достаточную для пяти очагов.

Очаг — это дом. Семья. Так тут всё меряют: людей, землю, роды, поселения. В Крыле, например, насчитывается около 400 очагов (не считая дворца, разумеется). В общем, с участка земли на пять очагов могут кормиться 20–30 человек. Деляна не особо большая… Но где ее найти? Я вспомнил о пресловутом клине целины в горах, но тут же отмел эту мысль. Меня вожди сразу линчуют — тот же Куакали даже оглянуться не успеет…

Что ж, будем искать.

— Владыка, — оборвал бег моих мыслей жрец. — Я согласен. Чувствую в твоих словах волю Золотого Змея Земли!

Я незаметно выдохнул.

— А еще ты за всё время ни разу не назвал меня по имени.

Блин! Ну, вот что он имеет в виду?! Имя-то, ясно-понятно, он имеет в виду свое тайное, которое раскрыл мне вчера. Но почему? Как? Что значат его слова? Что я мог просто приказать ему, назвав по имени? Вроде логично. Он мне доверился, а я не злоупотребил… Или нет? А что будет, если я назову имя и отдам приказ? Подчинится? Или решит, что я гнида, и пошлет подальше?

С этим еще разбираться и разбираться. Ладно… Пока просто примем, как факт, что я заработал бонусные очки. Обналичим-ка их сразу же.

— Есть у меня к тебе просьба, мудрейший, — мои руки едва не сложились в молитвенном жесте… христианском жесте!

Вот был бы номер! По счастью, здесь помогла усохшая правая рука — не сложилась.

— Существуют ли какие-то правила, которые на время могут запретить любые браки? Чтобы не нарушить какое-нибудь табу?

Затаил дыхание. Вот и пришло время для моего плана. Медработник наверняка всё поймет. Поймет, что таким путем я хочу отсрочить ненавистную свадьбу с дочкой Носача. Да и пофиг! Пусть понимает, ему-то что? На Хозяина жрецу плевать, да и на прочих тоже. А вот Недоносок может быть ему полезен. Землю он (я, то есть) пообещал, но еще не дал.

Ецли-Ицла жевал губу, размышляя.

— Владыка, ты очень вовремя предупредил меня об этой опасности. Как раз через три дня грядет новолуние — и я не буду спать всю бессветную ночь, чтобы изучить неблагоприятные приметы. Воистину, сам Золотой Змей Земли надоумил тебя подсказать мне об этой угрозе! Благодарю тебя.

Мысленный большой палец тебе, жрец! Вот это дипломат! Как красиво всё обрисовал. Но, при этом: только аванс! Я, мол, посмотрю. Может, чего и увижу. У тебя три дня, Недоносок, чтобы найти храму землю. Круто, ничего не скажешь. Мне такому еще учиться и учиться. Три дня, значит… Что ж, успеваем — до приезда Носача-Иттануаки почти неделя останется. Главное, чтобы «неблагоприятные приметы» обнаружились.

— Благодарю тебя, мудрейший. Мы не должны допустить опасности для нашего народа! Я пойду — у меня появились новые дела, — подмигнуть ему или это уже чересчур будет?

Ецли-Ицла поклонился и вернулся к своему пойлу (отвратному, кстати). Я же направился к парадномувыходу.

— Эй! Пс! Погодь! — утробный голос волка из «Ну, погоди» рыкнул у меня над самой головой, когда я проходил мимо идола — у меня аж сердце подпрыгнуло!

— Твою мать! — не сдержался император в мом лице и выматерился на чистом русском.

— Вот матушку мою я бы тебе не рекомендовал трогать, — хмыкнул Червяк. — Тебе же лучше будет.

— Чего надо?

— Я гляжу, ты меня жратвы лишаешь, умник?

— Почему? Это как выгодное вложение: сначала придется пояс затянуть, зато потом жертв еще больше будет… Или тебе нужны именно людские смерти?

— Да нет… Мне вообще не это нужно… Шаманы местные «рецепта» не знают. Сами всё напридумывали. И, если бы только здесь… Кароче, плевать мне на эти ваши жертвы… Но ты понимаешь, какой опасный ларчик открываешь?

— О чем ты?

— О перспективе! Ты помрешь — и хрен с тобой, а мне тут дальше куковать! Представляешь, во что прекратится храм через 10 лет? Через 50?

— Да, понимаю. Станет сильным и богатым, подомнет всю власть под себя. Ты про это?

— Именно! А еще дурачком прикидывался. Не боишься, что ли, теократии?

— Боюсь, — искренне признался я шепотом, косясь на ширмы. — Но я сразу ограничил землю для храма. На таком участке жрецы многих содержать не смогут.

— Думаешь, в будущем не появятся новые сложные ситуации? Жрецы своего не упустят — будут отжимать землю снова и снова.

— Вот тогда и буду думать, — проворчал я. — Но сейчас мне это нужно.

— Зачем? Чтобы не жениться лишний месяц?

— Не только. Мне нужна лишняя сила. Богатый, сильный храм с людьми — это еще одна опора для власти. Лишний противовес дворцу, может быть, даже страже. А еще это удар по родовым порядкам. Бесит меня это родовое устройство! Закостенелое, негибкое. Это тоже рабство, только рабство традиции. Ничего нельзя делать! Чем больше я людей из родов вытащу, тем лучше. Надо просто их не в полное владение жрецам отдавать — я подумаю, как это обставить.

— Хм, — бог какое-то время катал мои слова по своей голове, изучая. — Ну, если так… то в этом есть смысл.

— А еще, — набрался я наглости. — Мне противно, когда во славу каких-то божков гибнут люди!

— Ты же сам себе говорил, что надо отречься от всех своих гуманизмов — иначе не выжить! — кажется, Червяк проигнорировал то, что я назвал его «каким-то божком».

— Да, говорил. Но себя разве перекроишь? — вздохнул я. — Это ведь ужасно. Может, я для этого сюда и попал.

— Нет, не для этого! — грубо и резко оборвал меня идол. — Нечего тут строить свой мир! Пришел сюда, такой весь добрый и красивый — и давай переделывать! Вспомни: в твоем мире не было таких? Мудрых, благородных, в красивых морионах, в пробковых шлемах, в касках армейских. И живете вы неправильно, и боги у вас неправильные, и обычаи у вас неправильные, и вообще вы деграданты. Сейчас мы вас окультурим! По самое не хочу. Ну! Слыхал про таких?

Я молчал.

— Ты. Здесь. Не для этого! — отчеканил бог. — Это мой народ. Непутевый, но мой. А ты даже узнать его не хочешь.

Червяк обиделся! И, главное — мне ведь стыдно стало. Не за себя, а за всех тех ребят в шлемах и касках. Чертовски стыдно… Только разве я неправ из-за них?

— Человеческих жертвоприношений всё равно не будет, — буркнул я почти по-детски, ковыряясь носком в глинобитном полу.

— Да это ладно, — вздохнул желтомордый идол. — Аргументы твои приняты…

Кажется, он сам жалел, что так погорячился.

— Чего дальше делать будешь?

— В сказку отправляюсь. Надобно мне найти землю, и есть у меня на