Алекс снова рассмеялся.

— Какое смелое обобщение. Я имею в виду «очередных подруг». У меня нет времени для этого — во-первых, а во-вторых — я вовсе не волокита и не дамский угодник.

— Глядя на вас, так не скажешь.

Алекс рассмеялся в третий раз.

— Убедиться в том, каков я на самом деле, вы сможете, только продлив знакомство со мной. Договорились?

В этот момент Инга споткнулась и наступила на ногу своему партнеру. Смутившись, она извинилась.

— О нет! Это целиком моя вина. — Алекс с грациозностью сильного мужчины слегка поклонился. Потом, воспользовавшись возникшей ситуацией, притянул Ингу ближе к себе. Это получилось у него на редкость деликатно.

Ей даже показалось, что она сохранила необходимую степень свободы. Правда, теперь кончиками грудей она ощущала его жесткий торс. Это привело ее в волнение. Алекс заметил ее состояние и слегка, совсем не высокомерно, усмехнулся. Казалось, он вовсе не собирается пользоваться своим явным мужским обаянием. Но именно по этой причине Инга, чего с ней раньше никогда не случалось, снова споткнулась.

Алекс опередил ее.

— Опять моя вина. Перестал считать раз, два, три. А танцуя вальс, нельзя сбиваться со счета.

После этого они надолго замолчали. И опять первой не выдержала Инга:

— Вы надолго в наши края, Алекс?

— Это зависит от многих обстоятельств, — заметил он и шутливым тоном добавил: — Продолжительность моего пребывания на островах во многом определит и то, как вы отнесетесь ко мне. Я купил соседнюю с вами усадьбу. Если станем добрыми соседями, то я запланирую длительную программу реконструкции этих развалин. Если же вы не уделите мне должного внимания, то я их перепродам.

Инга растерялась, потому что не смогла определить, что шутка, а что серьезно в его словах. И уже в который раз за сегодняшний вечер разозлилась на себя. Она интуитивно чувствовала, что ей грозит какая-то опасность, и решила обидеться на своего партнера, но одновременно подумала: но он-то тут при чем?

— Вы намерены поселиться на Аландах? — опять поинтересовалась Инга, собрав всю свою волю, чтобы ее вопрос прозвучал в пределах светской вежливости.

— Пока не знаю. У меня есть отличный дом под Турку.

— Вы обмолвились, что вас интересует фермерство. Насколько я знаю, Турку большой город и там вряд ли легко заниматься сельским хозяйством.

— О, не переоценивайте мои фермерские навыки. Скорее, я бизнесмен-аграрник. И то, наверное, не навсегда. Время покажет. Я хочу выращивать гвоздики, сохранять их в упаковке по современной технологии и продавать, желательно оптом.

— Простите меня, провинциальную Золушку. Поясните подробнее, что это такое «бизнесмен-аграрник». И почему вы ставите себе временные барьеры?

Рука Инги, свободно лежавшая на сильном плече Алекса, ощутила, как дрогнули его мышцы.

— Не знаю, успешно ли сложится моя попытка погрузиться в сельские дела. Я выделил определенную сумму, которую могу потерять в случае, если дело не пойдет. Это раз. Ну а о втором обстоятельстве я вам уже поведал. Я не смогу жить по соседству с такой очаровательной женщиной, если она будет холодна и равнодушна ко мне. Кстати, — добавил Алекс уже абсолютно серьезным тоном, — я хочу дать работу нескольким десяткам местных жителей. В этом случае важно, чтобы дела пошли прилично.

— О, да вы еще и альтруист! — с долей иронии воскликнула Инга. Но в голосе ее прозвучали какие-то странные нотки. Похоже, ей небезразлично, как сложатся дела у нового соседа. Перспективы своего отношения к нему она обошла молчанием.

— Инга, ответьте мне честно. Вы склонны к романтизму или жизнь сделала из вас сугубого прагматика?

Их глаза впервые столкнулись в своеобразном поединке. Они твердо смотрели друг на друга, и никто не собирался отвести взгляд.

— Я была романтиком. Но жизнь заставила меня спуститься на грешную землю.

— Это необратимо?

Инга явно растерялась. И промолчала, тем не менее не опуская ресницы и по-прежнему твердо глядя в глаза Алекса.

— Хорошо, снимаю свой вопрос. Но тут же задаю другой. У вас от природы такой необычный цвет глаз или вы пользуетесь, как теперь многие женщины, контактными линзами?

Инга громко расхохоталась.

— Ну вы даете! У нас в провинции еще не доросли до подобных ухищрений. Да и кого мне тут вводить в заблуждение? Нет, более сложного средства обольщения, чем губная помада, я не использую. Хотя иногда, по торжественным случаям, я крашу тушью ресницы.

— Тем лучше, — сделал пока не понятное для нее признание Алекс. — Тем лучше. Значит, вы столь соблазнительны от природы, так сказать, в естественной упаковке. Это здорово! Я всегда предпочитал загадочных женщин, много работающих над своим имиджем. Но оказалось, что молодая селянка может возбудить меня сильнее, чем светская львица.

От этих слов в глубине глаз Инги мелькнули огоньки гнева. На щеках появился румянец.

— Почему вы решили, что меня должно волновать то, каких женщин вы предпочитаете? Вы задали вопрос, я честно ответила. Остальное — ваши проблемы. Вы напрасно подумали, что я доступна. Да, вы прекрасный экземпляр самца, но ищите себе утех где-нибудь подальше от меня.

— Не лукавьте. Вам вовсе не безразлично мое отношение. Более того, я вам честно признаюсь, что с того момента, как я вас увидел, я хочу вас, Инга. А еще не родилась та женщина, которая была бы равнодушна к тому, что находящийся рядом мужчина хочет ее. Особенно если этот мужчина не из последних, — самодовольно добавил Алекс. — Предупреждаю, берегитесь, девушка, я стал на тропу войны, а точнее, открываю охоту на вас.

Инга была потрясена такой наглостью. Ей еще ни разу в жизни не доводилось оказываться в подобной ситуации. К тому же она увидела в глазах Алекса такое откровенное плотское желание, что растерялась еще больше.

— Вы не маленькая невинная девочка, — продолжил он, — и, наверное, привыкли к тому, что мужчины липнут к вам. Просто я не люблю ходить вокруг да около и честно сказал вам о своей конечной цели. И я добьюсь ее!

Почему мужики думают, что я легко сдамся первому встречному? — тревожно подумала Инга. Ведь и Людвиг выбрал ее из массы других женщин, которые в отличие от нее искали приключений и готовы были пойти ради этого на любые подвиги.

Удивительно, но они, несмотря на странное направление, которое принял их разговор, продолжали легко скользить по паркету. И никто со стороны не догадался бы о напряженности атмосферы, в которой кружилась эта красивая пара.

Почувствовав состояние Инги, Алекс великодушно до минимума ослабил объятия, как бы дав ей понять, что она никуда не денется. Она восприняла это с облегчением, но поняла, что флюиды связывают ее гораздо прочнее с этим, казалось бы, временным партнером по танцу, чем самые тесные объятия. Последним усилием воли Инга высвободилась из плена его рук, как только замолкли последние такты музыки.