Эта система была замкнута в глобальном масштабе и выработала все свои ресурсы развития в виде создания и освоения новых рынков. Её конец происходит прямо сейчас, в момент написания этой книги, и наша главная задача — не быть раздавленными насмерть её обломками (если просто ушибёт, даже очень больно, — считайте, что легко отделались).

О масштабах бедствий свидетельствует лишь один прогноз: уже в апреле 2020 года специалисты ООН предполагали, что последствием разрушения производительных сил человечества из-за коронабесия станет лишение работы 300 млн. чел. и лишение средств к существованию — 1,5 млрд. чел. (естественно, в основном в неразвитом мире, но отнюдь не только).

Последствия коронабесия, маскирующие завершение рыночной экономики (остановка производств требует прямого распределения минимальных благ, то есть пайков), усугубляются изменением самой природы человека под влиянием информационных технологий. Из второй природы — техносферы мы в силу вполне объективным причин и во многом незаметно для самих себя переселяемся в третью — социальные платформы, и под влиянием этого великого переселения (не отдельных народов, а всей человеческой цивилизации) меняется все: от повседневного быта до всеобщей истории. И пресловутая чипизация на этом фоне выглядит далеко не самой большой опасностью[5].

Даже размышления об этих перспективах если и не запрещались прямо, то всеми силами подавлялись (как подавляются и сейчас) корпоративными и государственными властями как смертельно опасные для них.

Поэтому, несмотря на очевидность и понятность происходящего для исследователей, для огромных масс людей переживаемый ими кризис больше напоминает катастрофу, в принципе не поддающуюся осознанию.

Традиционные привычки просто умирают, а следование им ради сохранения комфортных и успокаивающих бытовых ритуалов (в том числе потребительских) тянет их не имеющих навыков постоянно переосмысливать свою жизнь рабов на дно, в беспросветность.

При этом ситуация в России намного хуже, чем в развитых странах, — в силу не только деградации экономики, общества и элит, вызванной построением одичалыми компрадорами блатного феодализма, насколько можно судить по повседневной политике, но и принципиально враждебным отношением государства к своим гражданам.

С одной стороны, функционалом этого государства, насколько можно судить, всю треть века национального предательства является разграбление советского наследства (что несовместимо с развитием и даже просто спасением подлежащей переработке в личные богатства биомассы, по праздникам именуемой «населением»), с другой — поскольку каждый судит о других по себе, представители государства в массе своей, похоже, просто не способны вообразить, что граждане России в подавляющем своём большинстве являются честными людьми.

Кроме того, наша экономика менее разнообразна и потому менее жизнеспособна. Все нулевые годы пресловутое «подымание с колен» в никем и никогда не определявшуюся (по понятным причинам) позу шло за счет экспортной выручки, которая более чем на 60 % зависела от цен на нефть. Заклинания официальных пропагандистов о том, что экономический рост «во все большей степени формируется внутренним спросом», в общем, соответствовали действительности — с той маленькой поправкой, что сам этот внутренний спрос генерировался в основном все той же экспортной выручкой, просто прошедшей через большее число рук.

От кризиса 2008–2009 годов сырьевой придаток Запада и быстро развивающегося Китая так толком и не оправился[6], а с 2013 года (в результате присоединения к ВТО на кабальных, колониальных по сути условиях, ещё до фашистского переворота на Украине и санкций Запада за неприятие фашизма) стагнация стала всеподавляющей, — и лишь усиливаемой государством.

Практически все источники социально-экономического развития, существовавшие даже в кровавые 90-е, при президенте Путине были методично раздавлены — как конкурирующие с глобальными финансовыми спекулянтами источники денег. Соответственно, их просто больше нет.

До отказа от служения государства глобальным финансовым спекулянтам и его переходу (по-хорошему или по-плохому) на службу народу, что найдёт выражение в комплексной модернизации инфраструктуры и воссоздании социального капитала (вместо его утилизации людоедскими реформами и оптимизациями), Россия не имеет реально значимых в современном мире ресурсов развития, — а её граждане, то есть мы с вами, соответственно, не имеем реальных источников благосостояния.

Главное в изложенном (помимо того, что «кризис» на самом деле — переход мира в новое качество, с социальными платформами вместо рынка, технологиями вместо денег, смартфоном’ вместо формальной демократии и другими представлениями человека о самом себе): нынешние проблемы — всерьез, надолго и будут усугубляться, причем непредсказуемо.

И надеяться Вы можете только на себя, свою семью и своих друзей.

Государство Вам не помощник и не защитник: дай бог, если оно просто забудет о Вас и не будет последовательно уничтожать Вас и Вашу семью своей политикой.

Ведь нынешняя российская «элита» (правильнее было бы звать ее тусовкой) сложилась в ходе осознанного разворовывания и разграбления нашей страны Ключевое слово — «осознанного»: люди понимали и понимают, что творят, и те, кому совесть или страх не позволяли убивать свою Родину ради личной наживы, в основном отбраковывались и отторгались.

Критически значимая часть оставшихся в правящей тусовке просто не способна испытывать чувство ответственности перед Вами и другими гражданами России — примерно так же и по тем же причинам, по которой грабитель с большой дороги не способен испытывать это чувство перед своими жертвами.

Он их грабит — какая ответственность перед ними?

Насколько можно судить, освобождение правящей тусовки от ответственности перед кем бы то ни было, бывшее сутью и главным результатом либеральных реформ, привело к вырождению российской бюрократии в клептократию: власть стремительно дичающих коррупционеров. Превращение коррупции в главную ценность и суть госуправления обеспечили не только омерзительность, но и полную беспомощность власти: она занята «делом», и у нее просто нет времени на второстепенные мелочи вроде наиболее насущных проблем народа.

Важно, что каждый человек несет на себе отпечаток своего дела. Выполняя сложную работу, требующую напряжения интеллекта, Вы почти неизбежно умнеете, — а примитивная работа способствует отмиранию интеллекта.

Так вот: несмотря на разнообразие и изощренность многочисленных схем, воровство у народа (а у государства нет других денег, кроме денег народа) — это весьма примитивный вид деятельности.