лет, сам себе сказал, что у моего сына или дочери отец будет всегда. Не знаю, может быть, отец я был вполне себе посредственный, но я был с сыном всегда: и в его детстве, и в пору его взросления. Надеюсь, что моё присутствие в его жизни являлось ему нужным и полезным, а для меня важно, что у моего сына отец был. У меня, к сожалению, таковой отсутствовал, формально-то он существовал, но через года три после демобилизации он, как в песне Розенбаума, «пошёл по всей стране, вразнос, весь в бабах и вине» и скрылся из виду на просторах необъятной нашей Родины.

Однажды со мной произошла неприятная история. На занятиях в художественной студии я умудрился разбить гипсовое скульптурное изображение какой-то греческой или римской богини. Первые полгода мы рисовали различные гипсовые шары, цилиндры, конусы и кубы, затем наш педагог приволок нам чучело утки, которому мы тоже уделили месяца два нашей жизни, и как-то раз с торжественным видом он внёс и, водрузив на подставку что-то непонятное, задрапированное плотной тканью, спадающей красивыми складками, ушёл курить, была у него такая слабость, запретив снимать покрывало. Как только он закрыл дверь, я, поскольку шило в моей заднице было, очевидно, самого крупного размера, подошёл к подставке и аккуратненько снял накидку с предмета. Это оказалось гипсовое скульптурное изображение обнажённой женской фигуры, почти натуральной величины, ноги которой заканчивались где-то на середине бедра, а руки на середине предплечья, но всё главное присутствовало в наилучшем виде. В зале начался лёгкий ажиотаж, и про мою смелость все забыли. Я, продолжая выпендриваться дальше, встал слева от фигуры, слегка приобнял её и положил руку на правую грудь. Все пацаны загудели от восторга, а девочки – от негодования, но тут в зал вошёл наш педагог, очки его от возмущения сами уползли с глаз на темя. Я в панике рванулся от красавицы вбок, но то ли кисть не хотела отпускать прекрасный предмет, который только что был в её владении, то ли я немного затупил, но богиня чуть крутанулась на подставке и упала набок. В принципе, урон был не так велик – откололась голова. Мне повезло, место, предназначенное для демонстрации всего того, что необходимо для обучения оболтусов вроде меня, было оборудовано подиумом, сколоченным из толстой фанеры, застеленной плотной ковровой тканью. Пол подиума ощутимо пружинил, что и спасло гипсовую фигуру от полного уничтожения. На твёрдом основании она бы разлетелась вдребезги. Наш учитель рисования велел мне сообщить матери, чтобы она пришла к нему в ДК. Мать, явившись к нему на разговор, наотрез отказалась возмещать ущерб в размере семи рублей пятидесяти копеек, заявив педагогу, что не хрен во время занятий курить ходить, сам и виноват. Такой оборот событий учителя нашего опечалил, и он выгнал меня с занятий, что уже безмерно огорчило меня. Увы, поделом вору и мука. Вскоре, может быть, с разницей в неделю, у нас в классе было собрание родителей, утром следующего дня перед занятиями Володька подошёл ко мне и сказал: «Мы больше не дружим», – было такое чувство, как будто меня ударили по лицу, я спросил: «А что случилось?» – Мама сказала, что твоя мама сказала ей, что она не хочет, чтобы мы дружили, и моя мама сказала мне, чтобы я с тобой больше не дружил», – дома я спросил у матери, зачем она это сделала. – «Классный руководитель сказала, что ты учиться стал хуже, занимаешься только тем, что тебе интересно, а по остальным предметам одни четвёрки, и в пионерскую комнату перестал ходить, всю общественную работу забросил. Я поняла, это на тебя Вовка плохо влияет. Нечего тебе в ДК ходить, время тратить, сиди дома, учи уроки. Матери Володькиной я сказала, нам надо вашу дружбу разбить, друг на друга плохо влияете».

Разрушилось полжизни: выгнали с занятий, лишился друга.

А педагог наш по рисованию хороший мужик был, отходчивый. Приклеил голову Артемиде и сказал Вовке: «Скажи корешу своему, пусть приходит на занятия, ну, разбил не убил, дело житейское». Вовка мне передал, но, увы, больше не пришлось мне туда ходить. Жаль, мир потерял великого художника.

Из тех же времён помню такой странный эпизод. Захожу в конце учебного года в школьную библиотеку, чтобы взять на лето что-нибудь почитать, и вижу, сидят наш школьный библиотекарь вместе с учительницей младших классов, перед ними две кучи учебников «Родная речь», они берут из одной пачки по учебнику, открывают его на странице с фотографией Ленина и Сталина, сидящих на скамеечке в парке, и ножницами, очень аккуратно вырезают изображение Сталина и перекладывают книжку в другую пачку. Интересно было то, что на обратной стороне был текст, и в этом тексте образовалась дырка. Я спросил: «А зачем вы это делаете?». Они посмотрели на меня молча и продолжили. Такая вот примета времени. Еще год или два нам попадали в руки эти библиотечные книги с дырками.

Есть одно воспоминание очень, очень важное для меня. Здесь сделаю маленькое отступление, скажу, что я человек неверующий в общепринятом понимании. Я не верю в чудеса, творимые высшими существами, в божий промысел. Отчего это произошло? Я родился и вырос в семье атеистов, получил естественно-научное образование. При этом я понимаю, что существует множество загадок, которые человек не может объяснить, но знаю, что мир познаваем, мы находили и будем находить ответы на вопросы, поставленные нам природой, сделав очередной шаг в нашем познании мира, открыв следующую дверь в неведомое нам, мы начинаем постигать и решать новые задачи, о которых мы не знали и не представляли, что они перед нами возникнут. Но их решение приведёт нас к очередной закрытой двери, то есть мир и непознаваем, в смысле непознаваем до конца. Но чудес в нём нет, есть непознанное, которое мы иногда считаем чудом. Кто-то называет это чудо Богом. Поэтому мы и не можем доказать его наличие или его отсутствие. Одни просто верят в сияющую истину и стоят, склонив головы, перед её сиянием, другие верят в путь, который ведёт к истине, и идут к нему, кто-то всю жизнь, кто-то делает всего несколько маленьких шагов. Я из тех, кто верит в необходимость пути, и даже пытался чуть-чуть продвинуться по этой дороге, как преуспел, не мне судить.

Но при этом считаю, что все существующие канонические религии нужны, полезны и должны присутствовать в современной жизни людей. Причин тому множество, и перечислять их не вижу смысла, мне кажется, это понятно всем. У человека верующего есть ещё одна