своим традициям, потому явился в парадной форме, которую носил триста шестьдесят дней в году, со звонко позвякивающими медалями и яркими планками, заменяющими часть наград. Ботинки его были начищены настолько ярко, что блеск от них мог выжечь кусочек бумаги. Ушаков в принципе не переносил не начищенную обувь и считал, что мужчина не имеет права носить грязную не полированную обувку.

С Павлом Юрьевичем была его не родная племянница — Светлана. Молодая особа достаточно зажиточных родителей, которые вкладывались в дочь с самого рождения. Она часто сопровождала полковника после смерти Ольги, жены Павла Юрьевича.

Ольга ушла из жизни всего полгода назад и смерть её была спокойной: муж с утра не смог разбудить жену, уснувшую и не проснувшееся — милосердная смерть. По информации от медиков, остановилось сердце, и она не мучилась. К сожалению, детей за всю жизнь они не заимели из-за Павла Юрьевича, который обморозился в окопе и не смог дать жизнь. Ольга не серчала на мужа, поддерживала его, так они и прожили душа в душу сорок лет три месяца и пятнадцать дней. Смерть жены стала большим ударом для Ушакова, и он сильно сдал по здоровью за прошедшие полгода, но старался бахвалиться. Единственной отрадой для него стали его ближайшие родственники: сестры Елизавета и Катерина, а также племянница Светлана — больше родственников под боком полковник, к сожалению, не имел.

— Катерина, душенька моя, солнышко мою ясное! — Павел Юрьевич стал целовать розовые щечки именинницы. — О, Лиззи ты тут! И Агафья Иллиадоровна! И Дмитрий! Батюшки, все самые порядочные и добродушные люди собрались. А я думал, будет большой семейный подряд и для компании взял с собой Светочку. Знал бы, знал бы — не стал беспокоить юную студентку, отпустил бы гулять.

— Что вы, Павел Юрьевич, мне не в тягость с вами, — отнекивалась Светлана, мило покраснев.

— Ой, не нужно, Светик. Знаю я вас, молодежь, вам еще гулять и гулять. — Ушаков потряс кулаком, будто поддерживая начинания молодежи.

— Все струняешь, поучаешь, не меняешь с годами.

— Агафочка, так я же не против. Наоборот, говорю, что нужно пробовать мир вокруг, пока это возможно и поддерживаю начинания. Да мои сослуживцы в их годы только и успевали сбегать с части да поближе к нежным дамам с соседнего села. Помню, как друг мой, Сашка Левый по осени решил немножко поразвлекаться.

— Хватит, хватит, — замахала руками Катерина Юрьевна, улыбаясь, показала в сторону беседки и продолжила: — давайте за стол, там нам все и расскажете.

— Это дело хорошо, это дело молодцо! — подтвердил Павел Юрьевич.

Они всей компанией направились к заранее накрытому столу.

Глава 5

Погода баловала гостей своей теплотой. Несмотря на позднее время — а часы уже перевалили за девять часов — ни комары, ни надоедливые мошки не тревожили праздничный ужин в открытой беседке. Изредка могла залететь оса на сладковатый аромат сочного сахарного арбуза, украшавшего стол в виде красиво порезанного цветка. Мастерство карвинга Катерина Юрьевна только начинала осваивать и, арбузная розочка, была первой серьезной работой именинницы. Но вышло вполне недурно и все, кто был за столом, высоко оценили увлечение Катерины, да так сильно хвалили, что она покрылась яркими пунцовыми пятнами, а щеки её горели. Беседа велась в мягком дружном тоне, никто не спорил, не ругался, не пытался навязать свое мнение. Нет, если начиналось какое-то зарождение конфликта, то оставшиеся участники за столом аккуратно переводили разговор в другое русло и до точки кипения не доходили. Катерина подумала о том, что желала бы каждый свой день рождения проводить в столь теплой обстановке.

Петр Ильич привез теплую шаль, которую аккуратно возложил на хрупкие плечи жены. Катерина Юрьевна немного поежилась, но быстро получила немного тепла и, взяв мужа ладонь в свою, нежно улыбнулась в знак благодарности. Гости продолжали увлеченно обсуждать бурную молодость Павла Юрьевича и его товарищей в полку. Агафья, как истинная цыганка, пыталась погадать полковнику на будущее, но он, человек далеко отрешенный от церкви и веры, категорически отказывался давать ладонь в руку. Лиззи перешучивалась со Светланой, молодая студентка после нескольких часов за столом чувствовала себя вальяжно, и они сошлись с сестрой Катерины. Дмитрий переключался с одной компании на другую, попутно пытаясь уловить нить разговора то там, то сям. Катерина же болтала с племянницей Агафьи, вполне интересной и образованной девушкой, с далеко идущими планами по жизни.

После сытной трапезы и долго разговора за столом, решено было поиграть в картейки. Вся женская половина, исключая Агафью Иллиадоровну, помогали имениннице с убором стола и дальнейшем расставлением чайного сервиза. Сервиз, рассчитанный на двенадцать персон, подарили им с Петром на свадьбу родители Катерины: фарфоровый черный сервиз, расписанный золотой хохломской росписью — он обошелся родителям дорого и был сделан на заказ. Катерина обожала его и выносила только на особо торжественный случай.

Когда все принадлежности расставили по столу, а в центр вогрузили красивый торт, который сделала Катерина заранее, со свежими ягодами черники и украшенный тончайшими яркими вафельными цветами, на столе разложили карты. Светлана разливала по чашкам горячий чай и помогала раскладывать сахар по кружкам, а Катерина раскладывала стабилизировавшийся за ночь и день торт по чайным блюдцам. Павел Юрьевич тасовал колоду долго и упорно. Решились играть в «Дурака», а дальше, как карта ляжет. Колоду взяли большую на пятьдесят четыре карты, но джокеров скинули из колоды сразу же.

Игра шла весело и азартно, у Дмитрия уже висели пара «погон» из шестерок и семерок от Агафьи, Катерине тоже досталось единожды примерить на себя погоны из шестерок, но ей, как имениннице, решили списать. Лиззи громко смеялась и азартно игралась с Павлом Юрьевичем, оказалось, что она была хорошим игроком в карты, и сейчас у них была ожесточенная бойня, пока остальные за столом аккуратно наблюдали со стороны и не вмешивались в добродушный бой.

Телефон Катерины завибрировал, она подумала, что кто-то из знакомых звонит поздравить её, потому вышла из-за стола и отошла подальше от громкой компании в тишину яблочной тени. Звонок светился как неопределенный, но Катерина Юрьевна все равно ответила, так как многие на работе учителя имели привычку менять номера без предупреждения. На том конце трубки прозвучал звучный молодой голос мужчины, который уточнил её данные и место проживания, после чего обещался подъехать для передачи подарка в ближайшие пятнадцать минут.

Время ожидания, что провела Катерина одна у ворот дома, показались ей вечностью. Но вот показалась белая машина с логотипом какой-то курьерской доставки. Молодой курьер передал