Я честно хотела его оттолкнуть, но он уже лежал рядом, обхватив меня руками. Я хотела сказать, что он беспардонный нахал, но так действительно было теплее. И вместо того, чтобы продолжать упираться, я повернулась к нему, согревая дыханием ладони, и уткнулась холодным носом в теплую шею.

Он не согревал, он обжигал. Раскаленной кожей, жарким дыханием. Рядом с ним я казалась себе ледышкой, даже попыталась отодвинуться. Боялась, что его заморожу. Но меня сразу вернули на место мощные руки.

— Что ж ты так дрожишь? — хриплый шепот заползал под кожу, зарождая внизу живота сладкое томление. — Расслабься, обними меня…

В голове мелькнула язвительная мысль, что он обошелся без меня и вправил себе плечо. Так что и дальше может обходиться. Мелькнула и пропала.

Обе руки работали на полную, но мне больше не хотелось язвить, злиться и их отталкивать. Теперь они мне самой были нужны.

Они не просто обнимали, они гладили спину, шею, зарывались во влажные волосы. И хотелось выгибаться навстречу, ластиться, подставляться. Они меня с ума сводили эти сильные, настойчивые мужские руки…

Я и сама осмелела. Мне нравилось обнимать уже совсем нечужого мужчину, гладить твердые выпирающие мышцы, ловить губами его губы. Все казалось нереальным, как будто я смотрю фильм. Красиво, чувственно, но не со мной. Не по-настоящему.

А еще сводил с ума запах. Запах разгоряченного мужского тела, который делал со мной что-то совсем ненормальное.

— Сейчас тебе будет жарко… — отозвалось где-то в подсознании, и уже через миг я оказалась опрокинута на спину и прижата к твердому камню таким же твердым, горячим телом.

— Расслабься, малышка, для нас это лучший способ согреться, — сказали скользящие по щеке губы и накрыли мои, дрожащие теперь уже не от холода, а от нетерпения.

Мне хотелось целоваться с ним. Я уже давно согрелась, теперь мне было горячо от жара, поднимающегося изнутри. Он волнами растекался по телу оттуда, где прикасались его губы.

— Нет, не уходи, — пробормотала я, когда он отстранился, и потянула его обратно, — без тебя холодно…

Почувствовала в темноте его улыбку, и обхватила умопомрачительно широкие плечи.

— Горячая девочка, — прошептал он, снова ложась сверху, — какая же ты горячая…

Мышцы бугрились и перекатывались под руками. Я гладила его спину, он перехватывал запястья и заводил над головой, а затем смыкал на своей шее. Я хваталась за колючий затылок и замирала от разрядов, что волнами пронизывали тело.

Со мной такое было впервые. Впервые я позволяла мужчине распоряжаться моим телом, но сопротивляться совсем не хотелось. Я понимала, что должна остановить его, объяснить, он и сам тогда не захочет.

Он вжимался в меня бедрами, я чувствовала его возбуждение, но продолжала балансировать на краю. Вот сейчас, еще немного, и я смогу его остановить. Все-таки, это неправильно, мы даже незнакомы. Пусть он меня еще раз поцелует, и я скажу ему…

— Больше не могу, малыш. Сама понимаешь, мы без защиты, но я буду осторожным… — горячее дыхание обожгло шею, я распахнула глаза и вместо «нет» из меня вырвался лишь приглушенный стон.

— Артур, — хрипло проговорил мужчина, упираясь в меня лбом, когда дыхание стало ровнее.

— Что? — еле разлепила я искусанные губы.

— Меня зовут Артур, — повторил он, все еще вжимаясь в меня горячим телом. Мысли путались, метались, я лихорадочно соображала, что ответить. Но соображалось неважно. Точнее, убийственно плохо.

— Очень приятно, — пробормотала, и он начал смеяться. Тоже хрипло, и тоже до мурашек.

Смешно ему. Хотя может и смешно, если учесть, что он на мне лежит. А мне вот вообще невесело.

Тело ломит, внутри печет. А еще он дышит мне в ухо, отчего по всему телу порхают бабочки.

— Я думал, я тебе раньше приятно сделал, — прошептал, прикусывая мочку. И бабочки принялись порхать с утроенной скоростью. Но я скорее соглашусь навеки остаться пришпиленной к камню, чем признаться в этом.

— Сделал, конечно, но намного приятнее называть тебя Артуром, чем утопленником.

— Кем? — даже в темноте почувствовала его изумление.

— Утопленником. Ну ты же тонул! А еще я боялась, что ты нудист. Так что мне с тобой повезло.

— Малышка, ты уникум, — он засмеялся во весь голос, запрокинув голову, а мне снова было не до смеха. В спину давит камень, сверху давит Артур. Надо как-то из-под него выбираться, и я начала потихоньку двигаться.

— Ты куда? — удивленно уставился на меня теперь уже мой новый знакомый.

— Так и тянет сказать, что к себе, — ответила, — но это неправда. Мне надо помыться. И камень попался слишком твердый, по моей спине, наверное, можно изучать наскальную живопись.

— Прости! — спохватился Артур, и в его голосе явно слышалось раскаяние.

Он поднялся с камня, рывок — и я влетела прямо в его руки. Щеки запылали, внутри начал разгораться притихший на время огонь. Почему на меня так действует этот мужчина? Почему в его руках я становлюсь безвольной податливой куклой?

Наверное, потому, что он все время ко мне прижимается. Я отодвинулась и попыталась соскользнуть на песок.

— У тебя открылось второе дыхание, что ты меня решил на руках носить?

— Вот сейчас открывается, — его голос звучал подозрительно сипло, а затылок обдавало жаром.

Артур очень аккуратно поставил меня в воду, но я уже не мерзла. Там мелко, вода теплая. И разве можно замерзнуть возле этой двухметровой грелки?

Торопливо смыла с себя его следы, Артур снова взял меня на руки и понес обратно.

Сам сел на камень, меня притянул к себе на колени. Обхватил руками лицо, пристально всмотрелся.

— Ты красивая, малышка, — сказал негромко, а меня вело от его низкого, с придыханием, голоса. — Красивая же?

— Нет, конечно, у меня нос крючком и глаза косят в разные стороны, — говорила, а сама терлась щекой о его заросший подбородок. Артур пробежался пальцами по моему лицу.

— Обманщица. Такой аккуратный носик!

— Вот была бы зажигалка, — ответила, — тогда и убедился бы. Заодно костер бы развели. Теперь будешь знать, что надо всегда носить в трусах зажигалку. Или фонарик.

— Я кое-что другое там ношу, получше, — проговорил низким полушепотом, потянул вниз мою руку и накрыл то, о чем говорил. Мы снова начали целоваться, и я сама уплывала от его твердых губ и настойчивого языка.

Меня еще никто так не целовал. Это было просто… просто космос, вот как это было.

И этот раз тоже был космос. Артур, уже не такой резкий и порывистый, двигался осторожнее, будто чувствовал. Может, он догадался? Как было бы хорошо, если бы он сам догадался!