ни было, а вот с редакционным шофёром, например, мне и в самом деле повезло. Собственно, до моего прихода здесь вообще, видно, не было водителя – по крайней мере, я его совсем не обнаружил, когда знакомился с коллективом. Да и надобности в нём, пожалуй, не было совсем, поскольку редакционная машина в образе старенького проржавевшего «москвичонка», даже не помню какой модели, покоилась безнадёжно в захламлённом дощатом сарае, именуемым только по недоразумению гаражом. И вот, буквально всего через несколько дней после вступления меня в редакторскую должность на пороге моего кабинета появился крепенький довольно-таки молодой ещё сравнительно мужичок, моего примерно роста в 171 см, и, поздоровавшись, без обиняков спросил:

– Говорят, вам нужен шофёр? Я – Пархоменко… Андрей…

Конечно, я тут же сразу вспомнил, что днём раньше сам просил своего бухгалтера Марию Зарубину, о которой мне в краевом управлении по печати говорили как об очень толковом, грамотном, принципиальном специалисте и вообще надёжном работнике, к тому же хорошо знающей всех в округе людей, чтобы она помогла подыскать умелого водителя. Тогда-то она мне и сказала, что у нашего корректора муж хороший шофёр: он и раньше, мол, работал водителем в редакции, но не поладил с моим предшественником, а в редакции его все до сих пор добрым словом вспоминают.

Вот так в моей судьбе появился этот хороший человек и, можно сказать, настоящий друг, который никогда меня не подводил. Он увлёк меня настоящей таёжной охотой, для которой в тех местах ещё было истинное раздолье. И как-то совсем незаметно сдружились даже семьями. После нашего отъезда из Яковлевки к другому месту работы мы больше не встречались, но долго ещё обменивались короткими весточками почтой и по телефону по разным праздничным датам. Через несколько лет после нашего отъезда из Яковлевки с Андреем Пархоменко случилась беда: он, работая на молоковозе местного молокозавода, попал в серьёзную автомобильную аварию. Обгоняя длинную колонну машин на грейдере, окутанном облаком поднятой пыли, он совершил лобовое столкновение с встречной машиной. Погибла семья из трёх или четырёх человек. Андрей не должен был ехать в тот злополучный день, но оказалось, что некому было доставить на завод молоко после обеденной дойки из дальнего совхоза. В его крови обнаружили следы алкоголя, выпитого им минувшим вечером. Однако от тюремного заключения его уберегло то обстоятельство, что у него самого была многодетная семья и больная супруга. Аварию признали несчастным случаем, а его отправили на поселение в далёкий Усть-Илим, что на реке Ангаре и совсем недалеко от Байкала. Семья уехала с ним из родного Приморья, где остался их многочисленный род, идущий чуть ли не от первопоселенцев, приехавших на Дальний Восток в энные ещё годы. Но и на далёкой от родных мест Ангаре семья Андрея пустила прочные корни. Выросли дети, обзавелись своими семьями, сам глава семьи на долгие годы занялся сибирским охотничьим промыслом, а когда с возрастом уже трудно стало заниматься этим делом, его сменил на охотничьем участке его старший сын. И сейчас Пархоменки живут на сибирской реке. А совсем недавно нам позвонила из Ярославля их дочь Наталья, ровесница нашей Алёнки. Сказала, что работает там в трамвайном депо, что помнит мой «грязный» суп, и пообещала приехать в гости. Когда она была маленькой, ей несколько дней пришлось пожить в нашей семье по причине болезни её мамы Надежды Михайловны. Я однажды угостил её этим самым «грязным» супом, сваренным из магазинных суповых пакетиков. Я давно забыл об этом, а вот она до сих пор помнит.

Да, хорошие люди жили тогда на окраинах России, в дальневосточной и сибирской глубинке…

Здесь, фактически в центре Приморья, и в другом мне крупно повезло, если можно так выразиться: я в профессиональном плане был уже не так одинок, как, например, в Ольге, совершенно оторванной там от мира сего. Тут же был рядом город Арсеньев с двумя современными заводами оборонного комплекса, с крупной типографией и собственными газетами. Совсем недалеко была Чугуевка, являющаяся центром одноимённого района, – там редактором районной газеты, кажется, «За коммунистический труд» был Саша Авдеюк, совсем недавно работавший ответсеком в лесозаводской газете «Знамя труда». Но чаще всего мы общались с арсеньевцами, где редактором крупной городской газеты «Восход» был опытный журналист Волосастов. Там же я познакомился и с редактором многотиражки завода «Аскольд» Афанасием Сердюком, с которым в дальнейшем наши жизненные пути не один раз ещё пересекутся. Мы ездили друг к другу в гости, обменивались опытом работы, и это постоянное общение в немалой степени позволяло каждому из нас не закисать в кругу собственных коллективов, а мне, по сути, только начинающему в ту пору редактору, вообще заметно окрепнуть как в профессиональном, так и в творческом плане. Здесь я впервые написал несколько совсем неплохих рассказиков, прототипами героев которых были самые обыкновенные, но вполне конкретные люди, судьбы которых, на мой взгляд, просто понуждали меня на образное литературное осмысление. Пользуясь редакторским правом, я не удержался и напечатал их на страницах своей газеты «Сельский труженик», как и несколько глав приключенческой повести «Зубы дракона», которую я начал писать тут же, в Яковлевке, но закончить её так и не удалось. Хотя, вроде бы, было всё необходимое: и желание, и окрепшие творческие способности, и вполне достаточно фактического материала, который я начал собирать чуть ли ни со школьной скамьи и продолжал накапливать, и осмысливать все последующие годы. Но с головой погрузиться в эту тему не хватало просто времени: заедали редакционная текучка и пресловутый сельский быт с его бесконечными житейскими хлопотами, дровами-огородами, домашней живностью для сносного пропитания и т. д. Да и время было такое, что в магазинах кроме селёдки да «мокрой» колбасы ничего из мясного-рыбного и купить-то ничего нельзя было, и если бы не наши с Андреем Пархоменко время от времени тайные браконьерские рейды в окрестные леса, где тогда ещё удавалось подстрелить изюбра или пару коз, то и мяса настоящего мы бы не видели совсем. Хотя, и это тоже, наверное, не стоит сбрасывать со счёта, не хватило, пожалуй, более чёткой организованности и целеустремлённости. Однако тогда бы пришлось наверняка жертвовать более существенными вещами – семьёй и судьбами собственных детей. Да, не написал я романов, повестей, но мои сын и дочь получили, и не один даже, дипломы о высшем образовании и стали по жизни вполне успешными людьми. А это, на мой взгляд, всё-таки самое главное.

За все годы работы в редакциях районных газет в Приморье, где я был в качестве редактора (Ольгинский район – «Заветы Ленина», Яковлевский район – «Сельский труженик», Хасанский район – «Приморец», Пожарский