это все не сон, не видение, не галлюцинации? Как узнать? – в панике думала она. – Так, - приказала она самой себе, - сначала надо успокоиться, а потом поискать какие-то нестыковки, несуразицы, каких ни за что не могло бы быть в реальном мире. Начнем с неба, - и она задрала голову вверх, рассматривая луну и звезды, что висели над ней. – Созвездия… - Леэль задумалась, вспоминая звезды, над дворцом, - не знакомые, - вынесла она вердикт, но это не слишком напугало ее. Мало ли какие звезды можно увидеть во сне. Луна тоже показалась ей несколько большей, чем ее родная и знакомая Кейя, что значило «храмовая лампада». Считалось, что Маилла зажигает по ночам луну, чтобы жителям ее мира не было страшно оставаться во тьме. Вспомнив о Богине, Леэль снова приободрилась. Не могла же Сэласиль забросить ее в мир, не опекаемой Маиллой. Значит, Леэль, по крайней мере, находится в своем мире! А это внушало надежду, что все будет хорошо.

Но все равно следовало выяснить: находится ли она в грезах, или Сэласиль решила испытать свою преемницу по-настоящему. Вот только как это выяснить?

«Стоп! – неожиданно подумала Леэль. – Боль. Почему я не ощущаю боли? Холод чувствую, а боль нет. В болоте меня, наверняка кто-то бы укусил… да те же комары, например. Но я не чувствую ни укусов, не слышу их жужжания… я вообще никаких звуков не слышу! Значит, я никуда из храма не уходила и мне все только кажется! – с радостью подумала она. И тут правое ухо зачесалось. Леэль машинально потерла его, и тут же ее накрыла волна не громких, но очень страшных и подозрительных звуков и шорохов. – У меня уши были забиты грязью! Поэтому я ничего не слышала… или может, мое сознание услужливо подставляет мне разумное объяснение этой тишине? – сама себе противореча, думала она. – Надо себя ущипнуть побольнее! – И Леэль сдавила кончиками пальцев свою руку. Боль была настоящей! – Это ничего не значит, - упрямо подумала она. – я знала, где буду щипать, и заранее настроилась на ощущение боли. Это не довод считать, что я действительно нахожусь возле болота. Как еще проверить?

Левую ступню защекотало, словно травинка или какой-то жучок полз по ней. Леэль резко приподняла платье, и только в этот момент заметила, что в грязи потерялась одна из ее туфелек. Леэль стала мучительно рассуждать: могла потеря туфли прийти в ее сознание или не могла. Она так увязла в своих умозаключениях, что почти не обращала внимания на холод, и в этот момент появился новый источник для размышлений, вернее, сначала она услышала звук. Из леса донесся утробный, глухой раскатистый рык. Леэль дернулась, словно хотела куда-то бежать. Древние животные инстинкты мгновенно проснулись в сознании, и они просто вопили, чтобы она, сломя голову, бежала прочь от хищника! Но вместо этого Леэль легла на землю и вытянулась во весь рост. «Я камень, - медленно сказала она. – Я просто глыба земли. Без вкуса, без запаха. – А потом Леэль и вправду вообразила себя камнем. Сердце замелило ритм. Кровь почти перестала бежать по сосудам. Тело стало холодным и твердым. Она не ощутила, как рядом с ней появилась лохматая огромная голова с огромными клыками. Она не почувствовала, как когтистая лапа встала ей на живот и даже попыталась царапнуть ей кожу, а шершавый шипастый язык лизнул ей висок. Она не слышала, как этот страшный зверь чихнул, ткнувшись ей носом в волосы. А потом он ушел, поскольку лежащий холодный, продолговатый предмет не являлся пищей.

В себя Леэль пришла в себя, только когда взошло солнце. Она осторожно открыла глаза, осторожно приподнялась и огляделась по сторонам. Сердце ее сжалось. Никогда, ни при каких обстоятельствах она не смогла бы придумать картину или пейзаж, что теперь лежал перед нею.

Абсолютно голая безжизненная земля окружала воронку, наполненную жидкой грязью. Леэль взглянула в сторону деревьев, и ее сердце снова сжалось, но в этот раз от жалости. Деревья были, но на обугленных ветках и стволах не пробивалось, ни листочка. Мертвый страшный лес.

«И, что теперь делать? – думала она. – Я должна куда-то идти? Я должна что-то найти? Я должна кого-то спасти? Кто будет решать, что испытание окончено? Что мне надо сделать, чтобы оно быстрее закончилось?» – ответов не было. Леэль с тоской оглянулась по сторонам. Сидеть на одном месте было глупо. Тяжело вздохнув, она поднялась на ноги. Идти в одной туфле было невозможно. Пришлось снять и другую, а заодно и тоненькие чулочки, которые все равно не могли защитить ее ноги от острых камней.

С каждым мгновением солнце припекало все сильнее и сильнее. Грязное мокрое платье, высохнув, стало жестким, и идти в нем было очень неприятно. То же самое случилось и с волосами. Они висели, словно жесткая, отвратительная пакля, жесткая. Леэль впервые в жизни была настолько грязной, и это ощущение, оказалось просто ужасным. Руки, лицо, голова, отчаянно зудели, требуя, чтобы их вымыли. Платье натирало под мышки и шею у ворота. Идти было мучительно, ее нежные ступни ощущали даже самый мелкий камушек. Но это было только начало. Очень скоро захотелось пить. Чем жарче припекало солнце, тем невыносимее становилась жажда и Леэль беспомощно оглянулась, в надежде увидеть родник, водопад или озеро, но вокруг была только безжизненная земля и сгоревшие деревья.

В этот момент ей впервые пришла в голову мысль, что она не сможет пройти все испытания, и что возможно брак с Дэвэром не самый плохой выбор. Надежда на то, что как только она сдастся, ее сразу же вернут домой, придала ей немного сил. Леэль решительно свернула к сгоревшим деревьям. «Возможно, пожар не уничтожил весь лес, - думала она. – Возможно, в глубине остались живые деревья, - эта мысль заставила ее идти быстрее. – Там может быть и родник и озеро, - размечталась она, мгновенно представив себя плещущейся в чистой воде. От этих мыслей тело зачесалось еще сильнее, а грязная жесткая юбка еще больше стала мешать ее движению.

Почти час она двигалась по мертвому лесу и нигде не встретила даже намека на жизнь. Не летали птицы, не жужжали насекомые.

– Какая же я дура! – хлопнула себя Леэль ладонью по лбу. – Надо забраться