Выдержав паузу, атаман заговорил снова — отчётливо и вкрадчиво, и при каждом движении его челюсти осьминог на его щеке весело подпрыгивал и дёргал щупальцами, точно в причудливом танце.

— Я думал, меня убьют. Это, знаешь, ли запросто там, где я вырос. Нищих там даже за людей не считают. Но тот человек не стал меня убивать, — лицо атамана гнусно скривилось. — Решил сделать из меня пример. Чтобы никто больше не смел у него воровать. Знаешь, как именно он меня наказал?

Мальчишка смотрел на него исподлобья и даже не подумал отвечать.

— Он бросил меня на землю, — главарь сделал плавное движение, будто толкал от себя что-то, — занёс надо мной ногу и наступил мне прямо вот сюда, — рука прошлась по шраму. — А потом он ещё хорошенько надавил, чтобы вдавить меня в грязь. И всё бы ничего, да только из его холёного сапога торчал гвоздь. Именно он разорвал мне лицо так, что еда вываливалась изо рта ещё неделю. Я бился в лихорадке, дружок. Выжил только потому, что друзья, такие же нищие как я, нашли целителя и выходили меня. Ты, наверное, сейчас тоже хочешь меня наказать, правда? — атаман с вызовом заглянул мальчишке в глаза. — Как по-твоему, сможешь сделать из меня пример, как тот человек?

Мальчик хотел ответить, но его челюсти так сильно стиснулись, что сквозь зубы прорвалось только злобное мычание.

— Вастер, отпусти его, — приказал атаман, выпрямляясь. — Медведь, дай ему свой кинжал. Давай, давай, не смотри на меня как филин. Пусть благородный господин поставит смерда на место.

Верзила с заплетённой в косу бородой снял с пояса кинжал и бросил к ногам мальчишки. Тот, не мешкая, подобрал его и выставил перед собой, держа обеими руками. Остальные бандиты образовали вокруг него и атамана круг.

— Видишь, всё по-взрослому. Это как дуэль, только мне, простолюдину, оружие не полагается. Видишь, у меня ничего нет в руках? — главарь банды покрутил запястьями в воздухе. — Ну, чего стоишь-то, щенок? Ждёшь, пока я себя сам накажу?

Эта простая издёвка сработала отлично. Мальчишка снова взревел и кинулся вперёд. Атаман стоял до последнего и всего за мгновение до удара увернулся, а на излёте этого движения толкнул паренька пяткой в спину. Тот снова оказался на земле. Банда захохотала.

— Что, нехороший дядя тебя обманул? — издевательски протянул бандит и походя пнул корчащегося на земле Миклара. — Злой вонючий простолюдин смеет обижать знатного маленького господина? Вставай, попробуй ещё раз! Меня, хама такого, надо покарать!

Парнишка вскочил и бросился на него. Он хотел за мгновение до удара изменить траекторию клинка, чтобы, когда противник снова увернётся, ударить его по горлу. Но на этот раз атаман встретил его в упор. Он перехватил руку мальчика, вывернул её, не стесняясь ударил паренька в лицо и швырнул его на землю.

Перед глазами у мальчика всё плыло. Он и так мало что соображал, а после удара и вовсе потерял ориентацию в пространстве. Лица бандитов смазывались в безобразные кляксы, звуки то тонули в воздухе, то выныривали прямо в уши. Однако голос атамана, звучавший где-то рядом, звучал всё так же ясно.

— У той истории было продолжение. Когда я поправился, тот высокородный господин, что изуродовал меня, уже уехал. Оказалось, он был в моём городе проездом. Но имя его мне всё же удалось узнать. Ты слушаешь, боец?

Мальчик поднял голову. Атаман прохаживался из стороны в сторону, а шрам на его лице казался ещё ярче в лучах заходящего солнца.

— Вот и чудно, — кивнул главарь и продолжил. — С тех пор я, как видишь, вырос. И того господина я потом нашёл. Мы с ним встретились в одном тёмном переулке пару лет назад. Понятное дело, он меня вспомнил благодаря этому, — атаман указал на осьминога. — И сразу выхватил меч. Но знаешь, мне удалось одолеть его в драке. Мне, косорукому плебею, удалось победить благородного фехтовальщика. И знаешь, знаешь, что я сделал?

Глаза бандита заблестели от восторга, будто прямо сейчас исполнялась мечта всей его жизни. Не сводя взгляда с мальчика, он неспешно двинулся к его отцу, медленно умирающему в дорожной пыли.

— Я бросил его на землю, — знакомое толкающее движение, — занёс над ним ногу, — сапог атамана взмыл над купцом, — и сделал вот так, вот так, вот так!..

Голова Миклара раскололась, как орех, а разбойник продолжал неистово топтать то, что от неё осталось, словно надеялся перемолоть череп в муку. Его штанина пропиталась красным, во все стороны разлетались тёмные сгустки, и даже остальные бандиты немного разошлись в стороны, стараясь не смотреть на кровавое месиво, которое устроил их предводитель.

Мальчик мутным взглядом смотрел на то, что осталось от его любимого родителя, и на зарёванном лице читалась только отрешённость. Словно он смотрел, но не видел, а если и видел, то не мог осмыслить. Пока что.

Отведя душу, разбойничий атаман вытер рукавом брызги, попавшие на лицо, и, пошатнувшись, огляделся. Затем он вытащил из трупа шпагу. Несколько нетвёрдых шагов — и он у обочины. Наина лежала без сознания. Над Найей всё ещё пыхтел самый неугомонный из насильников. Пинком отшвырнув кобеля, атаман медленно и уверенно проколол шпагой горло женщины. Та захрипела, забулькала и быстро затихла. Затем то же самое случилось с её дочерью. Дождавшись окончания агонии, главарь банды развернулся и пошёл обратно к передней повозке.

Мальчик к тому времени сумел сесть. Он держался за разбитое лицо трясущейся рукой и иногда вытирал кровь рукавом камзольчика. Окровавленная отцовская шпага полетела к его ногам.

— Ну что, будешь меня наказывать, благородный господин? — бросил атаман.

Из его голоса исчезла издёвка, исчез азарт — остались только безразличие и усталость.

Мальчик не пошевелился. Он смотрел на мучителя исподлобья и судорожно вздыхал, дрожа всем телом.

— Я… тебя… убью, — только и проговорил он сквозь всхлипы.

— Обещаешь? — вяло усмехнулся атаман и нагнулся к самому лицу парнишки. — Меня зовут Сайгар. Сайгар из Нихалы. Запомни это имя. Если ты вдруг не сдохнешь на улице, найди меня и сделай из меня пример, благородный господин. Мне, смерду, не привыкать.

С этими словами он выпрямился и, враз утратив к мальчику интерес, отправился раздавать указания. Мальчик наблюдал, как банда выворачивает наизнанку повозки, грузит всё ценное в телеги, выпрягает и уводит лошадей, и за всё это время так и не сдвинулся с места. Рыжий разбойник, бросив на мальчонку последний кровожадный взгляд развернулся и уехал вслед за остальными. Атаман запретил ему мстить, и ослушаться главаря он не рискнул.

Над дорогой сгустилась