воспроизвести детали, он волновался оттого, что ему предстоит пережить яркие моменты своей жизни по новой во время погружений в эти воспоминания. Хозяин дома не планировал затягивать время, но он не знал, с чего начать, и наблюдал за кофейным напитком, который вот-вот закипит. Как только показались первые воздушные пузырьки, он выключил плиту, снял чайной ложкой кофейные хлопья, которые собрались на поверхности в самом узком месте турки, и стал разливать кофе по стаканам.

— Тебе молоко или сливки?

— Если честно, мне не важно, я буду, как Вы, — Андрей никогда не пил кофе, приготовленный не машиной.

— Так ты не получишь удовольствие от напитка, ты должен участвовать в его приготовлении, видеть, как он готовится, предугадывать его вкус, а потом сравнивать с тем, что получилось.

— Тогда мне с молоком, — гость попробовал представить у себя в голове вкус напитка, вспомнить все стадии приготовления, но так и не понял, получилось ли у него добиться правильного эффекта.

— Очень хороший выбор, юноша, — Артём Сергеевич добавил в напиток молока и передал его Андрею в руки. — Я дам тебе совет: такой подход работает не только с кофе, если ты будешь визуализировать, предвкушать, думать о том, что ты делаешь или собираешься сделать — ты будешь получать удовольствие от своего занятия, будь то игра в волейбол, готовка еды или интервьюирование человека. Это поможет тебе развивать фантазию и сделает твой мозг более гибким. Я пришел к этому еще в начальных классах, такой подход мне подсказал мой отец.

После первого глотка кофе и рассказа о совете отца Артёму Сергеевичу вдруг стало легко говорить о себе. Он мог бы сравнить это состояние с эмоциями парашютиста, который долго не может решиться на свой первый прыжок, но в какой-то момент делает решающий шаг, и дальнейшие события развиваются молниеносно и легко. Он рассказал Андрею о своём детстве, о том, как они с Лешей увлекались запусками ракет, как они умудрились получить большую славу в школьные времена благодаря своим научным исследованиям. Соколов Артём Сергеевич рассказывал все, не утаивая эмоциональную подноготную и не приукрашивая события. Перов внимательно слушал рассказ, изредка уточняя детали (в основном названия мест, полные наименования учреждений и так далее).

IV

Во времена обучения Артёма и Леши в НИДОК человечество вовсю осваивало космическое пространство близ Земли. На Луне были созданы несколько международных лунных баз, некоторые из которых служили научными и исследовательскими станциями, а часть была для подготовки и запуска космических кораблей на другие планеты Солнечной системы. НИДОК являлся не только высшим международным учебным заведением, он также включал в себя функции головного участника в космическом освоении, имел множество научных центров на Земле и руководил всеми базами на других планетах. Активно шло освоение Марса и, в меньшей степени, Венеры, однако на базе Марса находилось не более пяти человек, а на поверхности Венеры и вовсе исследованием занимались роботизированные системы. Связано это было с отдаленностью этих планет от Земли и её спутника: даже с учетом новейших разработок путь на Марс составлял около одного года.

У НИДОК и всего человечества в космическом направлении был приоритет развертывания первой Марсианской базы городского типа. На этой базе планировалось беспрерывное обновление воздуха, обеспечение бесперебойным питанием путём преобразования солнечного света в полезную электроэнергию и проведение различных коммуникаций для комфортного проживания человека. Расположение базы выбиралось исходя из многочисленных критериев, важнейшим из которых было наличие подземных вод, сеть которых обнаружили с помощью дистанционного исследования планеты. Похожие технологии уже были отработаны на лунной поверхности, отличались они лишь габаритами. На Луне базы занимали площадь не более одного стандартного футбольного поля, на Марсе же вовсю шла стройка защитного купола, который смог бы уместить в себе научный город средних размеров с населением примерно в один миллион человек. Стройка велась в автоматизированном режиме, трудились круглосуточно множество роботов, вероятность безотказной работы каждого из которых приравнивалась к единице, но даже с такой надежностью у пяти операторов всегда находилась работа. Связь с землёй была устойчивой, но с задержкой от четырёх до двадцати четырёх минут, в зависимости от взаимного расположения Земли и Марса.

— Подождите, я не совсем понял, — Андрей вежливо остановил рассказчика, когда речь шла о подготовке команды Артёма Сергеевича к полёту на Марс. Журналист уже сидел без жилетки и с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами. Страницы ежедневника, несмотря на включенный диктофон, продолжали заполняться. — Если Вы поступили в группу испытаний и освоения космического пространства, после чего, с Ваших слов, Вы стали работать в отделе передовых космонавтов, как же так вышло, что Вы постоянно участвовали в инженерных дискуссиях и исследованиях?

— Для меня было сделано исключение, руководство понимало, что меня не удержать на земле, и космос был для меня основной целью, а мои разработки и идеи были ценны для них, поэтому мне было разрешено работать сразу по нескольким направлениям.

— Получается, что Вы занимались наукой и подготовкой к межпланетным полётам одновременно?

— Именно. — Кофе уже давно был выпит. Артём Сергеевич сидел за кухонным столом напротив Перова. — Так вот, как я уже говорил, после окончания учебной программы НИДОК в 2099 году мы с Алексеем записались в команду освоения космоса, успешно прошли все тесты и испытания. Наш первый полёт на Марс был запланирован в 2105 году. Конечно, мы совершали многочисленные полёты на спутник Земли, я даже успел побывать там во время прохождения практики от НИДОК. А вот на Марс студентов не пускали: если на лунных базах все было обустроено и слетать туда мог любой желающий за определенную сумму, то на красной планете была лишь одна база «Новая жизнь», которая только готовилась к массовому заселению людьми, и условия там были максимально жесткие.

— Если я правильно понял, о какой марсианской базе идёт речь, то ведь она сейчас называется по-другому? — Андрей, не теряя зрительного контакта с Артёмом Сергеевичем, продолжал делать записи в своём дневнике.

— Время идёт, названия меняются, изначально эта марсианская база называлась именно «Новая жизнь». Команда для смены специалистов на марсианской базе традиционно состояла из пяти человек, каждый из которых должен был хладнокровно воспринимать все чрезвычайные происшествия и быть в полной готовности, чтобы оперативно отреагировать на любые трудности. Единственным отличием у нашей команды было то, что мы летели туда не на один год, а на пять лет. С учетом того, что некоторые модули были уже полностью готовы для постоянного проживания, руководством было принято решение, что в ближайшие десять лет на Марс по-прежнему будут отправлять команду