Он посмотрел в пустую кофейную чашку, окликнул официанта и попросил бутылочку воды.

– На это ушло почти полгода. – Макс вновь с подозрением, исподлобья оглядел кафе, словно стремился вычислить филеров или иных соглядатаев. – Выяснить места нахождения деревень тамошних малых народностей было несложно, сложно было до них добраться. И еще сложнее оказалось разговорить местных колдунов и шаманов. Мне охотно рассказывали всякие байки из их фольклора, но никто не хотел ничего говорить о долине Оюнсу. Мол, Чаша Печали, да, слышали, но ничего не знаем и вообще никогда там не были, ибо незачем. Ни о какой легенде знать не знаем!

Макс усмехнулся:

– Я объехал десятка полтора напрочь захолустных поселков тамошних малых народностей, в некоторых даже не все понимали по-русски, но ничего не узнал. Тогда я попытался искать в интернете что-нибудь похожее на эту легенду в китайском фольклоре. Это тоже оказалось бесполезно, зато на каком-то форуме мне кто-то посоветовал ставить бутылку, а еще лучше две тамошним рыбоедам, потому что якобы малые народности Севера и Дальнего Востока очень охочи до «огненной воды» и под это дело гораздо сговорчивее, чем на трезвую голову. Выбирать особо не приходилось, я закупился водкой и отправился объезжать поселки по второму кругу. Но водка мне пригодилась не для этого. Оказалось, что во все поселки, где я побывал, сразу после меня приезжали следователи и брали в оборот тех, с кем я подолгу общался. Проверяли на причастность к преступлению. Поэтому местные, едва завидев меня второй раз, злились и гнали взашей, несколько раз даже охотничьими стволами в грудь тыкали. В качестве моральной компенсации я отдавал им спиртное, градус агрессии снижался, но все равно меня просили убраться из поселка поскорее. С небольшими вариациями так происходило везде, и я понял, что ничего не найду. Тогда я пошел на хитрость и в очередном селе сказал, что так и буду ходить по поселкам, пока не услышу от кого-нибудь нужную легенду во всех подробностях, а следом за мной будет приезжать полиция и доставать всех, особенно тех, кто мне угрожает.

На третий раз эта уловка сработала. Когда я уезжал из очередного поселка, на таежной дороге на меня едва не упало дерево. Дорогу перегородило, и я даже подумал, что местные решили от меня избавиться посреди глухой тайги. Но вместо этого ко мне вышел немолодой нанаец и сказал, что если я хочу узнать то, что мне нужно, мне необходимо прийти в урочище неких духов, где я смогу получить искомое в обмен на подношения. В качестве подношения духи согласны принять от меня автомобильный аккумулятор на сто ампер-часов, обязательно новый и с электролитом. Я тогда с трудом удержался от улыбки и согласился. Нанаец указал точку на карте и скрылся в тайге так же, как появился. Я отыскал ближайший более-менее крупный населенный пункт, где нашлись в продаже нужные аккумуляторы, купил один и отправился в указанное урочище, духам которого не чужд прогресс. Правда, оказалось, что доехать дотуда невозможно, последние пятнадцать километров пришлось идти пешком по тайге и тащить аккумулятор на себе, а это двадцать пять килограмм, он один весит как все мое снаряжение. Я все равно пошел, но двигаться удавалось вдвое медленнее, чем обычно, и эти пятнадцать километров я шел весь день. Потом наступили сумерки, я не рискнул идти дальше и устроил стоянку. Там меня и нашел шаман.

Официант принес Максу бутылочку с водой и попытался было наполнить ему стакан, но Смирнов нервным движением забрал у него бутылочку, торопливо бросил: «Спасибо!» и выпил воду прямо из горлышка. После чего попросил еще воды, дождался, когда прячущий недоумение официант уйдет, и продолжил тревожным тоном:

– Шаман был маленьким, старым и сморщенным, на вид лет восемьдесят или сто восемьдесят, я в нанайцах не разбираюсь. Может, он и не нанаец был вовсе, не знаю. Он с бубном в руках вышел к моему костру из леса неожиданно, я даже за топор схватился с перепуга, мне в окружающей тьме мертвецы чудились. Шаман подошел к костру, начал бить в бубен и заявил, что «костер плох, однако, жерди должны быть длиннее, тогда следы Древнего Зла не будут чернеть так сильно». Как только он забил в бубен, мои глюки исчезли. Он что-то пел себе под нос и ходил вокруг костра кругами, совсем недолго, но мне стало реально легче. Потом он сел напротив меня и сказал, чтобы я молчал, потому что духи мною недовольны, и он не станет рассказывать мне легенду, если я заговорю. Я молча закивал, и он рассказал.

