А сейчас он прочитал в какой-то голливудской колонке светских сплетен, что Саммер сопровождает Зика Вудлоу в турне по Европе. Это удивило его. Кто бы мог предположить, что у нее есть тяга к приключениям!

Но с прошлым покончено, напомнил себе Джон.

Теперь он хотел увидеть Скарлет. И поговорить с ней. Ведь как-никак, но им придется сталкиваться друг с другом, и поэтому они должны уладить свои отношения.

Он не звонил ей, хотя много раз собирался сделать это. И Скарлет ни разу не позвонила ему. А поскольку она была смелой и прямой, то ее молчание могло говорить о многом. Например, о том, что их связь была всего лишь одноразовым приключением.

Джон достал мобильник, но звонить передумал. Ему вдруг захотелось застать Скарлет врасплох и увидеть ее настоящую реакцию, а не ту, которую она приготовит, пока он будет подниматься по лестнице. Поэтому Джон набрал код и, пройдя мимо внутреннего бассейна, взошел по ступеням.

У него сдают нервы. Может быть, ему следовало надеть костюм, чтобы показать ей и себе, что он настроен на серьезный разговор? Но на нем были свитер, хлопчатобумажные светло-коричневые брюки и мягкие кожаные туфли.

В последнюю минуту перед выходом Джон протер лицо лосьоном после бритья с цитрусовым запахом, что напомнило ему духи Скарлет, аромат которых, казалось, оставался на его коже несколько дней, и никакой душ не мог избавить его от этого. А по ночам, ложась в кровать, он переживал трудные минуты, просто думая о ней, о том, как она восхищалась им и прикасалась к нему, о том, как она целовала его, как двигалась, как…

Джон позвонил в дверь. Через несколько секунд глазок потемнел, а затем потянулись долгие секунды ожидания. Может быть, она не впустит его?

Ручка повернулась, и дверь медленно открылась.

В гостиной было темно. Однако света, проникающего через раскрытую дверь спальни, было достаточно, чтобы Джон мог разглядеть силуэт Скарлет. Волосы покоились на ее плечах, а халат доходил до пола. Аромат ее духов достиг его ноздрей и взволновал каждую частицу тела.

— Джон?!

Как же он мог в тот вечер перепутать голоса сестер? Голос Скарлет был шелковистым, страстным… сексуальным.

— Ты одна, Скарлет?

— Да.

Она жестом пригласила его войти.

Джон огляделся, будто оказался тут впервые. На самом деле он часто захаживал сюда к Саммер, но тогда здесь был другой интерьер. Если раньше акцент был сделан на домашний уют, больше соответствующий склонностям Саммер, то теперь Джон во всем видел вмешательство Скарлет. Эклектическая смесь антиквариата и минималистская меблировка казались ему театральными.

— Садись, — сказала Скарлет, указывая на кушетку перед окном во всю стену, выходящим на улицу.

Она плотнее запахнула халат, включила лампу и села на другой край кушетки. Халат так обтягивал ее округлости, не скрывая прелестных очертаний, что Джон едва мог отвести от нее глаза. Он понимал, что Скарлет ждет, чтобы он объяснил ей причину своего визита. Но теперь он уже и сам ее не знал.

— Как ты жила? — спросил он, наконец.

— Прекрасно, а ты?

Скарлет разгладила ткань на своих бедрах. Ему тоже захотелось провести по ним рукой, а затем положить голову ей на колени.

— Спасибо, хорошо. Я был в Лос-Анджелесе. Мы с партнерами расширяем рынки для новых клиентов. Кажется, все прошло довольно успешно.

— Значит, ты уехал из-за работы, а не из-за…

Скарлет не закончила фразу, и он не понял, говорила ли она о Саммер или о себе.

Девушка слегка повернулась к нему, из-за чего халат чуть-чуть разошелся, позволяя увидеть верхнюю выпуклость ее роскошной груди. Да, ему следует перестать фиксировать свое внимание на ее теле.

— Из-за работы.

Это было не совсем правдой. Он сам вызвался поехать, хотя в этом не было никакой необходимости. Его рекламное агентство процветало, но расширяться можно до бесконечности.

— Понятно.

Последовало долгое молчание.

— Зачем ты пришел, Джон?

— Я просто хотел удостовериться, что с тобой все хорошо после того… что случилось. Я не хочу, чтобы мы чувствовали неловкость, ведь время от времени нам придется видеться.

— Думаю, что, как только я представлю тебя обнаженным, всякое чувство неловкости у меня пропадет.

Ее глаза весело заискрились, и Джон был рад видеть это.

— У меня тоже сохранились яркие воспоминания, — сказал он.

— Все было чудесно, Джон, но… это больше не должно повториться.

— Никогда. — Джон отвел взгляд. Он услышал то, что хотел услышать. — Я рад, что мы прояснили это.

— Я тоже.

Он немного подвинулся к ней.

— Но я не предохранялся.

— Мы оба увлеклись и потеряли контроль. Но проблемы, о которой ты подумал, не существует.

— Прекрасно. — Он встал. — Тогда я пойду.

Скарлет шла следом за ним. Казалось, воздух сгустился, и стало трудно дышать. Дойдя до двери, Джон повернулся, желая обрести способность читать ее мысли.

— Ты хочешь чего-то еще? — спросила она.

— Тебя, — ответил он и, взяв ее за руку, притянул к себе, не в силах больше сдерживаться. — Я хочу тебя, Скарлет.

— О, Джон…

В ее голосе звучала мольба, а в глазах светилось желание.

Они приникли друг к другу в страстных объятиях, целуясь, стеная, лаская друг друга. Она откинула голову, и он прикоснулся губами к шее Скарлет. Халат распахнулся, открыв ее тело — разгоряченное, будто она только что вышла из ванной.

— Я все время только и делал, что мечтал о тебе, — сказал он хрипло. — Только о тебе.

— Я тоже, — низким голосом произнесла она. — Пойдем.

Он последовал за ней в спальню. Везде были эскизы — на стенах, на полу, даже на кровати, на скомканных простынях. Скарлет быстро смахнула бумаги с кровати и скинула светлый зеленовато-голубой халат, собравшийся кучкой возле ее ног. Она показалась ему богиней, возникшей из морской пены. Он сдернул через голову свитер и избавился от ботинок и носков. Потом взялся за пояс. Она отвела его руки и сама расстегнула пряжку, все время, глядя ему в лицо.

Щеки девушки разгорелись, а глаза потемнели. Ее губы манили. Почувствовав, что его брюки упали на пол, Джон отшвырнул их ногой. За ними последовали боксерки. Ее руки начали ласкать его, медленно и нежно.

Джон запустил пальцы в ее волосы и зажмурился. Фантазии, длившиеся месяц, становились реальностью. Черт, не только месяц, а всю жизнь, но этот последний месяц он мечтал только о ней.

Когда ласки Скарлет стали более смелыми, Джон уложил ее на кровать. Он не хотел спешить, но попросту утратил над собой контроль. Вихрь страсти закружил их, превратив в единое целое. Торнадо мчал их навстречу блаженству, и они не могли сопротивляться этому. Наконец один огромный могучий всплеск чувственности рассыпался на тысячи мелких брызг наслаждений, и они потеряли способность мыслить. И только наслаждение кружило их, постепенно возвращая в реальность.