Пошмыгав немного носом, я вытерла его одним из носков Дага и уже приготовилась хорошенько поплакать, как вдруг заметила прямо перед собой пару мужских туфель и прилагающуюся к ним пару ног. Я и не слышала, что кто-то вошел. Я попыталась шмыгать носом потише, но было слишком поздно. Парень наклонился и уже смотрел на меня.

— С вами все в порядке?

Вопрос мне показался невероятно глупым, и я решила не отвечать, чтобы лишний раз не подтверждать и без того плачевной ситуации.

— Хотите, я позову кого-нибудь? — спросил он. У него оказался легкий шотландский акцент, и голос звучал плавно, убаюкивая, оставалось только закрыть глаза и уснуть. Он явно не собирался оставить меня в покое, чтобы дать мне закончить попытку медленно отравиться ядом для насекомых. Кажется, он собирался стоять здесь до тех пор, пока я не отвечу. Поэтому я выползла из-под раковины и сделала несколько глубоких вдохов. Потерев висок, я обнаружила круглый вдавленный след от ловушки для насекомых. Отлично! Теперь к моим душевным ранам добавилась еще и рана телесная.

— Нет, спасибо, — ответила я наконец. — Я в порядке.

— В порядке? — повторил он. Вероятно, у него какие-то проблемы со слухом. Я заметила, что он наклонил голову набок, словно сбитый с толку пес.

— Угу, в порядке. Я тут стирала и обнаружила, что все эти носки потеряли свою пару, — знаете, так бывает?

Он кивнул в знак согласия.

— Долгое время у каждого из этих носков была пара. День ото дня они проживали свою жизнь вместе, даже не подозревая о том, что что-то может измениться, — и тут бах! Оказывается, они вылезают из сушки одни-одинешеньки. А что толку в одном носке? Теперь, когда у них нет пары, они ни на что не годятся. Можно их выбросить в мусорное ведро. — Я швырнула комок носков Дага в мусорное ведро, но затем, не в силах этого вынести, вытащила их обратно. Парень передал мне выглаженный носовой платок. Честно говоря, я не знаю ни одного человека, который пользовался бы в наше время такими платками. Ну, может, за исключением очень старых мужчин, хотя этот вовсе не стар. Может, лет тридцать пять. Он чуть ниже меня и носит очки в толстой оправе. Они подчеркивают его голубые глаза. Я высморкалась и уже протянула руку, чтобы отдать платок, как вдруг поняла, что, скорее всего, парню не очень хочется получить назад мокрый комочек с соплями сумасшедшей девицы.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я позвал кого-нибудь? Давайте я проведу вас до квартиры.

— Да я не живу в этом доме! — выпалила я, прежде чем поняла, что это не очень хорошо. Теперь он, наверное, подумал, что я сумасшедшая дура, страдающая фетишизмом к мужским носкам, которая нелегально проникла в здание. Честно говоря, не могу с уверенностью утверждать, что он не прав. — Я была в гостях у друга, — попыталась объяснить я.

— Я — Ник МакКенна, живу на десятом этаже.

— Софи Кинток.

Мы пожали друг другу руки. В общем наше знакомство прошло вполне цивилизованно, не считая того, что мы встретились в момент, когда я почти рыдала, уткнувшись в кучу носков.

— Ну что ж, думаю, мне пора.

Я постаралась улыбнуться ему так называемой уверенной улыбкой и направилась к двери. Обернувшись, увидела, что он стоит и смотрит мне вслед, выкладывая белье в корзину. Я успела заметить, что ему принадлежит белье цвета хаки и белые хлопковые рубашки. Он, по крайней мере, знает, что белое белье надо стирать отдельно от цветного.

Я вышла из этого многоквартирного монстра и побрела вниз по узкой улице к своей машине. Начинался дождь, который, надо заметить, подводил итог всему. Я бросала на дорогу носки Дага, по одному носку через каждый метр, — трикотажная тропа обратно к зданию. Последний я сохранила. Не знаю почему. Но сама себе пообещала, что, даже если мне станет совсем грустно, я все равно не стану спать в обнимку с этим носком — напоминанием о наших печальных и уже окончательно испорченных отношениях.

Однако вечер не прошел совсем уж впустую: завтра Дагу все же придется идти на собрание в разных носках.

