В галерее тоже никого не было. Потолок здесь был высоким, высотой в три или четыре этажа; свет проникал из верхнего яруса окон. С потолочных балок свисали узкие длинные знамена. Они оканчивались на уровне первого этажа. Позже я увижу, что такая черта типична для официальных зданий Медных Холмов.

Видимо, обитатели дворца в страхе бежали от места взрыва. На полу, в луже вина, среди хрустальных осколков, валялся брошенный поднос. У подножия красного изваяния, изображавшего незнакомого бога, лежали три кожаные папки. Выпученные, как у жабы, глаза изваяния как будто следили за мной.

Теперь до меня отчетливее доносились шум и крики. Ржали лошади; звенело разбитое стекло. Да там настоящее восстание!

Почему все произошло так быстро? Может, все слуги и вельможи тоже растаяли вместе с Правителем? Я представила, как тают придворные, стражники — и даже таможенник, который обирает иноземных купцов, только что приплывших в порт. Они ахают от удивления, и их уносит вихрем, как Правителя у меня на глазах… Такие события, безусловно, вызвали бы потрясение по всему городу.

Я невольно задумалась: что же я натворила? Правитель правил Медными Холмами несколько столетий; все привыкли к его власти — и придворные, и подданные. И вдруг в одночасье все рухнуло!

А мне-то что за дело?

Я повернула в соседнюю галерею; мимо меня, громко крича, пробежал молоденький слуга — совсем мальчишка. Я шла, ориентируясь по памяти; ковровое покрытие сменилось каменным полом. Впереди показался невысокий лестничный пролет; у его подножия, у больших, окованных медью дверей сгрудились стражники. В слуховые окошки были вставлены разноцветные стекла. Двери были закрыты наглухо. Несколько стекол зазвенели и разбились. Снаружи в окна швыряли камни. Толпа ревела все громче.

Я подошла к стражникам, звеня колокольчиками. Прятаться или притворяться не было смысла. Один из них, с золотой пряжкой на плече его темно-зеленого шерстяного мундира, обернулся ко мне:

— Эй, ты… не вздумай выходить в эту дверь!

— Почему? — спросила я, стараясь держаться с достоинством.

— Потому что те, снаружи, тебя на куски разорвут, — ворчливо ответил стражник. — Все плохо!

Я решила, что все бессмертные соратники Правителя действительно превратились в пыль вместе с ним. Мне крупно повезло. Видимо, эти стражники понятия не имели, кто я такая. Я поблагодарила всех богов за то, что по пути сюда мое лицо было скрыто капюшоном.

— Спасибо. Я приходила сюда в гости. Откуда я могу выйти?

— Попробуй выбраться через Военно-морскую галерею. Она вон там, слева.

Второй стражник сказал:

— Девочка, постарайся вылезти в окно. Окна Морской галереи выходят в Кленовый сад. Оттуда ты выйдешь на Горную улицу. Мятежники, похоже, забыли, что у дворца много входов и выходов, помимо парадного.

— Давай отсюда! — добавил капрал. — Нечего здесь ошиваться!

Я поверила им на слово и побежала налево, надеясь, что Военно-морская галерея действительно там. Никто не закричал мне вслед, не направил в другую сторону.

Вскоре я поняла, что меня не обманули. Потолок в галерее, где я очутилась, был расписан сценами битв с участием старинных кораблей, какие строились в давно минувшие дни. Корабли окружали горящее судно — большое, неповоротливое. Стены были увешаны штурвалами и рындами; на столиках стояли модели кораблей — в другое время я непременно задержалась бы здесь и повертела модели в руках.

Окна в галерее изнутри закрывались решетками, однако посередине имелись ручки, позволявшие открыть узкие створки. Я подошла к среднему окну и выглянула наружу. Подо мною были кусты рододендронов; дальше стройными рядами стояли клены. Шум сюда почти не доходил. Я не слышала и звона разбитых стекол.

Миг — и я очутилась в саду, среди кустов. Благоразумие одержало верх над гордыней. Спрятавшись, я сняла с себя шелковое одеяние и свернула его в тугой узел. Выбравшись из сада, я смешалась с плотной толпой людей, и меня понесло к парадному входу во дворец Правителя. Восставшие возбужденно переговаривались; многие несли факелы, палки и металлические прутья.

Меня схватил мужчина в светлом костюме — судя по покрою и фасону, торговец средней руки. Сердце у меня екнуло; я замахнулась ногой, собираясь лягнуть его в коленную чашечку.

— Здесь все еще продолжается? — закричал он, даже не глядя на меня и дико вращая налитыми кровью глазами.

— Н-не знаю… — дрожащим, испуганным голосом ответила я, ненавидя себя за это.

— Правитель умер, да здравствует Правитель! — Торговец огляделся по сторонам и как будто впервые заметил меня. — Ступай домой, девочка. Сейчас иностранцам здесь не место!

— Меня зовут Зелёная, — прошептала я. Кивнув в знак благодарности, я при первой же возможности выбралась из толпы и свернула в тихий переулок.

Все кончено. Я свободна, выбралась из дворца и иду дорогой, какую выбрала сама. Я сама себе хозяйка, впервые никому не принадлежу с тех пор, как приплыла в этот проклятый город! Никакой Правитель, никакой Управляющий больше не пошлет Федеро и ему подобных покупать детей. Я утихомирила их шайку надолго!

Я направилась в сторону порта, решив последовать совету торговца. В Медных Холмах меня больше ничто не держит. Может быть, мне удастся вернуться домой и вернуть свое прошлое. И тогда я снова стану той, кто я есть. Конечно, я уже не стану маленькой девочкой, которая играет под брюхом отцовского буйвола, зато я продолжу ее путь.

Еще утром я не сомневалась в том, что не доживу до вечера; поэтому я даже не задумывалась о том, что будет потом. Я знала, куда мне идти — спасибо торговцу, он дал мне хороший совет, — но, к моему удивлению, мне жаль было покидать Медные Холмы.

Убегая из поместья Управляющего, я ни о чем не жалела. Гранатовый двор был богато обставленной тюрьмой для рабынь, не более того. Правда, некоторые наставницы, например госпожа Даная, относились ко мне по-доброму. А Федеро и Танцовщицу я — с оговорками — могла даже назвать друзьями.

Как только я сяду на корабль, я их больше не увижу. Еще совсем недавно подобные мысли меня совсем не волновали, но теперь меня захлестнуло сожаление. Управляющий превратился в пыль — туда и дорога. Но гибель госпожи Тирей по-прежнему камнем лежала у меня на сердце.

Украдкой пробираясь к порту, я вытирала слезы. Раньше у меня не было времени попрощаться. Теперь уже поздно.

Прибежав в порт, я застыла на месте. Меня оглушила царящая там суматоха. Толпы людей в панике метались во все стороны, все суетились, спешили куда-то. Мне нужно было попасть на корабль, идущий в Селистан. Если я поспешу, то могу нечаянно сесть на корабль, который увезет меня к Солнечному морю, а туда мне совсем не надо.

Теперь все зависело от моего красноречия. Конечно, в книгах госпожи Данаи хватало рассказов о безбилетных пассажирах и о путешественниках, которые зарабатывали себе на проезд. Но почему-то среди таких пассажиров не попалось ни одной темнокожей девушки.