себя и улыбнулась уже по-настоящему:

– Ладно, старый хрен, убедил! Я еще вполне себе – всем своим девкам могу фору дать! Кстати о девках: кого будешь в себя влюблять сегодня?

– Еще не знаю, предоставил выбор Джулио.

– Скорее всего, он отправит к тебе одну из новеньких. Вряд ли Наду – она венгерка, по-итальянски ничего, кроме слова «свободна» не знает. Тебе там поживиться будет нечем. Вторая, Лоренца, поаккуратнее с ней, Тото, очень уж легко ее обидеть. И еще, о прошлом ее особенно не спрашивай – это даже для меня было тяжело услышать.

– Хорошо, обещаю.

– Ты снова пришел с Диамантино?

Кларетта, разумеется, давно знала, кто скрывается под именем синьора Росси.

– Да.

– Ума не приложу, почему ты все время приходишь с этим бухгалтером?

– Он забавляет меня. Кроме того, именно он привел меня в «Волчицу» впервые.

– Но сейчас-то ты можешь приходить в любое время, Тото.

– Я не хочу в любое. Даже самое сладостное наслаждение многократно умножается от ожидания, Кларетта и, напротив, уменьшается от злоупотребления.

– Развратник…

– Еще какой.

Еще немного поболтав с Клареттой о мелочах, Кастеллаци вышел из столовой, кивнул Джулио и направился в двенадцатый номер. У него не было конкретных идей насчет сегодняшней ночи. Немного походив по номеру, Сальваторе решил поставить эту сцену наиболее минималистично. Он снял с прикроватной лампы абажур и перенес ее ближе к креслу, в котором планировал сидеть, благо, рядом с креслом была розетка. После этого Кастеллаци приладил абажур на лампу широким раструбом вверх так, чтобы получился импровизированный прожектор. На его удачу абажур был почти полностью светонепроницаем. Сальваторе снял с одной из подушек плотную наволочку и постарался прикрыть ею свет, выбивающийся из нижней части лампы. В общем и целом ему это удалось. Он убрал в комнате большой свет, плотно задвинул шторы, сел в кресло и взял импровизированный прожектор в руки, чтобы менять угол наклона по своему желанию.

Через некоторое время раздался аккуратный стук в дверь.

– Войдите.

Дверь отворилась и в полностью затемненную комнату кто-то вошел. Сальваторе увидел силуэт в проеме двери, но вскоре вновь воцарилась тьма.

– Есть здесь кто-нибудь?

Голос был тихим и испуганным, но достаточно приятным на слух.

– Конечно. Иначе, кто же дал вам разрешение войти, синьора?

– Да… Конечно, вы правы, синьор! Я просто…

– …Удивлены?

– Да.

– К тому же вы еще и напуганы, судя по голосу.

– Да, изрядно, синьор.

Это было немного неожиданно для Сальваторе – он не ожидал, что девушка признается в собственном испуге. Такая внезапная откровенность вызвала в его разуме какие-то странные разрозненные обрывки памяти – кто-то уже смог удивить его подобным образом, но было это уже очень давно.

– Вас направил ко мне Джулио?

– Да, синьор.

– Вовсе не обязательно каждый раз называть меня синьором. Сейчас не солнечный полдень на Пьяцца Венеция, когда между людьми так много преград.

– Хорошо, си… Хорошо.

– Джулио ничего не говорил вам обо мне?

– Нет. Только сказал, чтобы я не боялась.

– Тогда отчего же вы боитесь? Вы не доверяете Джулио?

– Я…

Девушка замялась, но Сальваторе не пришел ей на помощь:

– Так что?

– Я здесь совсем недавно, поэтому не знаю, кому можно доверять.

– Можете смело доверять Кларетте и Джулио – они не дадут вас в обиду. Впрочем, я понимаю ваш страх – человеку свойственно бояться темноты, а более темноты, неизвестности, которая в ней скрывается. Давайте поступим следующим образом: сейчас я уберу темноту, неизвестность тоже скоро уйдет, но не сейчас. Чтобы свет не ослепил вас, закройте глаза… Готовы?

– Да.

Сальваторе щелкнул переключатель, и сильное пятно света на несколько секунд ослепило его самого. Когда глаза вернулись под контроль разума, Кастеллаци увидел в круге света совсем молодую девушку. У нее были достаточно широкие бедра и плечи – она не была худышкой. Грудь показалась Сальваторе небольшой, но аккуратной. Впрочем, почти все выводы о теле девушки, которые позволил себе Кастеллаци, были весьма преждевременны, ведь само это тело было скрыто под идеально подобранным платьем, которое подчеркивало достоинства, скрадывая недостатки.

И вновь назойливая память подкинула ему несколько кусочков витражного стекла, по которым нельзя было сделать вывод о содержании мозаики. Впрочем, само это ощущение воспоминания из мимолетного стало вполне вещественным – девушка кого-то ему напоминала, это Сальваторе мог сказать точно.

Лицо ее, в отличие от тела, не было укрыто от его взора. Лишь глаза скрывались за веками. Лицо было красивым. Очень красивым. Кларетта прекрасно поняла красоту этой девушки и не испортила ее лицо обильным макияжем. Сальваторе заметил лишь неяркую помаду и немного тени на глазах. Кастеллаци поднял луч прожектора выше, как бы отсекая тело девушки от головы, чтобы увидеть только лицо.

– Какого цвета ваши глаза?

– Карие с серым.

– Как вас зовут?

– Лоренца.

– А по-настоящему?

Девушка вновь замялась. В этот раз Сальваторе пришел ей на помощь:

– Впрочем, вы правы – не стоит. Оставайтесь и далее Лоренцей. Сколько вам лет?

– Восемнадцать.

А вот это показалось Кастеллаци чистой правдой.

– Кларетта подобрала вам платье?

– Да. Вам нравится?

– Оно идет вам. Вы напомнили мне Пышку.

На лице девушки появилось расстроенное выражение, а губы начали немного дрожать. «Вот, что имела в виду Кларетта! Но неужели так легко и просто?!»

– Простите меня, я ни в коем случае не желал обидеть вас, Лоренца. Пышка, это персонаж из моего далекого детства. Персонаж очень положительный. Вы напомнили мне ее.

Сальваторе хотел еще добавить, что такая легкая ранимость является страшной слабостью Лоренцы, которой обязательно будут пользоваться, но решил, что это дело Кларетты. Девушка взяла себя в руки и кивнула.

– Этот наряд прекрасен, но мне бы хотелось, чтобы вы его сняли. Сейчас я выключу свет и дам вам время раздеться. На стуле, справа от вас лежит простыня – возьмите ее.

Девушка решила, что уже достаточно привыкла к свету, поэтому открыла глаза, но часто заморгала, а потом закрыла лицо руками.

– Простите меня, Лоренца, комната слишком мала – свет не успевает рассеяться. Давайте я вам помогу.

С помощью подсказок Кастеллаци девушка смогла нащупать простыню.

– Когда разденетесь, сможете прикрыться ею…

После этих слов Сальваторе резко выключил свет, успев увидеть недоумение на лице Лоренци. Послышалось копошение, затем звук упавшей на пол ткани.

– Мне полностью раздеваться?

– Да.

Когда Кастеллаци снова включил свет, его взору открылись руки и плечи Лоренци, а также ее левое бедро и ступни – все остальное было скрыто тканью простыни.

– Вы не устали стоять?

– Немного.

– Тогда, присаживайтесь на кровать. Идите прямо вперед, Лоренца. Никаких преград перед вами нет, поэтому ступайте