Водолей: близкий друг сообщит вам нечто такое, о чем вы не хотели бы знать. Будьте готовы выслушать и понять его.

— У Дага другая девушка?! — переспросила Джейн. В одной руке она держала кофе с молоком из Старбакс, а другой толкала громадную детскую коляску-внедорожник. Ее двухлетний сын Итан покачивался туда-сюда внутри коляски, а сама Джейн изо всех сил старалась заставить его еще поспать. Эта детская коляска — мини-«хаммер», она с трудом прошла в дверной проем магазина, где я работаю, и очень похоже, что на ней можно взобраться даже на Эверест. Тем не менее ничего из маминых действий не остановило Итана — этот двухлетний мальчуган был полностью сосредоточен на попытках выкарабкаться из коляски. Вот бы и мне так. Я просто мечтаю, чтобы меня кто-нибудь катил в огромной коляске во время похода по магазинам, но, к сожалению, так сильно мне еще никогда не везло.

— Когда он ушел, я предчувствовала что-то подобное. Он надеялся найти кого-нибудь. Эта особа его приворожила. Бедняга, вероятнее всего, так никогда и не узнает, что сразило его. Говорю тебе, он совершенно загипнотизирован этой огромной грудью: куда ни глянешь, везде она. — Я улыбнулась клиенту, входившему в магазин.

«Книжная Полка» — магазин, в котором я работаю, — занимает так называемый узконаправленный сегмент рынка. Мы специализируемся на малоизвестных книгах, которые бывает очень трудно найти. Если вы ищете что-либо, что уже распродано, или книгу, напечатанную тиражом всего десять экземпляров, то наш магазин именно для вас. Но одного этого явно недостаточно, чтобы выжить в условиях, которые диктует современный книжный рынок, переполненный гигантскими книжными магазинами. Поэтому владелица моего магазина решила заняться еще и исследовательской работой. Мы принимаем заявки на всевозможные исследования: к нам может обратиться дизайнер, который желает узнать больше об убранстве столовых викторианской эпохи, или студент, которому надо отыскать копию первого федерального договора на покупку бумаги, или государственный чиновник, который ищет подходящую цитату для своей следующей блестящей речи. Если бы не эти необыкновенные поиски, то, скорее всего, я бы здесь не работала. Время от времени я осознаю, как полезно оказалось то, что в школьные годы я очень часто перескакивала с одного курса на другой, меняя предметы. Поэтому я знаю понемногу практически обо всем, у меня обширные знания во многих областях, но, к сожалению, не очень глубокие. Здесь я не сделаю блестящей карьеры, но, имея диплом по английской литературе, я и не могу рассчитывать на карьеру в элитном офисе где-нибудь в финансовом квартале. Папа всегда старался убедить меня выбрать другую специальность, получить настоящую профессию и работу. Неужели мне не понятно, что найти применение чисто гуманитарному образованию будет непросто? Воистину мой отец смешной человек.

Магазинчик маленький, очень маленький, он даже меньше той комнаты в общежитии, которую мы делили с Джейн, когда учились в колледже. Две стены магазина от пола и до потолка заставлены рядами книг. Джудит, владелица магазина, вмонтировала деревянные лестницы, передвигающиеся по направляющей вдоль всей стены, чтобы можно было добраться до самых верхних полок. Несколько лет назад я помогла Джудит заново отполировать пару старых деревянных столиков, которые теперь стоят посредине, заваленные книгами. У задней стенки магазина пристроился наш «офис» — прилавок в форме буквы «Г» с антикварным кассовым аппаратом и современнейшим компьютером Apple, который служит для записи клиентов, всевозможных инвентаризаций и поиска информации в Интернете. Мы следим, чтобы чайник у нас всегда был горячим, а постоянные клиенты уже научились самостоятельно заваривать себе чай. Дни напролет я продаю книги или подыскиваю информацию в нашей коллекции исследований и в Интернете. Для такого книгомана, как я, это просто мечта, а не работа. Деньги я получаю за то, что пытаюсь отыскать мельчайшие детали и малоизвестные факты, — будто живешь в кроссворде. Джудит — отличный начальник. Ее никогда не раздражало, что Джейн приходит ко мне и торчит здесь уйму времени, — главное, чтобы клиенты получали то, что им нужно.