Наиболее агрессивный участник глобальной конкуренции — США — понимают, что разрушение России отдаст ее ресурсы их стратегическому конкуренту, Китаю, и потому пока ведут себя относительно сдержанно. Более того: ради противостояния Китаю с 2006 года весьма значимые силы в них были готовы даже поддерживать воссоздание СССР, — просто в руководстве России не оказалось никого, способного на системное, стратегическое мышление.

Китай же в силу самой своей культуры ориентируется на расширение влияния, но не захват территорий, создавая угрозу территориальной целостности России практически помимо своей воли, из-за чудовищного разрыва в темпах, а теперь уже и в уровне развития.

Важным отличием от конца 80-х является и отсутствие в самой нашей стране активной работы наших же спецслужб, направленных на ее разрушение. Не секрет, что национально-демократические движения создавались в республиках Советского Союза, как правило, советскими же спецслужбами, предполагавшими их руками смести прогнившую партийную власть и, освободившись от ее контроля, создать качественно новое государство. По ряду системных причин план провалился, и национально-демократические движения, частично перейдя под контроль Запада, развалили сначала Советский Союз, а затем и свои собственные республики (подробно это описано в своей книге «Конец эпохи: осторожно, двери открываются! Том 1. Общая теория глобализации»).

В сегодняшней России подобная деятельность — возможно, единственное обвинение, которое нельзя бросить российским спецслужбам. Их чудовищная неэффективность и коррумпированность имеет, тем не менее, и оборотную сторону: никто не может заподозрить их в реализации сколь-нибудь сложной — и потому опасной для территориальной целостности России — стратегии.

Но главными факторами устойчивости российского общества являются новые качества российского народа, воспитанные бедствиями и ложью кошмарных 90-х и якобы благополучных 2000-х.

Да, качество человеческого капитала упало по сравнению с советскими временами чудовищно, однако новые качества, приобретенные россиянами неприемлемо дорогой ценой, все же повышают устойчивость общества.

Это априорное недоверие государству, да и любой пропаганде вообще. Это четкое ощущение практически классовой, «антагонистической» противоположности интересов обычных людей и чиновников. Это стремление и, главное, способность жить своим умом, самому принимать наиболее значимые решения своей жизни и самому же отвечать за них.

Советский человек был гуманистичным, доверчивым, приспособленным к исполнению своего долга, но не к самостоятельному принятию решений, — он был заложником государства, и разложение государства означало его крах.

Нынешний народ России, хотя его формирование далеко не закончено, осознает себя полностью обособленным от государства и во многом враждебно ему противостоящим, — и этой эмансипации, этой самостоятельности, хотя и недостаточных для подчинения государства и превращение его в орудие своего исторического творчества в нормальных условиях, с лихвой хватит для выживания в условиях системного кризиса.

Помимо этого, российский народ стихийно осуществил два исключительно важных мировоззренческих синтеза, благодаря титаническим усилиям компрадорского государства ещё не нашедших отражения на языке политики и культуры.

С одной стороны, он объединил понимание важности солидарности и конкуренции: современные россияне не просто враждебно конкурируют друг с другом, как было еще в начале 2000-х годов, но и осознают необходимость объединения и взаимовыручки перед лицом внешних конкурентов. Состояние жесточайшей конкуренции внутри своих коллективов и своего общества при их же полной солидарности перед лицом внешних конкурентов, представляющееся наиболее близким к идеалу общественного устройства, еще, конечно, далеко не достигнуто, — но принципиально значимые, ключевые шаги к нему уже сделаны.

С другой стороны, российский народ стихийно объединил все еще враждебно противостоящие друг другу в политике социальные, патриотические и демократические ценности в единое монолитное мировоззрение. Пока оно ещё не отлито в политические структуры, лозунги и идеологемы (так как правящая клептократия смертельно боится любого объединения народа и делает все, чтобы не допустить его) и потому временно кажется уродливым. Но это мировоззрение почти идеально соответствует объективным потребностям не только выживания России в условиях системного кризиса, но и ее участия в современной глобальной конкуренции, и после его вербализации станет самостоятельным источником развития нашей страны.

* * *

Таким образом, нас ждут тяжелейшие времена, которые нам ценой неимоверных страданий и жертв, скорее всего, удастся обернуть себе на пользу и через некоторое время собрать сказочный урожай с полей Глобальной депрессии, политых нашими слезами, потом, а может быть, и кровью.

Но это — дело будущего.

Сейчас перед каждым из нас стоит значительно менее масштабная, но не менее трудная задача: в рамках своей семьи сделать так, чтобы этих слез и пота было поменьше, а крови не было вовсе.

Это — Ваша задача.

Свою работу — помочь Вам в решении этой задачи знанием и советом — я выполнил.

И я верю в Вас: мы преодолеем.

Москва, День Победы, 2020 год