В последней фразе мне послышалась тревога, и я поспешил его успокоить:

— Не вернется. Даю вам слово: то, что вынуждало Миру вести себя столь странно, больше не появится.

Сказанное успокоило парня.

— Слава Искупителю! — с облегчением улыбнулся он. — Я не посмею спрашивать вас более ни о чем, мастер Чехов. Благодарю за уделенное время. И еще хочу вручить вам скромный подарок...

— Не стоило беспокоиться! — попытался возразить я.

Но Щукин настойчиво продолжил:

— Поверьте, мы долго думали, что можем преподнести вам, чтобы вы не сочли это взяткой или чем-то недостойным... И решили, что вечная подписка на «Имперские ведомости» от нашего почтового отделения будет к месту.

— Какая прелесть! — умилилась Виноградова, которая все это время сидела на краю стола и, скрестив руки на груди, слушала нашу беседу.

— К тому же на все курьерские услуги по городу, которые вам понадобятся, будет действовать скидка нашего постоянного клиента, —парень вынул из сумки конверт. — Это сертификат, он выписан на ваше имя.

— Спасибо...

Я не стал отказываться, решив, что этим могу обидеть порядочного человека. Леня же просиял, вручая мне конверт, и затем с жаром пожал протянутую руку.

— Рад вашему визиту. Если вам понадобятся услуги адвоката, вы всегда можете обратиться ко мне...

Щукин замялся, подбирая слова.

— Хорошо бы, чтобы никогда не пригодилось бы ваше предложение... Но пути Искупителя неисповедимы!

— Все так, — согласился я.

— Не стану вас больше отвлекать, Павел Филиппович.

Гость встал с кресла и взял в руки фуражку, лежавшую на краю стола.

— Спасибо за чай, — он коротко поклонился в сторону, явно пытаясь выразить уважение к хозяйке дома.

— Милый юноша, — довольно протянула Виноградова, когда парень вышел за порог. — Все же не везет тебе с клиентами...

— Почему же? — удивился я.

— Потому что все они хоть и хорошие люди, но при этом бедны, как храмовые мыши.

— Сдается мне, что вы это говорите просто из вредности, — пожурил я Виноградову. — Лучше уж защищать таких приятных людей, чем злодеев.

— Злодеи платят, — парировала женщина. А затем мечтательно вздохнула: — А я страсть как люблю деньги...

— Александр Васильевич Морозов сделал мне интригующее предложение: открыть небольшое предприятие на болотах, — сказал я. — И я хотел бы обсудить его с вами.

— В тех жутких местах? — возмутилась призрачная дама. — С этого старого лиходея станется втянуть приличного некроманта в темные дела!

— Ничего темного, — поспешно возразил я. — На болотах растут редкие травы, они были бы идеальны для особых чайных сборов.

— Мы ведь говорим об одних и тех же болотах? — уточнила Любовь Федоровна. — О местах, где пропадают люди, а странный шепот сводит людей с ума, верно?

Она взглянула на меня, ожидая ответа.

— Да, но... — начал было я.

Однако Виноградова не дала мне договорить.

— Я звоню Софье Яковлевне! — резко ответила она. — А потом еще отправлю письмо твоему папеньке. Точно говорю: я не позволю тебе делать таких глупостей!

Я поспешно вскинул руки в знаке капитуляции.

— Не драматизируйте! Если вам так хочется пообщаться с моим батюшкой, то найдите другую причину.

— Что за глупости? — смутилась Виноградова и мне показалось, что она покраснела.

— После переселения оттуда деревни Двушкина, древний договор с этим местом будет восстановлен. По старым записям жреца мы выясним, сколько людей проживало у болот до того, как Никон нарушил условия и принялся зазывать туда новых жителей. Болото — часть нашего мира, которая не жалует людей. Оно допускает нахождение рядом с ним только определенного количество человек. Если их становится больше, то оно забирает лишних, чтобы восстановить равновесие. Только и всего.

— И где гарантии? — насупилась женщина.

— После того, как Никон исчез, и мы увезли часть людей из деревни — шепот перестал беспокоить оставшихся там людей. Призраки покинули этот мир, потому как виновный в их смерти больше не здесь...

— Все же погиб? — нахмурилась Любовь Федоровна. — Странно, что я не слышала его криков, когда он переходил на ту сторону.

— Все куда проще и сложнее одновременно, — ответил я. Взял нож для писем и осторожно вскрыл печать на конверте. — Никон пошел за своей супругой добровольно. Без принуждения с ее стороны решил пожертвовать собой, чтобы прекратить смерти ни в чем неповинных девушек. Его жена способна перемещаться в другие миры, но она не уходила, потому что все это время где-то в глубине души продолжала любить Двушкина.

— Странная любовь! — фыркнула женщина.

Я кивнул:

— Согласен — странная... Ну, уж какая есть! Василиса забрала своего мужа, и вместе они решили уйти в другой мир, где попробуют начать все заново. Там она перестанет быть лягушкой. И кто знает — вдруг у этих двоих появится шанс на другую жизнь?

— Откуда тебе это известно? — настороженно уточнила Любовь Федоровна.

— Их