Внезапно замечаю на коже запястья слабое свечение пламени!

Что? Я горю?

Черт!

Быстро прижимаю участок кожи к земле.

Огонь уходит, и я осматриваю горевшую поверхность руки. Странно… Не покраснела, не вздулась и не болит ни капельки, как раньше бывало.

Это как?

Я… не горю?! Я теперь несгораемый шкафчик?!

Бред.

Покачав головой, обещаю себе разобраться с этим попозже.

А пока приступаю к последнему пункту в своем плане. Чтобы не упасть в голодный обморок, захожу на кухню и отрезаю себе щедрый кусок хлеба. Я не знаю, как «дядя» контролирует еду, что здесь за правила, но я обязательно должна поесть. Огненное шоу требует предельной концентрации. Если совершу ошибку, то подожгу себя или устрою пожар. Так что между вероятным самовозгоранием и недовольством «дяди» выбираю последнее.

Итак, на закате в помещение заходят первые посетители, в числе которых вижу Фредрика. Мужчина, зажимая под мышкой струнный инструмент, скромно усаживается в уголок и дожидается от меня условленного сигнала.

Первым делом обслуживаю клиентов, таская им из кухни еды на подносе, а хозяин наливает им выпивку.

Когда в трактире набирается семеро посетителей, - по словам музыканта, это обычное число для каждого вечера, - я незаметно затягиваю волосы мокрой лентой и обрызгиваю себя водой. Затем машу Фредрику рукой, и помещение наполняет веселая, струнная музыка. Играет он неплохо, в который раз заставляя поверить, что удача на моей стороне.

Пока Мариус со свирепым лицом идет разбираться с музыкантом, что выступает здесь без приглашения хозяина, я набираю в рот керосина, незаметно заготовленную, горящую лучинку подношу ко рту, и выдыхаю пламя наружу.

Все срабатывает идеально.

В зале смолкают пьяные разговоры, все посетители изумленно таращатся на меня, и хозяин пялится заодно с гостями. Только Фредрик продолжает играть, как мы заранее договаривались.

Все идет по плану, однако огненные номера гораздо эффектнее смотрятся в кромешной тьме, а тут несколько керосиновых ламп зажжены. О них я очень некстати забыла, и что теперь делать, не представляю.

Метаться во время выступления по залу и лампы гасить — совсем несолидно. К тому же, хозяин заведения мне этого точно не позволит.

- Рянка, - ревет Мариус из дальнего конца зала. - Ты чё это опять удумала? Или в прошлый раз тебе мало досталось?

Глава 5

- Угомонись, Мариус! - басит мужик за самым ближним ко мне столом и с размаху бацает пустой кружкой об стол. - Лучше выпить налей, пока у меня глотка не пересохла!

Мариус ворчит, но послушно отходит к барной стойке за бутылью, а я с досадой смотрю на самую ближнюю керосинку и всем сердцем желаю, чтобы она погасла… И вдруг ни с того, ни с сего лампа гаснет.

От такого удачного совпадения хочется рот разинуть от удивления, но я по профессиональной привычке откладываю все мысли и эмоции на потом.

Итак, одна лампа погасла. Что насчет остальных? Таким же макаром, исключительно силой желания, под нарастающий гомон аудитории тушу другие лампы.

Это ненормально и противоестественно, конечно, но в мире, где живут драконы, погасшие вовремя лампы — не самая странная вещь.

Повторяю трюк с плеванием еще разочек для тех, кто первый раз увидел не с самого начала конца. Во мгле он смотрится намного эффектнее, и зрители подтверждают это восторженными возгласами.

Затем беру самодельные пои. Зажигаю их и принимаюсь крутиться в такт музыке. Мои движения, когда плавные, когда резкие, — плод фантазии столичного хореографа. И хотя некоторые акробатические элементы пришлось исключить ввиду крайней хилости, надеюсь, публика оценит увиденное по достоинству.

К счастью, крепления достаточно прочные. Ничего во время представления не отлетает и не ломается.

Закончив с поями, зажигаю веера и вместе с ними принимаюсь кружиться по помещению.

Все идет прекрасно. Однако, вместо того, чтобы радоваться, я жалею о том, что чересчур осторожничала. Надо было заготовить комету! Огненный шлейф, плывущий по воздуху, пришелся бы очень кстати! Зря я боялась, что в новом месте с новым инвентарем трюк посложнее могу не осилить.

Мне так хочется заполучить керамический шнур в свои руки, что с трудом фокусируюсь на движениях! Я бы такие рисунки сейчас выписала кометой!

Внезапно из горящей бересты, которой оканчиваются кончики «вееров», отрываются тонкие, огненные ручейки и взлетают в воздух медленным фейерверком по типу кометы, только кометы неизвестного происхождения. Шесть ручейков медленно ползут вверх, к крыше.

Меня аж в пот бросает от накатившей паники! Крыша-то обычная, не каменная! Сгорит за милую душу!

«Исчезните!», - мысленно умоляю огненные ручейки, и те послушно растворяются в темноте, позволяя с облегчением выдохнуть.

Когда заканчиваю выступление, я по старой привычке кланяюсь публике, и она меня не подводит.

Мужчины свистят, улюлюкают, стучат по столам, громко выражая свое восхищение, пока я зажигаю керосинки самым банальным огнивом и лучинкой.

Раздаются одобрительные возгласы:

- Где ты выучилась огненной магии, добрая дева? Сколько живу, впервые вижу огненного мага.

- Жаль, Рыжий Грег тебя не видел! Расскажу ему —сразу свататься прибежит!

- Эй, Мариус, готовь кошели! Скоро их много тебе понадобиться для серебряных монет!

- Зуб даю, отбоя от клиентов не будет!

- Хотим повтора!

- Еще! Еще! Когда еще?

- Не девка, а сокровище! Может, жениться на тебе, золотце?

- Эй, наполни-ка мне кружку!

Краем глаза отмечаю, как Мариус то и дело вытирает со лба пот, не отрывая от меня взгляда.

Про себя злорадствую.

Робкой Арианы Микоф, которой привык помыкать ее жесткий «дядь», больше нет. Вместо затюканной девочки появилась огненная дева. Попробуй такой покомандуй!

Я тем временем подхожу к «дяде». Дожидаюсь, пока тот обслужит клиентов под оживленные разговоры, а затем начинаю переговоры:

- Я готова каждый вечер развлекать твоих клиентов.

В ответ — кривая ухмылка и взгляд на довольных клиентов.

- Как ты понимаешь, твоя прибыль возрастет.

Теперь поросячьи глазки пристально фокусируются на мне.

- Взамен я попрошу немного. Мне нужно нормальное питание, уважительное отношение и помощь по хозяйству… А, да. Еще придется платить кузнецу за инвентарь, Тоду за керосин и снабжать музыканта выпивкой.

Мариус, набычившись, буравит меня взглядом. В его глазах хорошо считывается борьба между жадностью к наживе и страхом потерять надо мной власть. В этой схватке нет победителей. Он бьет кулаком по столу и шипит:

- Ты будешь плеваться огнями тогда, когда я прикажу. Кто ты такая, коза бодатая, чтобы ставить мне, своему благодетелю, условия?!

- У тебя каменный трактир, - обвожу задумчивым взглядом