– Удачи тебе, странный Феликс, – высказала фразу и исчезла с подоконника.

– Ага, – запоздало отреагировал, растерявшись.

Терять мне, собственно, нечего и я вошёл в уютный холл, оценивая убранство и переизбыток раритета, сочетавшего в себе нормальные, привычные для меня технологии, такие как лампы в светильниках, или нечто похожее на монитор от компьютера, но с более утончёнными линиями, совсем не прямыми. Изображения я не вижу, так что, может, это и не монитор вовсе.

Стены отделаны деревом до середины, а дальше ровная кладка, раскрашенная со вкусом. Кирпичи отличаются тонами и добавляют эффекта. Раритетные факелы используются как бутафория, картины изображают баталии древних войн, работая дополнением к доспехам на стенах и статуям по углам входов в коридоры и на лестницу. Лифт тоже найден, по стрелке над резными дверками я отследил спуск кабины. Два этажа в доме и лифт – это смелая заявка на оригинальность.

Я остановился перед серьёзным, бородатым дядькой за стойкой ресепшена, не смея двигаться дальше и выполняя указание на табличке соблюдать тишину…

– Нет ни минуты покоя от будущих студентов, – недовольно буркнул дядька. – Когда уже съедут в закрытый город?

– К-хм, – я приблизился к стойке.

Сразу заинтересовался зеркалом на стене, за спиной джентльмена. Присмотрелся и понял причину моего внимания. Отражение бородача преспокойно разглядывало себя, отдельно от стоящего спиной хозяина физиономии и постоянно поправляло бороду. Тряхнул головой, но ничего не изменилось, и я постарался не пялиться за спину администратора, приняв это наваждение как должное в мире, куда я провалился. Не тут-то было! Этот бородач в зеркале аккуратно подвинул и моё возникшее отражение в сторону, чтобы не мешало ему. Я открыл было рот, но тут же и захлопнул, боясь проколоться.

– Не поздно прибыли, уважаемый? Будущие абитуриенты уже с месяц, плюс-минус, как ходят на занятия, – он обратил на меня внимание и вступил в диалог, с ноткой ленцы в голосе и в выражении.

– А? – я пришёл в себя и уставился в печальные и умные глаза господина. – А, нет, я не из этих, – мотнул головой отрицательно.

– Х-мм. Значит, вы молодой путешественник, – он потеребил подбородок, скорее утверждая, чем спрашивая. – Желаете остановиться на ночлег и всё такое?

Мне показалось, что он раскусил меня, отражение в зеркале повернулось, заинтересовавшись разговором, чем окончательно изумило.

– Почти, – решил не врать откровенно. – Я в вашем городе случайно оказался, так получилось…

– Номер на одну ночь – семь, – он прервал мою исповедь и огласил приговор.

– Угу.

Я пошарил ещё раз по карманам и выудил мелочь, пару бумажек, достоинством в пятьсот и сто рублей и кредитку известного в России банка. Глянул на невозмутимого администратора, гадая о результате демонстрации наличных средств. Что-то мне подсказало о плачевности этого самого результата, с возможностью привлечения за мошенничество.

– Тут такое дело, – высыпал всё на стойку. – У меня только это, – добавил, вложив такую надежду в голос, что статуи у лестницы могли бы и расплакаться.

– Давай посмотрим, что за валюта в ходу у гостей нашего захолустья.

Он небрежно глянул на купюры с мелочью и удивился, покачал головой и задумчиво поправил бороду. В его глазах и в выражении я прочёл борьбу чувств и противоположностей решений.

– Одно не ясно, где «Ять», и почему валюта твоя рублём названа?

– Я не банк, – честно пожал плечами. – Что хотят, то и печатают.

– Вот именно печатают, – он повертел пятисотку и проверил на просвет. – Защитных рун ни одной нет, не говоря о магической ауре. А вот эта монета интересная, – выудил из кучки алюминиевый кружок.

Я и забыл, что таскаю на удачу пятьдесят рейхспфеннигов тысяча девятьсот сорок первого года, выпущенную Третьим рейхом. Наследство от прадеда, прошедшего войну от начала и до самого конца. Безделушка, одним словом, но это шанс.

– Алюминий, – бородач продолжил. – Дорогой металл, из-за технологии производства. У тебя солидный экземпляр.

– Во сколько оцените? – я перешёл к делу.

– На ночь точно хватит, может и больше, – расплывчато ответил.

Я протянул руку за монеткой, но он шустро убрал свою вместе с добычей. Глянул пристально.

– Не спешите, мой молодой друг, – добавил снисходительности. – Договоримся. Поднимайтесь на второй этаж в номер… э…, – задумался закатив глаза, – но минуточку, я заполню формуляр прибывшего.

– Без проблем.

Я ожидал чего угодно, но никак не того, что произошло. Обычная ручка в креплении, на витиеватой пружинящей леске, как в офисах, взмыла над столешницей ресепшена и застыла над невесть откуда появившемся журналом, в котором я не увидел ни единой прописной буквы. Администратор не заметил моего удивления, разглядывая полученную в оплату драгоценность, и это хорошо.

– Имя?

– Феликс, – я собрался продолжить, назвать фамилию, но не успел.

Ручка шесть раз коснулась бумаги и проявились буквы, печатные буквы типографского шрифта, сложив которые я без труда прочёл своё имя.

– Номер пятый в конце коридора, – коротко огласил бородач. – Хорошего отдыха, мой юный друг.

Приятная неожиданность в том, что имени и щедрой оплаты вполне достаточно, а отсутствие документов вовсе не проблема. Тем лучше для меня.

Собрал назад бесполезные купюры и поднялся по лестнице. Прошёл коридор и уперся в дверь под номером пять. Замешкался, отыскивая ручку и запор, вспоминая о детальке, в виде ключа, не отданному мне администратором. Пока думал, нечаянно коснулся двери, затем косяка, услышал щелчок и дверь распахнулась.

Войдя, я не стал оценивать убранство, а занялся поисками ванной, может, струи холодной воды приведут меня в порядок или я проснусь дома? Вряд ли. Слишком очевидна реальность происходящего, но и смыть усталость – тоже нормальное завершение дня.

Удобства нашлись быстро, тем более, номер одноместный и кроме комнаты с кроватью больше ничего нет из помещений, санузел я не считаю.

Искупался с небольшим приключением, когда обнаружил в душе два крана и лейку, висящую просто так, без подведённого шланга. Вода полилась, мне на удивление, и не закончилась до самого момента выхода. Впадать в прострацию нет смысла, ведь ничего не изменится, и я вновь принимаю происходящие чудеса, как должное.

Упал на кровать и закрыл глаза, обобщая всё произошедшее. Попытался оценить свои шансы хоть на какое-нибудь существование, помня о скором прошествии пары дней с нормальным ночлегом. Задремал, предсказуемо.

– Спать удумал? – знакомый голос прозрачной нимфы вывел из забытья.

Я открыл глаза и, вскочив, оглядел комнату. С потолка спускались зелёные, витиеватые плетёнки растений, завершающиеся лавочкой со спинкой ажурной резьбы. Это качели с сидящей девушкой. Как и в первый раз, на ней прозрачное платье, совсем не скрывающее определённых деталей, на голове появился венок и улыбка стала изящнее. Она радуется, это очевидно, но чему?