Хорошо, что я племянника ее не успела вызвать! А то как былобы неудобно.

— А откуда ты знаешь, что именно тот анализ перепутали,а не этот?

— Что ты! Там уже проверили-перепроверили — все точно.То-то я удивлялась, ведь при такой болезни слабость у нее должна быть. Я испрашиваю:

Анна Матвеевна, как себя чувствуете? А она: спасибо, хорошосебя чувствую, на четвертый этаж без лифта несколько раз в день поднимаюсь.

— Ну надо же, — задумчиво проговорила Оксана.

Народу в косметическом кабинете с утра было немного, Оксанаосвободила себе часа три и направилась прямо к Леопольду Казимировичу,правильно рассудив, что Алекс Ильичевски сидит там и ябедничает на нее.

— Ну вот что, мои дорогие, давайте жить дружно. В светепоследних событий наши планы меняются.

— Какие, к черту, планы? — грубо ответилАлекс. — Я уезжаю домой.

— Твой дом — тюрьма, — парировала Оксана цитатойиз известного фильма.

— Оксана, не надо так шутить, ты же видишь, в каком онсостоянии.

— А пусть не грубит даме. И вообще, вы теперь будетеменя слушаться.

Так что успокойтесь и давайте рассудим. Что мы хотимполучить? Офорты, которые находятся где-то в комнате у старухи, значит, надопойти и взять их оттуда, где бы они ни были. Я сильно подозреваю, — онапосмотрела на Алекса, — что вы знаете, где они там лежат, иначе просто непойму, зачем Леопольд с вами связался.

— Знаю, — хмуро пробурчал Алекс, — знаю, ноне скажу.

— Вот и чудно, держите пока информацию при себе, недоверяйте бумаге, — она подмигнула Гржемскому и продолжала:

— Убивать старушку мы не собираемся, нам лишниенеприятности ни к чему. Значит, все очень просто: отправляем бабулю в санаторийили дом отдыха на две недели. Нам хватит и одной ночи, но пусть уж бабуляотдохнет на свежем воздухе, ей для здоровья полезно. Я обещаю все устроить —всучить ей путевку под видом работника собеса. Ты, Леопольдик, тоже можешьпоучаствовать — оплатить путевку, но если тебе трудно, ты все-таки на пенсии,то мы уж как-нибудь сами.

— Мне не трудно, — спокойно сказал ЛеопольдКазимирович, — я могу это себе позволить.

Он был взбешен ее издевательским тоном, но сдержался и решилне показывать вида.

— А ты не забыла, что там еще двое соседей? Что ты сними собираешься делать?

— О, все просто. Сосед этот, татарин, что ли, нерусский, в общем, он с приветом. Я женщина привлекательная, верно, Леопольдик?Так его заманить куда-нибудь труда не составит, это я опять же беру на себя. Апотом звоним его жене, говорим, что он в больнице, чтобы она срочно приехала.Пока она туда-сюда, мы аккуратно с Алексом входим в квартиру, берем вещи — делов шляпе!

Как вам мой план?

«План неплохой, только мне в нем нет места», — подумалГржемский.

— И никаких затрат, кроме расходов на путевку. И никогоне привлекаем, все делаем сами. А то компаньон мой Володя понадеялся на чужогодядю, тот все испортил, и Володя от этого пострадал. Убили Вову, в общем-то, задело, не надо жадничать, он хотел еще и бабкину квартиру заграбастать.

— Так, значит, вы знаете, что это не я его убил? —вскинулся Алекс. — Зачем же вы взяли эту штуку с моими отпечатками?

— Это мой страховой полис, чтобы ты не сбежал софортами.

«А какой у меня страховой полис?» — подумал Гржемский.

— Ну вот что, мне на работу надо, так что сейчасразбегаемся, я куплю путевку, а ты, Алекс, последи за соседом чокнутым, выясни,где его можно повидать в спокойной обстановке.

Все разошлись. Леопольд Казимирович остался один в пустойквартире. На сердце у него было тяжело и на душе неспокойно. Ему все ненравилось в этой истории с офортами, и больше всего он был недоволен собой. Онникак не мог понять, как же так случилось, что он, пожилой, уважаемый человек,законопослушный гражданин, оказался замешанным в уголовной истории? И этосейчас, когда он готовится покинуть страну, когда не может себе позволитьникаких неприятностей, когда он должен быть втройне осторожен. Верно людиговорят: бес попутал. На самом деле бес попутал его еще давно, когда онсвязался с Оксаной. И этот недоумок, Алекс Ильичевски, как он мог понадеятьсяна него? Что могло получиться от недолгого союза чекиста и дочери одесскойторговки жареной рыбой? Тринадцать лет Алекс прожил в Штатах, забыл там всерусские порядки, но не приобрел американской смелости и предприимчивости.

Наступил вечер, Леопольд Казимирович все так же сидел вкресле, сгорбившись, и думал. Очнувшись, он заставил себя поужинать —приготовил омлет из двух яиц с сыром и зеленью. Леопольд Казимирович оченьберег свое здоровье и позволял себе съесть только два яйца в неделю. Он вообщеизбегал продуктов с повышенным содержанием холестерина — надо беречь сосуды, носегодня попросту забыл об этом. Гржемский лег спать, но сон не шел к нему. Еслион завтра позвонит Оксане и откажется участвовать в этой авантюре с офортами,она встревожится и станет его подозревать. То есть он ни секунды не сомневался,что они с Алексом сговорились его обмануть и не дадут ему даже поглядеть наофорты, если дело выгорит, но он не верил, что у них что-нибудь получится.

Старик доверял своей интуиции. Как всегда, когда ончувствовал, что дело нечисто, он отказывался от сделки. Так и в этом случае:раз появился труп, значит, милиция не сегодня-завтра выйдет на Оксану, хоть онаи храбрится. И не замешана ли она сама в убийстве своего компаньона?

Проворочавшись всю ночь, к утру Гржемский принял решение. Ондолжен немедленно уезжать. Хорошо, что в этот раз Оксана не была у него вквартире нигде, кроме кухни. Она бы заметила, что в комнатах отсутствуетполовина мебели и картин, и обязательно заинтересовалась бы этим фактом.Договор на продажу квартиры уже подписан, дочка звонила ему на той неделе исказала, что на его счет в банке там, в ее стране, уже поступили деньги заквартиру. Свой старенький «жигуленок» он давно уже уступил дальнемуродственнику за очень смешную цену. Позавчера он продал последнюю, самую своюлюбимую вещь из мебели — бюро XVIII века в прекрасном состоянии. Осталосьнесколько не очень ценных картин, их он раздарит немногим оставшимся друзьям изнакомым. Остатки фарфора, столовое серебро и два дивных итальянских пейзажа свидами Тосканских холмов он упакует и оставит на хранение верному человеку, асам полетит налегке с одним чемоданом. Но предварительно предпримет некоторыемеры предосторожности. Ему нужно, чтобы Оксане и Алексу не удалось украстьофорты, то есть чтобы они не попались. В милицию он, конечно, сообщать небудет, такой подлости он не сделает, хотя, когда он вспомнил, какимиздевательским тоном разговаривала с ним Оксана, он еле удержался. Ноблагоразумие взяло верх над обидой — никогда в жизни он не связывался смилицией и сейчас как-нибудь без этого обойдется. А что бы такое предпринять?Он на мгновение задумался, потом сел за стол и написал аккуратным почерком: