В кризисных условиях антиквариат всех видов (как и любые излишества) падает в цене, потому что люди, попав в тяжелые жизненные обстоятельства, начинают продавать последнее, — а вот покупать безделушки, соответственно, перестают.

Это позволяет надеяться хорошо заработать, но — Вы уверены, что готовы наживаться на чужой беде?

С другой стороны, антиквариат начнет дорожать лишь через некоторое время после завершения Глобальной депрессии (которого пока вообще не просматривается), и при этом различные его сегменты будут расти в цене исключительно неравномерно; цены в некоторых, возможно, не будут повышаться вовсе. Это зависит не только от объективных обстоятельств и тенденций, доступных лишь профессионалам, но и от субъективных причуд моды, не поддающейся прогнозированию.

Особенно это касается художников: цены на творения различных выдающихся художников примерно одного уровня различаются в разы в зависимости от моды, во многом определяемой рекламой и усилиями тех или иных торговцев.

Таким образом, не только с моральной, но и с коммерческой точки зрения инвестирование в искусство и антиквариат представляется в современных условиях высокорискованным.

Отдельным направлением представляется возможность инвестирования в так называемое «современное искусство». Полное отсутствие у него традиционной художественной ценности и абсолютная зависимость цены на то или иное произведение от моды (то есть вкусов критиков и владельцев галерей) позволило использовать его (а точнее, завышение цен на его предметы) для широкомасштабного уклонения от налогов.

В предельно упрощённом виде схема основана на том, что в развитых странах благотворительность автоматически освобождается от налогов. Соответственно, завышение цены приобретенного крупным «филантропом» предмета «современного искусства» обеспечивает ему крупное освобождение от налогообложения. Завышение этой цены может обеспечиваться как простыми методами (вроде выплаты чрезмерной суммы художнику или иному владельцу «произведения» с нелегальным возвратом её значительной части наличными либо завышения цены при помощи подкупленного оценщика), так и относительно сложными, — например, организацией рекламной кампании для роста стоимости уже приобретенных или законтрактованных «произведений».

Чего не стоит пытаться делать ни при каких обстоятельствах, — покупать драгоценности и особенно украшения. За счет стоимости работы и влияния моды их стоимость намного выше стоимости используемых материалов, в результате чего по прошествии времени, когда мода сменится, а технологии обработки драгоценных и полудрагоценных материалов сделают шаг вперед, Вы не сможете продать их ни с какой заметной прибылью.

Посмотрите на украшения царей и королей — какими невзрачными кажутся нам даже огромные драгоценные камни, находящиеся на них! Посмотрите, если есть, на золотые или серебряные часы отца — каким простоватым кажется их дизайн, какие сомнения вызывает точность хода, — а ведь с момента их приобретения прошло очень много времени, слишком много для любого коммерческого вложения денег.

Ценности родителей дороги нам в основном как память; фамильные драгоценности очень редко являются ценностью с коммерческой точки зрения, поэтому покупать соответствующие изделия в качестве инвестиций не стоит.

Другое дело, если они уже есть у Вашей семьи.

Если Вы точно собрались их продавать — продавайте сейчас: до девальвации они, как и все предметы роскоши, будут дешеветь.

Но перед тем, как сделать это, все же подумайте: эти вещи хранили несколько поколений Ваших предков. Вероятно, они сохранили их в войну, — думаю, они рассказывали, что это было и как тогда жили люди. И тем не менее их не продали за мешок муки или картошки. Так ли тяжело Ваше положение, чтобы продать их сейчас?

Вы полностью уверены, что Вы правы?

Вы думаете, у Ваших родителей и дедов не было более весомых, чем у Вас сейчас, соблазнов расстаться с вещами, помнящих их родителей и впитавших часть их души?

Вы полагаете, что все они ошибались на протяжении всех своих жизней, а вот Вы сейчас собрались делать все верно, собрались исправить их ошибку?

Я не могу судить о том, насколько Вам нужны те вещи, которые Вы хотите купить на вырученные деньги, и мне ничего не известно о тяжести Вашего финансового положения. Может быть, оно безвыходно, — но, если Вы колеблетесь, если Вы задаётесь вопросом, а стоит ли это делать, — это уже свидетельствует, что продажа соответствующих вещей не является вопросом жизни и смерти. А раз так, — Вам стоит подумать о том, правильной ли ценой Вы хотите решить какие-то мелкие текущие задачи.

Да, у нас всех сейчас будет меньше возможностей для приработка. Но это вопрос в первую очередь моральный и уже только потом коммерческий, и решать его надо именно в этой последовательности.

Продавать прошлое можно только ради будущего — ради детей: если нет иного способа обеспечить им нормальную жизнь и хорошее развитие, продавайте.

Но сначала все-таки попробуйте поискать иные способы.

Недвижимость будет дешеветь — из-за резкого обеднения населения, дополнительный импульс которому даст обвальная девальвация рубля, а также из-за фактического прекращения ипотечного кредитования, которое в условиях массовых злоупотреблений монопольным положением строителей способствовало раздуванию цен, а не росту предложения. Исключением становятся ситуации, когда в условиях общего кризиса и безнадежности огромные массы людей со всей страны бросаются спасаться в мегаполисы, прежде всего столичные; так в начале 2009 и в 2015 годах дорожала недвижимость в Москве, а в конце 2014 и 2015 году — в Киеве. Но и в таких условиях девальвации, обычно вызываемые столь жестоким кризисом, как правило, быстро смывают подорожание.

Сжатие деловой активности создаст избыток предложения и на рынке коммерческой недвижимости; значительная часть офисных центров сначала лишится арендаторов, а затем, чтобы не обанкротиться, будет вынуждена резко снизить арендную плату. В силу сложностей с поиском платежеспособных арендаторов многие центры начинают пытаться продавать офисные площади, а не сдавать их в аренду. В то же время реалии Глобальной депрессии жёстче привычных кризисов: так, уже в начале апреля 2020 года дорогие офисные центры Москвы, в прежние кризисы снижением цен переманивавшие успешных арендаторов из более дешевых центров, столкнулись с их абсолютной нехваткой даже при снижении цен.

Земля перестала быть привлекательным объектом инвестирования в России задолго до срыва в Глобальную депрессию — как из-за плохой инфраструктуры, растущего налогового и административного гнёта, так и из-за вымаривания страны искусственно созданным либералами и неуклонно ужесточаемым денежным голодом. Земля под коттеджную застройку (или под строительство индивидуальных домов) в наиболее ценных курортных местах, включая первый ряд на берегу моря, озера или реки, опасна, так как при любом улучшении ситуации может быть захвачена рейдерами или просто бандитами (в том числе, возможно, являющимися местной властью).