреагировал, точно и не было его здесь.

— Ты не знаешь, где его дочь?

Денис остановился так резко, точно его за воротник дернули. Сначала решил, что показалось, но нет — напарник, круглолицый крепкий парень с серыми глазами, смотрел на него в упор.

— Где Настя? — повторил он, и Денису пришлось вернуться. Пятнистый моментально оказался рядом и посмотрел Денису в глаза.

— Уехала, — честно сказал он, — на машине отца. После того как… Да вы все сами видели.

— Видели, — вкрадчиво сказал второй, — поэтому и вопросов к тебе больше нет. Там как раз камеры в порядке, все кино посмотрели, обе серии. С тобой все понятно, а вот девушка пропала. Она тебе что-нибудь сказала: куда собирается, например, что делать будет? Ну хоть что-то?

Парни ловко взяли Дениса в «коробочку», обступили, смотрели в глаза, не давали сосредоточиться. Настя пропала. Это было странно и необъяснимо, это пугало, это было неправильно. Ему до этого мгновения казалось, что у девушки все хорошо, что она благополучно добралась до дома, или куда она там собиралась… Кстати, действительно — куда?

— Машину ночью на обочине нашли, а Настя пропала, — услышал Денис, — ты подумай, может, вспомнишь что-нибудь.

— Она к матери вроде собиралась, — неуверенно сказал он, и по глазам парней понял, что мимо — там девушки не было. Бросила машину на обочине, поймала попутку и уехала… черт знает куда, или, не дай бог, случилось что, если вспомнить, в каком она была состоянии. Хотя нет, дело не в этом — Настя, подобно своему отчиму, не ринулась сломя голову к Никольскому в поисках защиты, а тоже подготовилась, зная, что ей придется бежать. Вряд ли она предполагала такой финал и, тем не менее, сообразила, что в любом случае вопросов к ней будет много, и возвращаться к прежней жизни при любом раскладе не собиралась. Может, в Москве, где проще всего затеряться, осталась, а может, и за границу уехала. Сама говорила, что языки она знает, паспорт есть, деньги тоже. «Не пропадет». Денис выбрался из окружения и напоследок развел руками:

— Не знаю, мужики, вот зуб даю.

Поверили ему или нет — было непонятно. Но следом не пошли, в спину не орали, в машину затащить не пытались. Отпустили, считай, с миром и уехали, едва Денис добрался до подъезда. Попытался выкинуть новость из головы, но мысли сами собой крутились вокруг «Примы», вспоминался каждый шаг — и свой, и Вавилова, и Насти, и убийцы. И сугроб на парковке, и ледяной ветер, и метель, и габаритки «гелика». «Поехали со мной…» — а он отказался, и вот Настя пропала. Спокойствие как рукой сняло, появилась какая-то непонятная злость, мандраж, все валилось из рук. Денис кое-как собрал вещи и не спал полночи, шарахался по квартире, смотрел в окно, прислушивался к звукам в подъезде. Не то чтобы «гостей» ждал, а все ж невольно прислушивался и уснул уже перед рассветом, за час до звонка будильника.

* * *

На Таганке он немедленно заблудился: от метро дороги разбегались на все четыре стороны, да еще и переход оказался непростым, аж три светофора подряд. Заплутал, разумеется, побродил, спросил дорогу у таджика, что щедро сыпал на асфальт реагенты, и нашел, что искал. Контора, предлагавшая услуги по хранению ценностей на условиях анонимности, располагалась в чудом уцелевшем особняке еще дореволюционной постройки. Толстые стены, крутые узкие лестницы, низкий потолок в подвале — Денису пришлось пригнуться на входе. Как и охраннику, крупному дяде в серой форме — он оставил Дениса за решеткой двери, сам вошел внутрь. Там располагалось что-то вроде ресепшена, за стойкой помещался еще один охранник, помоложе, и он смотрел в монитор.

— Ячейка сто шестнадцать, — сказал Денис, и охранники переглянулись, потом уставились на Дениса. Смотрели настороженно, один даже потянулся к мобильнику, а второй подошел к двери, прикрыл ее и сказал с той стороны:

— Слово назовите.

И оба пристально уставились на него, тот, что сидел за монитором, даже на часы глянул, точно время засекал. Странно они себя вели, что-то здесь было не так. Уж больно реакция у них непонятная, или они всех так встречают? Наверное, так и должно быть — здесь не банк, и все же эти двое за ценности в ячейках башкой отвечают, каковую им в случае чего клиенты вмиг открутят. Поэтому сделал вид, что все в порядке, и сказал: