Он вытянул подбородок, теперь мы стукнулись носами, а его губы говорили в мои, и я чувствовала его слова и запах крови сгоревшей девушки так же отчётливо, как жжёную жидкую карамель. — Так было надо. Я сам сожалею, но что я мог поделать?

Я тоже шевельнула губами, возвращая ему ответ:

— Не убивать?

— Не могу.

— Вы же сильный… вы столько всего можете.

«А служите принцу. Почему?!»

Его губы накрыли мои, уверенным и властным жестом опытного любовника, язык скользнул в рот, стыдно и горячо касаясь моего, а я обречённо зажмурилась.

Для чего ещё я здесь?

Почему я пожалела Алисию и пошла в королевские покои вместо неё? Захотела на её место? Каждому своё место суждено.

— Совсем не умеешь? — вампир вдруг оттолкнул меня, приподнялся на локте. Согнул ногу в колене — словно и не валялся на голом грязном полу, а лежал на пуховой перине как барон какой или герцог. — Ну, да, девчонка ещё совсем. Как тебя там, гибрид оцелота и божьей коровки?

— Кнопка, — сам собой сказал мой язык. — То есть…

— Кнопка так Кнопка. Целоваться научу, не переживай, убивать не буду… пока. Вопросами не донимай, а? Терпеть не могу болтунов. Иди отсюда. Найди себе еды какой-нибудь, что ли…

— А золотые? — помедлив, спросила я. Поднялась на ноги, отряхнулась.

— Нет их.

— Их… дым убил?

Мсье Латероль хмыкнул.

— Не убил. Но отогнал. Надолго ли, не знаю.

— Правда? — глупо спросила я. Золотые казались огромными, жуткими. А вампир, хоть и пугал, выглядел всё же человеком, несравнимо более слабым, уязвимым.

— Сама подумай, мне-то для чего такие спектакли устраивать? Для тебя, что ли?

— Спектакли? Так это всё же кукла была? — недоверчиво уточнила я. Украдкой коснулась чуть припухших губ — и запоздало вспыхнула.

Вампир посерьезнел. Миг — и поднялся, рывком и меня поднял на ноги. Ещё миг — и оказался за моей спиной, так, что я ахнуть не успела. Подтолкнул в спину.

— Нет. Не кукла. Золотые говорят на языке магии, а моя магия основана на живой крови. Что поделать? Льерия оказалась бы разрушена, погибло бы множество людей. Я и сам не рад, но…

— Почему они прилетают? — жалобно сказала я. — Зачем им убивать наш мир?

— А ты думаешь, они этого хотят? Уничтожить мир, вот так, просто?

— Не знаю, — растерялась я. — Я ничего о них не знаю, кроме того, что они сеют смерть и разрушение.

— Каким образом?

— Роняя всюду снопы жидкого огня, — заученно произнесла я.

— Ты знаешь, что раньше на земле были светлые маги?

— Да… Это все знают, господин, — испуганно ответила я, не понимая, к чему он ведёт. Мсье Латероль нависал надо мной, ускользнуть не было возможности, и я опустилась на жуткий каменный постамент, надеясь, что не задену пепел бедром или рукой. — Но они же все умерли…

— Не все.

— Но…

— Так вам говорят, но это не так.

— Ой!

Вампир моргнул. Посмотрел на свою руку, так сильно впившуюся в мою, что заострённые, как наконечники стрел, ногти едва не прокололи кожу. Золотисто-рыжие радужки глаз снова налились краснотой.

— Уходи.

— Что?

— Уходи отсюда. Вон из этого дома.

— Но…

— Вали, пока я не передумал.

Лестница заскрипела под нашими ногами, вампир почти сбежал по ступенькам — двигался он легко, бесшумно, стремительно.

Распахнул дверь, серый пасмурный день топтался на пороге, не решаясь зайти. Как же странно идёт здесь время! Кажется, я только пару часов назад сюда пришла, а возможно, чуть ли не сутки миновали.

На пороге я замешкалась — подумала, куда же я теперь пойду, без денег, без работы, без малейшего представления о том, где нахожусь. Но если мсье Латероль сам меня отпустил… Можно вернуться во дворец и жить, как раньше.

— Не стой столбом!

Его ладонь толкнула меня вперёд, но… я не вышла. Будто на моём пути выросла невидимая преграда, будто дом накрыло стеклянным куполом. Раскалённым стеклянным куполом: я снова ойкнула, резко отдёрнула палец и сунула его в рот.

— Быть того не может!

Мсье развернул меня лицом к себе, оглядел с головы до ног. И выражение его лица мне не понравилось.

— Что…

— Пожалуй, придётся тебе задержаться.

— Но…

— Видишь ли… Этот дом не самый обыкновенный дом.

— Но…

— Ты вообще живая? — спросил господин, а я поперхнулась.

— Послушайте, хватит…

— Выйти не получится, — он подвинул меня и хлопнул дверью. — Во всяком случае, пока. Иди… Поешь чего-нибудь, что ли. Или… в общем, я подумаю, что с этим можно сделать. Но не прямо сейчас, позже. Поговорим дня через два или три. Мне надо отдохнуть.

— Да что вы несёте-то? — возмутилась я в голос. — Зачем мне тут быть, почему я не могу уйти?! Зачем я вам? Я не хочу, я… — на глаза навернулись слёзы.

— Попробуешь выйти — сгоришь заживо, учти. И глазами-то не зыркай, дом не отпускает, не я. В окна тоже не лезь, не поможет. Меня не беспокоить, в остальном делай, что хочешь. Я и так потратил на тебя, конопатая, кучу времени, и хоть бы что перепало мне, кроме трех минут занудного слюнообмена. Целоваться учись!

— На ваших слугах, мсье?! — обида, злость и страх всё ещё клокотали во мне, но пробовать выйти резко расхотелось. И злить вампира сверх меры тоже было страшно. И натянуть ему его цилиндр до самых плеч. А как хотелось.

— На свёкле тренируйся, Кнопка, должна сыскаться в кладовой. Или на коленках. Алтерей будет мне ещё должен за такой подарочек!

Он повернулся и практически растворился в темноте, к которой уже начали привыкать мои глаза. Свобода была так близко… Дверь оказалась не заперта и открылась без проблем, но сделать шаг я не решилась — на обожженном пальце уже вскочил волдырь. Почувствовала, как урчит в животе и поняла, что и в самом деле пора чего-нибудь съесть. То ли я оказалась совершенно бесчувственной деревяшкой, то ли малость повредилась в уме, но ночная жуть и последующий разговор и всё прочее не лишили меня чувства голода.