Ах… нет, вроде это не невесту, а жену переносят на руках, подсказала рациональная ее часть.

— Иначе дом тебя не признает, — нейтральным тоном пояснил Доминик и опустил ее на пол.

Вот так новости, подумалось Алисе. То есть, камеры или фотоэлементы, или что там, установленное у парадного входа, не пропускают тех, кого хозяин лично не перенес на руках через порог. Прямо магия какая-то…

Точно псих. Только ненормальный может такое придумать. Правда вместе с этим возникла и другая мысль. Страшная. А что, если… Он похищает девушек время от времени. А дальше не создает гарем, нет. Просто каждая из них живет у него, пока не надоест, потом он убивает ее, и похищает новую…

Да, больше всего похоже на это… Ужас, отошедший, пока Доминик вел ее к дому, ударил с новой силой.

Унимая бешено бьющееся сердце, Алиса осмотрелась.

Перед ними был большой холл, просторный и светлый. Три коридора начинались здесь и уходили куда-то вглубь здания, а прямо по центру — большая лестница на второй этаж.

Пока она оглядывала обстановку, Доминик пристально смотрел на нее, пугая, смущая, и … Алиса чувствовала его взгляд, каким бы боком к нему не поворачивалась. Сейчас ей казалось, что он смотрит с каким-то пристальным интересом, словно хочет понять, насколько ей понравилось в его доме.

— А у тебя просторно… — сказала она просто, чтобы что-то сказать, нарушить гнетущую ее тишину. Он вроде как запретил говорить, но не навсегда же? Может, уже можно?

Несколько секунд в ответ он молчал. А Алиса вдруг заметил, то, что совершенно не бросалось ей в глаза прежде. Черный плащ красиво висел на мощных плечах, обнажая крепкую мужественную шею, дальше была застежка в форме странного вензелька, чью символику Алиса на знала. А дальше… Ткань вздымалась на его груди от дыхания, или когда он повернулся, и в тонкую щелку можно было заметить накачанную смуглую грудь без единого волоска.

То есть плащ надет на голое тело. А ниже? Алиса незаметно опустила взгляд. Нет, слава Богу, из-под плаща не торчали голые ноги. Плащ свисал до щиколоток, под ним можно было разглядеть черные ботинки вроде армейских берцев и такие же черные штанины.

Почему-то это ее успокоило. Если носит берцы — значит, точно человек. Да и псих в черном плаще на голое тело, даже без брюк, представлялся куда опаснее мужчины в брюках с обнаженным (под плащом) торсом.

Неожиданно он первым нарушил тишину.

— Кухня вот там, — он указал на центральный коридор. — Вторая дверь слева. Поешь сейчас там. А ужинать будем в столовой. Я вернусь вечером. Сейчас много срочных дел.

«Да что ж ты, как робот то!» — пронеслось в голове у Алисы. Говоришь так раздельно, четко… Словно из-под земли вылез и не знает, как с людьми разговаривать. Впрочем, что с ненормального возьмешь. Может быть, его даже стоит пожалеть, неожиданно подумалось ей.

И тут ей в голову ударило осознание.

Он собирается уйти. Оставить ее здесь одну. В нестрашном вроде бы огромном доме… Но почему-то от этого стало еще тревожнее. Может это вообще какое-то испытание. Хочет оставить ее и понаблюдать, как она будет себя вести? С маньяка станется весь день сидеть у экрана и наблюдать, как девушка мечется по дому, получать от этого извращенное удовольствие…

Или… на самом деле этот дом начинен опасными ловушками, и ее ждут сюрпризы вроде кинжалов, вылетающих из стены, или кукол-зомби, выпрыгивающих из-за угла. Вот ему будет радости смотреть издалека, как она бьется, словно бабочка, приколотая у стены, когда несколько гвоздей вонзятся в ее запястья…

Нет. Алиса выдохнула. Ты пересмотрела триллеров и ужастиков. В жизни все проще.

Хотя, то, что произошло с ней, можно было назвать разве что более странным, чем в фильмах.

— Ты уходишь, я останусь здесь одна? — уточнила она, подняв взгляд на Доминика. На мгновение ей почудилось, что у него опять странно дернулся желвак.

— Я должен закончить работу, — ответил он, и пошел к двери.

— Доминик, постой! — Алиса разве что не кинулась следом. — Я должна сидеть здесь, в доме?

Он остановился и оглянулся на нее:

— Нет. Гуляй по саду. Осматривайся, привыкай. Теперь дом тебя выпустит и впустит.

«Уже легче…»— пронеслось у Алисы. К тому же она сможет осмотреть, может быть, понять, где находится. А вдруг даже… сбежать!

Словно прочитав ее мысли, Доминик вдруг легонько усмехнулся.

— Не пытайся убежать. Не получится. Только устанешь. Вечером я тебе все объясню, — снова развернулся, чтобы пойти к двери.

— Стой, Доминик! Подожди… — Алисе было стыдно говорить это, просить его о чем-то. Но… она знала, что мужчина может вообще об этом не подумать. Он опять остановился, и с досадой оглянулся на нее. — Прости… Но мне нужна какая-то одежда… Я не могу все время ходить в одном халате…

— Понял, — серьезно кивнул он. — Вечером одежда будет. Отдыхай.

И вышел из дома. Алиса осталась одна. Несколько мгновений она недоуменно смотрела на закрывшуюся дверь. Ситуация снова казалась сюрреалистичной, нереальной. Опять она смотрела на себя со стороны, как стоит в огромном холле, и не знает, что делать.

Но главное… Она не могла понять, обрадовал ее уход Доминика или расстроил. Возможно, в незнакомом месте, в одиночестве даже хуже. Маньяк — не маньяк, а живой человек.

А вдруг он не вернется, подумала Алиса. Однажды у меня закончится вся еда, что есть в этом доме, и постепенно я умру. В шикарном особняке наедине с собой. Одинокая, в холоде и пустоте…

Нет уж, Доминик, лучше вернись. Тем более, что ты обещал мне объяснение.

***

На самом деле, Доминик обманул девушку, что ее болтовня его раздражает. Ее болтовня, звук ее голоса ему как раз нравились. Она так забавно чирикала. Прямо, как птички у него в саду. Жаль, что нельзя просто сесть и слушать, не вдумываясь в смысл этого чириканья, ведь ей нужны ответы.

А он не готов отвечать на ее вопросы. Пока не готов. Ему и самому не до конца верилось, что он сделал это — увел девушку.

Совершил нечто уникальное, то, чего еще никогда не было в истории.

Нужна пауза.

Сосредоточиться на работе и обдумать, как сказать ей правду. И стоит ли говорить. До тех пор, пока она считает его человеком, худшее, чего может бояться — это, что он убьет ее или будет мучить. Как жестокий человек. Доминик повидал немало таких людей, с некоторыми был знаком как раз по работе. Они бывают. Мысли девушки вполне оправданы.

А вот как она воспримет правду?

Перед такими, как Доминик, люди испытывают невообразимый потусторонний ужас. Он знал это, иногда сталкивался. Иной раз вызвать этот страх облегчало работу. К тому же это забавляло. Как такая острая приправа к блюду.