было считать разве что Гельдангелегенхайтен, деловой квартал. Но эти люди, вся эта толпа вокруг – они все светились здоровьем. Они были настолько чистыми, насколько никто и никогда не был, все – в свежей, только что надетой одежде. Он ощутил запах сурового мыла и вспомнил одержимость Моргена чистотой.

«Тупые ублюдки создали себе бога, думая, что он будет таким, каким они хотели его видеть; они понятия не имеют, что они создали на свою голову».

– Не отставай, – бросил Бедект через плечо.

Цюкунфт, которая стояла сзади, положила руку ему на плечо и крепко сжала. Бедект оглянулся. Он заметил страх в ее глазах, но ничего не сказал. Был ли его причиной город, толпа вокруг или что-то другое? Возможно, возвращение к жизни некоторых и пугает. В любом случае никто не ожидает, что вернется из Послесмертия.

Бедект принялся пробиваться сквозь толпу. Цюкунфт последовала за ним, ее ногти впивались ему в плечо так, что он ощущал их даже через кольчугу. Куда бы падал его взгляд, всюду он видел жрецов Геборене, в хауберках [1], унизанных начищенными цепями, в безукоризненно белых одеяниях ордена, у каждого на бедре – старательно начищенный меч. Вдалеке виднелась городская стена – могучая, в десять раз выше человека. На самом верху можно было разглядеть маленькие белые точки – по стене ходили воинские патрули.

– Это невозможно. Я был мертв не больше двух недель.

– В чем дело? – спросила Цюкунфт, отпустив его плечо.

– Я был здесь – именно в этом городе живых – меньше двух недель назад.

Бедект обвел рукой людей и местность вокруг.

– Морген не мог построить такую стену, вооружить и раздобыть доспехи для своих служителей всего за две недели.

– Он бог, – сказала Цюкунфт.

Бедект посмотрел на окружающих людей. Никто из горожан, судя по всему, не был удивлен или впечатлен тем, как выглядят улицы, по которым они шли. Это не было чем-то новым для них. Они привыкли к переменам. Или Морген как-то изменил и их тоже.

«Если он смог совершить это за две недели, ничто из того, что я могу сделать, его не остановит».

Цюкунфт увеличила темп, нагнала Бедекта и двинулась рядом с ним – длинные ноги, плавные шаги. На ходу она с уверенностью опытной женщины покачивала бедрами. Испуганная девушка, цеплявшаяся за его плечо пару минут назад, куда-то делась. Или же это была просто бравада?

– Каков ты? – спросила она.

– Каков я?

– Каков твой вид безумия? Что ты за гайстескранкен?

Бедект снова грозно нахмурился, и снова она проигнорировала эту жуткую гримасу.

– Я в здравом уме.

– Разумеется. Твои друзья, Вихтих и Штелен…

– Они мне не друзья.

– …оба были гайстескранкенами. Ты окружаешь себя безумцами. Люди в здравом уме так не поступают.

– Да что за дерьмо! Я знаю, как их использовать, вот и все.

– Люди в здравом уме держатся подальше от гефаргайстов, опасаясь, что те будут использовать их.

– Вихтих – в лучшем случае очень слабый гефаргайст, – ответил Бедект и пошел быстрее.

Цюкунфт не отставала.

– А Штелен? Очень слабый клептик? – спросила она. Правильный ответ она знала. – Как тебе вообще удавалось уберечь от нее деньги?

– Мне и не удавалось.

Бедект осознал, что Цюкунфт не составит никаких сложностей двигаться с той скоростью, что он набрал, а вот для него – да; он устанет гораздо раньше, чем она. Он снова пошел медленнее.

– Так что я не верю, что ты в здравом уме, – продолжала она.

Краем глаза Бедект заметил, что Цюкунфт изучающе разглядывает его.

– Тем более, я здесь.

– От тебя есть польза. Ты – часть плана.

– Только и всего? – уточнила она. – Просто часть плана? Это – единственная причина, по которой ты взял меня с собой?

– Да.

Она недоверчиво хмыкнула.

– И это твое решение…

– Какое мое решение?

– Люди не сбегают из Послесмертия.

– Я должен остановить Моргена. Я… Я убил его. Решения, которые принимал я, сделали его таким, каков он теперь есть.

Она пропустила его слова мимо ушей, словно они не имели никакого значения.

– Люди в здравом уме не включают в свои планы друзей, которые будут гнаться за ними по пятам, собираясь убить.

– То, что они будут преследовать меня, не входило в план. Входило только знание, что Морген может послать их по моему следу. С Вихтихом я справлюсь, но Штелен убьет меня за то, что я ее бросил.

– Ты ее покинул, – последнее слово она произнесла со странной интонацией, которую он не смог понять.

«Она сердится на меня за то, что я бросил Штелен?».

Какое ее дело вообще?

– Называй это как хочешь. Ты будешь держать меня на шаг впереди любых преследователей.

Даже предполагать, что ему удастся бесконечно избегать Штелен – безумие чистейшей воды, а если уж Бедект кем-то и был, то человеком в здравом уме.

– Благодаря твоему дару видеть будущее я сам смогу решить, когда и где мы с ними встретимся.

Он надеялся, что этого хватит. И, может быть, мальчик-бог не послал Вихтиха и Штелен, чтобы убить его. Может быть, Морген понятия не имеет, что Бедект сбежал из Послесмертия, намереваясь остановить его в процессе воплощения безумного плана по очищению мира от несовершенства.

«И, может быть, Вихтих станет мудрее, а Штелен простит себя за то, что бы она там ни совершила».

– Тем не менее, – заметила Цюкунфт, – Решения, которые ты принимаешь, безумны.

– Не путай тупость с безумием, – ответил Бедект.

Глава вторая

С каждого поверженного врага забирайте по небольшому амулету. Пальца руки или ноги вполне хватит. Убейте хотя бы одну прекрасную лошадь, пару собак, и всегда держите эти амулеты при себе. ГрасГотт потребуются доказательства ваших побед. Только те, чьи амулеты вы принесете с собой, будут служить вам в Послесмертии.

Кредо Воина (версия племен ГрасМер)

Морген, Вознесенный бог Геборене Дамонен, смотрел, как Кёниг склоняется перед ним в неловком поклоне. Он был лысым, а череп его был настолько совершенной куполообразной формы, что вызывал у Моргена отвращение. Кёниг разыгрывал перед ним раболепного слугу, но делал это исключительно из страха. Притом скорее всего это был не настоящий Кёниг, а одно из его Отражений, которое вышвырнуло человека прочь из его собственной головы и заперло в зеркале, из которого само вырвалось. Морген ненавидел Отражения. Они были лжецами, все до единого.

Крах – когда-то истинный Кёниг, – наблюдал за происходящим из ручного зеркала. Приятие – один из доппелей настоящего Кёнига – сохранил это зеркало, полагая, что сможет использовать Отражение, запертое в нем, в