— Так происходит всегда и со всеми проводниками, — вздохнул отец. — Даже солнечноснеговцам на колеснице летать несладко, они просто этого не показывают. Героев из себя строят… Так вот, такое чувство всякий раз, будто какая-то высшая сила удерживает, нарочно ставит преграды между мирами, противится людскому желанию странствовать.

Тим понимающе кивнул.

— А вот случалось нам с твоей мамой бывать в умирающих мирах, — продолжал папа. — Честное слово, направляясь туда, мы по сосне не карабкались, а будто взлетали. За два-три часа. Словно та же самая сила вмешивалась, чтобы помочь. Вот почему я предполагаю, что на сей раз и у тебя всё получится.

Тима невольно охватила радость. Он смутился от неуместности этого чувства и поспешно вопросил:

— Что же насчёт сундука?

Отец торжественно выложил на стол спичечный коробок.

— Когда я решил, что проводником в Больших Деревьях станет сосна, то задумался, конечно: а ведь не с пустыми же руками я буду перемещаться в другие миры! А карабкаться по веткам, волоча мешки и корзинки, не так-то легко. Я поразмыслил и сотворил эти спички. Их огонь не сжигает, а меняет размеры предметов. Могу показать прямо сейчас, только отойди чуть подальше.

Тим, не отводя от коробка заинтересованный взгляд, поднялся со стула. Отец же чиркнул спичкой и поднёс её к столу. Трепещущее пламя проворно скакнуло на деревянную поверхность, стол вспыхнул и почти мгновенно исчез в огне. Ни дыма, ни запаха гари.

Тим вскрикнул. Он помнил слова отца про особые спички, но зрелище было пугающим. Правда, не успел Тим испугаться как следует, а костёр уже потух. Внезапно и бесследно. Ни пепла не осталось, ни обугленных останков стола. Даже половицы не выглядели обожжёнными.

— А где… — начал Тим и умолк: огонь вдруг вспыхнул снова. Сам по себе, из ниоткуда. Затрещал, разбрасывая холодные искры. Из затухающего пламени вновь возник стол, совершенно невредимый, но сильно уменьшенный.

— Вот как-то так. — Отец наблюдал, как Тим осторожно берёт столик в руки, взвешивает на ладонях. — Если бы нам требовалось его перенести в иной мир, подвесили бы на верёвочку на шею. Или в заплечный мешок сунули. Сам понимаешь, так гораздо легче, чем тащить за собой полноразмерную вещь. Так… Ещё одна особенность этих спичек: они не кончаются. Сколько ни жги, коробок никогда не пустеет. Я тебе раньше не рассказывал об этом творении, потому что повод не представлялся. Не нуждался ты в таких знаниях. Ну, теперь ясно, как ты понесёшь сундук?

— Угу…

В комнату заглянула мама. Тихонечко, что для неё было совсем не свойственно. Увидев Тима с игрушечным столом, одобрительно кивнула и сипло проговорила:

— Идёмте обедать, потом понемногу начнём собираться. Эд, ты вроде окна вымыть хотел…

Дверь за мамой закрылась без малейшего звона. Тим поставил столик на место, между огромных стульев.

— Пап, а можно мне попробовать… Ну, поджечь? Или эти спички работают только в твоих руках?

Отец протянул ему коробок. Тим чиркнул спичкой и неотрывно смотрел, как огонь разгорается, затухает и вспыхивает вновь, чтобы вернуть столу его первоначальный размер.

— Здорово, — едва слышно проговорил Тим и отдал спички отцу.

Остаток дня прошёл в непривычной для Тима суете. Мама раскладывала по мешкам и плетёным корзинкам всё, что понадобится в странствии. Отец мыл окна, то и дело отвлекаясь, чтобы помочь ей. Тим понял, что ему здесь делать нечего, и скрылся в винограднике. Кто знает, сколько продлится отсутствие древеснозвоновцев? А плоды уже зреют, надо хоть малую часть попрятать от дроздов… Возвращаясь из сада, Тим обнаружил, что во дворе высохли занавески. Занёс их, пахнущие солнцем, в дом, развесил по местам. А потом, до самого ужина, в молчаливом потрясении бродил по комнатам, дышащим свежестью и чистотой. Один раз Тим прервал свои блуждания, чтобы нырнуть во тьму сундука. Чуть не задохнулся, выбрался, больно стукнулся о пол…

А следующим утром древеснозвоновцы отправились в странствие.

***

Толстый сосновый ствол тянулся ввысь — прямо в другие миры, и макушку дерева с земли было не увидеть. Тим стоял, запрокинув голову, и чувствовал, как потеют ладони. Путь от дома до проводника по тихим лесным тропам был долгим, но Тим шагал бы ещё и ещё. Он бы обошёл сейчас весь мир, слушая древесный звон, стук своего сердца и позвякивания сундучка, привязанного к поясу. Только бы не лезть вверх.

— Ну, как вы знаете, — нарушил молчание отец, поправляя заплечный мешок, — никакой страховки нам не понадобится. Если кто-то оступится и сорвётся, проводник подхватит его ветвями и удержит. Тим, попробуй-ка вскарабкаться невысоко.

На деревянных ногах, заставляя опавшую листву сдавленно звякать, Тим приблизился к стволу. Обхватил руками одну из ветвей и подтянулся. Старые мозоли на ладонях отозвались тянущей болью. Тим зажмурился, собрал все силы… А в следующий миг открыл глаза и обнаружил себя сидящим на ветви. Будто кто-то подсадил.

— Ого, — выдохнул Тим. Глянул вниз и впервые не ощутил ни страха, ни головокружения. Тогда он решил взобраться повыше. Дрожали потные руки, подрагивали под ногами ветки, сыпались иголки…

— Фух, я рад, что не ошибся, — донёсся издалека отцовский голос. — Наконец-то парень вселенную посмотрит… Тима, ты только нас подожди, а то рванул так!

Древесные Звоны вскоре скрылись за серой пеленой облаков, лишь кое-где просматривались тёмные растрёпанные макушки исполинских деревьев. Тим глядел на них и поверить не мог: он впервые покидает родительский мир! Впереди пара часов карабканья, а потом — Крылатые Волны.

Древеснозвоновцы взбирались всё выше. Переговаривались изредка, и окружающее безмолвие в основном нарушалось лишь низким, больше на гул похожим, звоном сосны-проводника. Тим поглядывал на сундучок с темнотой внутри и с крохотным камешком на крышке. Может быть, раз он сумел пересечь границу мира, то сумеет и сотворить что-нибудь? Ну, хотя бы свежий воздух…

***

Море плескалось далеко внизу. Сияло солнце. По ясному небу скользила, пронизанная лучами, крылатая волна. Неуловимо меняла очертания, роняла холодные капли. Тим провожал её воспалёнными глазами, обессиленно развалившись на нагретом камне. По сосне Тим поднимался играючи, почти с удовольствием, но когда ступил с игольчатой верхушки дерева на твёрдую поверхность, то понял, как сильно устал. Вот и лежал теперь, привыкая к незнакомому миру и ожидая отставших родителей.

Волна вдруг стремительно снизилась и шумно пронеслась прямо над Тимом, едва не задев, обдав тучей колючих брызг. Тим зафыркал, подскочил от неожиданности и возмущённо воззрился вслед нарушительнице спокойствия. А потом, наконец, огляделся.

Небольшая скалистая площадка полнилась проводниками из разных миров. Ближе всего к расщелине, в которой росла сосна, располагалась угловатая фигура, сложенная из