— Какая же ты тесная, малышка, — пробормотал он в исступлении, — как девочка. Я дурею от тебя, совсем крышу сносит…

Не догадался… А у меня снова не хватило духу признаться.

***

Артур прижал меня к груди, я спиной чувствовала твердые мышцы пресса. Голова лежала на его руке, мне было тепло и удобно. Отвела руку назад и погладила литое мужское бедро в почти высохших боксерах.

Он перехватил мою руку, переплел пальцы и крепко сжал.

— Настя, я хочу, чтобы мы с тобой встретились, когда вернемся домой, — неожиданно сказал он, и я замерла, шокированная.

— Как это? — переспросила, пытаясь повернуться, но Артур держал крепко. — Разве мы можем?..

— Ну сейчас же смогли, — сказал со смешком в голосе. — И даже два раза.

— Так это сейчас… — я не договорила, сглотнула.

— Разве что-то должно измениться?

— Ну как, ты же с мажорской яхты, а я официантка.

— С какой яхты? — Артур приподнялся на локте.

— С мажорской.

— Почему ты так решила?

— Потому что только мажоры так себя ведут на воде.

— Как так?

— Нагло. Вызывающе. Разве вы не видели наши бортовые огни? Как вы могли в нас врезаться? Или у вас яхта шла на автопилоте?

— Настя, — он повернул меня на спину и навис сверху, — я же сказал, это было покушение. Все случилось в считанные минуты. Мы шли мимо вас на приличном расстоянии и собирались зайти в порт. И тут пожар, яхта потеряла управление, хорошо, все успели прыгнуть в воду. Я все выясню, когда выберемся отсюда. И тогда я хочу… — он наклонился совсем низко и прихватил губами шею. — Хочу тебя… видеть…

Я так растерялась, что не смогла удержаться от глупейшего вопроса:

— Зачем?

Артур красноречиво прижал меня бедром и потерся щекой о висок.

— Увидеть хочу, какая ты. Твой нос крючком и глаза в разные стороны, — я тихонько засмеялась, а он договорил хрипло: — И еще кое-что хочу. Много раз, с тобой…

— Пожалуйста, Артур, — взмолилась я, сжимая коленки, — давай только не здесь.

Теперь он засмеялся.

— Согласен. У меня уже все колени стерты. Эта чертова пляжная романтика, — проворчал он, — еще и рука ломит. Как ты там говорила, внутрисуставной перелом или сосудисто-нервный пучок?

— И то, и другое может быть, — обеспокоенно ощупала руку, которая меня обнимала.

— Ложись, попробуй уснуть, — он лег на камень и уложил меня на здоровую руку.

Через несколько минут за спиной послышалось мерное дыхание. Я закрыла глаза, и сама не заметила, как сознание заволокло легкой дымкой. Рядом с Артуром было тепло и спокойно, и вскоре я незаметно уснула.

***

Открыла глаза, лишь только начало светать. Все вокруг было серым и незнакомым. Недружелюбным, как и само утро.

Нога затекла, в спину впивались каменные выступы. Как это я умудрилась уснуть в таких условиях? И где я вообще?

Но память услужливо опрокинула на меня ледяной ушат вчерашних событий, я запустила руки в волосы и беззвучно застонала. Вспомнилось все.

Пожар на яхте, прыжок с гулета, тонущий незнакомец, сырой пляж и наши жаркие поцелуи… Боженька, ну почему он не оказался обыкновенным нудистом?

Заставила себя повернуться. Артур спал, положив руку себе на бедро.

Наклонилась к нему, прислушалась. Дыхание ровное, правда, немного хриплое. А вот все остальное… Я откровенно залюбовалась безмятежно спящим мужчиной.

Длинные темные ресницы красиво отбрасывали тень на резко очерченные скулы. Черты лица у Артура были правильными, губы припухли, и от этого казались слишком яркими. Ну, как для вчерашнего утопленника.

Кого я пытаюсь обмануть? Мой случайный знакомый оказался до умопомрачения красивым мужчиной.

Машинально коснулась собственных губ. От вчерашних поцелуев они распухли похлеще, чем у Артура. Представляю себе это зрелище — хоть сейчас на рекламу «уколов красоты».

А потом вспомнила остальное, и жгучий стыд захлестнул так, что покраснели даже щиколотки.

Неужели это я ночью таяла в объятиях чужого незнакомого мужчины? Которого знала от силы час? Неужели это я позволяла ему такое проделывать с собой, и не просто позволяла, а еще и просила?

Все очарование минувшей ночи вмиг слетело, как золотое напыление с чугунной болванки.

Нестерпимо захотелось провалиться сквозь песок и оказаться на другом конце света. Как я смогу посмотреть в глаза Артуру, когда он проснется? И тем более, признаться в том, в чем не решилась признаться ночью — что это был мой первый раз, и что Артур стал моим первым мужчиной.

Обрадует ли его эта сногсшибательная новость? Интуиция подсказывала, что вряд ли.

Не в силах смотреть на него, я отвернулась, и на глаза набежали слезы. Представляю, что он обо мне подумал. Не обремененная моралью девица, готовая отдаться первому встречному. И то, что встречный оказался водоплавающим, сути не меняло.

Надо уходить, пока он не проснулся. Я сделала несколько шагов к камню, на котором сушилась одежда, и внезапно полоска моря и пляж закачались перед глазами.

Что это было? Сказался недосып или вчерашние переживания? Скорее и то, и другое.

Нужно одеваться и уходить, пока я не свалилась с ног. Одежда была еще влажной, но я торопливо натянула ее на себя, застегнула все пуговицы на блузке. И тут же почувствовала себя увереннее.

Ополоснув лицо морской водой, попыталась определить, в какую сторону двигаться. Напрягла память и постаралась вспомнить изображение береговой линии, вдоль которой курсировал наш гулет. Карта маршрута мелькала на всех постерах и буклетах, плюс ими было буквально увешано судно.

Параллельно берегу идет линия автострады. Если доберусь туда, остановлю попутку. В любом случае никаких спасателей ждать не стану, лучше пришлю за Артуром полицейский патруль. И постараюсь никогда больше с ним не встречаться, чтобы не сгореть от стыда.

Вот только… Только жаль, что я не видела, какие у него глаза. Дура, не догадалась спросить. Он же спрашивал про нос, надо было тоже спросить, хотя бы в шутку.

Пора идти, а ноги будто вросли в берег. Ничего ведь не случится, если я его на прощание поцелую? Он и знать не будет…

Наклонилась к спящему мужчине, прикоснулась губами к щеке и в ужасе отшатнулась. Да он же горит! И рука подозрительно покраснела.

Так вот отчего у него такие губы, у Артура лихорадка! А я уже нагородила огород…

— Эй, — осторожно потормошила за плечо. Потом потрясла. И внутри все оборвалось.

Он без сознания? Или это такой глубокий сон? Сердце гулко забилось, накатила паника, но я быстро взяла себя в руки. Артур живой, дышит, значит, надо скорее шевелиться и идти за помощью.