— Итак, ты уже заставила его забрать свои вещи из дома? — Открыв сумочку, Джейн пыталась найти какую-нибудь еду для Итана. Она постоянно таскает с собой столько еды, что ее хватило бы для сервировки шведского стола на какой-нибудь итальянской свадьбе. У нее с собой пластиковая упаковка с колечками «Чироуз», пакетики с соком, виноград (непременно порезанный пополам, чтобы малыш не проглотил его целиком и не подавился), мешочек, набитый крекерами в форме зверюшек, крекеры «Грэхем» с арахисовым маслом и немного изюма. Причем изюм выглядит так, словно завалялся на дне ее сумки еще со времен, когда родилась первая дочь Аманда, то есть ни много ни мало уже пять лет. Если бы в колледже мне кто-нибудь сказал, что Джейн превратится в мамашу-домохозяйку, я бы смеялась до слез. Именно Джейн научила меня пить мартини, первой из нас покрасила волосы (в смоляно-черный цвет в тон подводке для глаз) и начала пускать восхитительные кольца из сигаретного дыма. В ее планы входили переезд в Нью-Йорк и карьера знаменитого дизайнера. И все это она променяла на домашний очаг. Вы подумаете, что она сожалеет об этом? Нет, на самом деле Джейн одна из тех счастливиц, которые по-настоящему довольны образом жизни, который ведут. Она вышла замуж за Джереми сразу после окончания колледжа.

Джереми получил работу в компании хай-тек в Ванкувере, и они переехали спустя несколько недель после свадьбы. Я же вернулась обратно в Траверз-Сити, штат Мичиган, работать официанткой. Вот какая работа ожидает людей с дипломом по филологии. Оказалось, что мои умения анализировать величайшие произведения английской литературы совершенно не пользуются спросом. И мой папа часто мне об этом твердил. Он пытался устроить меня в отдел по работе с клиентами страховой компании, где работал. Обслуживать столики в ресторане очень скучно, но такую работу воспринимаешь как работу, которая является всего лишь промежуточным этапом на пути к великим свершениям, что тебя ждут. А вот целый день отвечать на телефонные звонки, беседовать с людьми, которые отчаянно хотят разобраться в своем страховом полисе, — это равносильно тому, что получить постоянное место работы в настоящем аду. И вместо того чтобы предстать перед реальностью, я сбежала в Ванкувер навестить Джейн и Джереми. Стоило мне сюда попасть, как я сразу же поняла: если здесь живет Джейн, то и я смогу.

Я всегда хотела жить в Европе, в каком-нибудь экзотическом месте вроде Лондона или Парижа. Но Канада в моих глазах тоже имела несколько преимуществ — это не слишком далеко, здесь живет моя подруга, почти все говорят по-английски (хоть и со смешным легким акцентом), это безопасная страна и стоимость жизни такова, что мне не придется продавать свои органы, чтобы добыть средства на пропитание. И что еще более ценно: мне предложили такую работу, где не придется предлагать людям суп. Многие считают, что Канада — та же Америка, только чище. На самом деле это очень интересная страна, и к тому же совершенно другое государство. Дома я всех заставила поверить, что здесь полно того, что называют отличительными чертами Канады, — полицейских из королевской конной полиции, диких медведей и лосей, снега и гор. Честно говоря, это не стопроцентная правда. Никогда не встречала здесь ни медведя, ни лося, но зато точно видела снег и горы. Сами же конные полицейские едва ли когда-то надевают ту самую сказочную красную форму — возможно, кто-то посчитал, что красный цвет не очень подходит для правоохранительных органов, — но нельзя же получить все сразу.

Я влюбилась в Ванкувер, как только приехала в гости к Джейн и Джереми. Канада оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Воображение рисовало что-то наподобие заснеженной просеки, собачьей упряжки с санями и непременно привлекательных больших и сильных мужчин в костюмах лесорубов. Я полагала, что здесь много кленового сиропа, канадского бекона, крепких людей невысокого роста, одетых в клетчатые шерстяные шапки. Первым шоком стало то, что в Ванкувере совсем не холодно. Я была уверена, что в Канаде везде очень холодно. Ну а разве вам приходилось когда-нибудь видеть хоть одну фотографию из Канады без снега? Но оказалось, Ванкувер находится на западном побережье и здесь такая же погода, как в Сиэтле: умеренный климат с обильными осадками. Достаточно обильными для того, чтобы задать себе вопрос: не Атлантида ли это? Город похож на парк посреди Диснейленда. Чистые и блестящие подвесные дороги системы общественного транспорта — здесь их называют «небесные поезда» — очень напоминают монорельс в Диснеевском парке. К тому же и люди здорово напоминают работников Диснейленда — приятные, улыбающиеся, они извинятся перед тобой, если нечаянно заденут… Все они выглядят так, будто именно сейчас собирались запеть «Маленький мир» на знаменитом аттракционе в Диснейленде. Но несмотря на то что город неестественно чистый и дружелюбный, это все-таки настоящий город. Здесь есть и модные бутики, и дизайнерские магазины, и китайский квартал, и театры, и хоккейная команда, и рестораны, где подают еду на любой вкус. Для меня, девушки, которая выросла в маленьком городке, где день открытия нового ресторана самообслуживания считался настоящим национальным праздником, этот город казался просто потрясающим.

Переезд сюда вовсе не означал, что отныне мне следует любить хоккей и суши. Но признаться, были кое-какие досадные моменты, отметившие разницу между Канадой и Америкой, о которых я раньше и понятия не имела. Например, кто же знал, что в Канаде используется метрическая система? Еще в шестом классе учитель по математике старался вселить страх в наши души, утверждая, что однажды Америке придется отказаться от привычных галлонов, футов и фунтов в пользу аккуратных и точных эталонов метрической системы. Мы только хихикали, так как были уверены, что наша страна никогда не променяет всем доступную и известную систему на логически обоснованные правила. Как выяснилось, Канада вовсе не разделяла нашей уверенности — они сменили всю систему одним махом. Сегодня они еще ездили со скоростью в сколько-то миль в час, а уже завтра на смену милям пришли километры и сантименты, или как их там правильно называют.

В самый первый день пребывания в Ванкувере я направилась в продуктовый магазин и обнаружила, что все продукты там взвешивали очень непонятно для меня. Ну с продуктами в упаковке все было не так уж и сложно: по размеру можно было догадаться об их настоящем весе. А вот прилавок с деликатесами оказался настоящим испытанием. За стеклом лежали разные виды мяса, небольшими порциями, и цена была указана за 100 граммов. Я же понятия не имела, как выглядит один грамм, не говоря уже о том, что такое целых 100. Когда подошла моя очередь, я уверенно попросила 25 граммов индюшачьей грудинки. Продавщица отдела сделала очень удивленное лицо и переспросила, уверена ли я, что мне надо именно столько. За спиной я услышала хихиканье остальных покупателей. Не оставалось выхода — пришлось признаться в том, что я совсем не понимаю, сколько попросила.

Но я постаралась напустить на себя вид надменной покупательницы, которая не привыкла к такого рода вопросам. Продавщица пожала плечами и с помощью прозрачных пластиковых щипцов взяла крошечный кусочек из лотка с индюшачьим мясом и положила его на весы, покрытые упаковочной бумагой. Она посмотрела на показания весов, подняла кусочек и разорвала его пополам. Взвесила еще раз, аккуратно завернула в бумагу и придвинула по прилавку сверток, спросив, не желаю ли я еще чего-нибудь? В тот же день я сделала таблицу пересчета в метрическую систему и до сих пор, вот уже три года, ношу ее с собой.