Макс как-то странно съежился, скорее, внутренне, чем внешне, словно заранее готовился прикоснуться к чему-то, леденящему душу. Несколько секунд он будто решался, продолжать или нет, потом заговорил совсем чужим, бесцветным и механическим тоном. Марина даже вздрогнула от неожиданности, настолько его голос оказался непохож сам на себя.

– Десять тысяч лет назад в долине Су, что в переводе с древнего языка желтой расы означает «Чаша», действительно были жестоко убиты двое влюбленных: молодой парень, простой нищий охотник, и девушка еще моложе, первая красавица племени. Брак между ними был невозможен, потому что по тогдашним законам первая красавица должна была достаться самому сильному воину или самому авторитетному шаману. В день свадьбы множество именитых кандидатов из окрестных племен съехались в стойбище, чтобы заполучить себе первую красавицу. Они осыпали ее семью богатыми дарами, стоившими целое состояние, а нищий охотник вручил красавице лишь серебряную заколку в виде кинжала. Его высмеяли и тут же забыли, потому что основной спор разгорелся между сыном вождя, который был великим воином, и шаманом соседнего племени, являвшимся признанным авторитетом в окрестных землях. Спор затягивался, семья девушки никак не могла определиться с будущим мужем, и по требованию вождя шаман племени обратился к верховному божеству, чтобы оно ниспослало юной красавице уверенность в выборе. Шаман провел ритуал, но вопреки ожиданиям красавица выбрала нищего охотника, скрепила волосы его заколкой и объявила себя его женой. Отвергнутые претенденты были возмущены, вождь племени пришел в ярость, но племя и гости празднества встали на сторону красавицы и охотника, потому что их союз был благословлен самим верховным божеством. Тогда вождь потребовал доказательств истинности божественного вмешательства, потому что закон верховного божества был общеизвестен: лучшие женщины должны доставаться лучшим мужчинам. И шаман объявил поединок насмерть, победитель которого получает первую красавицу. Простой охотник сошелся в смертельном бою с лучшим воином окрестных племен, сыном вождя, и сразил его. Семейный союз был подтвержден, но вождь был одержим желанием отомстить за убитого сына и задумал убить молодого охотника. Возлюбленным пришлось бежать из племени, они покинули родные земли и перебрались в долину Су. Спустя несколько недель обезумевший от ярости вождь со своими воинами явился в долину и жестоко убил влюбленных. Молодой охотник погиб сразу, юную красавицу долго и жестоко пытали, предав мучительной смерти…

На лице Макса появилась болезненная гримаса, и он с трудом выдавил продолжение:

– Ей вспороли живот и вышвырнули наружу внутренности таким способом, чтобы она не умерла сразу. Потом распяли на двух перекрещенных жердях вниз головой напротив трупа молодого охотника, надрезали горло, чтобы не могла кричать, и заставили смотреть на тело возлюбленного до тех пор, пока жизнь не покинула ее. И тогда дух молодого охотника взъярился и не стал покидать этот мир. Он устроил снежный буран, не позволив убийцам покинуть долину, а потом жестоко убил вождя и всех его подручных, подвергнув их мучениям, которым они подвергли его возлюбленную. Легенда гласит, что когда, много позже, люди нашли ее распятое тело, на губах мертвой красавицы застыла счастливая улыбка… С того момента каждую зиму дух молодого охотника является в долину и мстит людям за трусость, жестокость и подлость. Его появление всегда сопровождается обильным снегопадом и бураном, в завываниях которого сначала слышится тихий женский плач, а потом издевательский мужской смех. С тех пор долину Су прозвали долиной Оюнсу, что в переводе с древнего желтого языка означает «Чаша Печали». Всех своих жертв злой дух всегда убивает одинаково, по одному и тому же подобию…