Через некоторое время, когда казалось все уже, забыли про это происшествие, Динай обнаружил группу людей, которые внезапно решили, что их граф — то ли божество, то ли аватар божества, то ли герой из какого-то пророчества. Сказать, что Александр был удивлен — не сказать ничего. Он охренел! В конце концов, не каждый день оказывается, что кто-то молится на тебя как на мессию.

При этом, учитывая, что сам капитан был по жизни атеистом, к разного рода религиозным фанатикам он относился совершенно отрицательно. Тогда, полтора года назад, он приказал ничего не предпринимать, надеясь, что оно как-то само собой рассосется, нем более, что формально эти сектанты ничего не нарушали: в графстве каждый мог молиться тем богам, которым сам желал.

Не рассосалось. За полтора года секта выросла уже в несколько раз и теперь насчитывала под сотню человек, регулярно пополняясь новичками. При этом попытка раскидать этих людей по разным местам в надежде, что в удалении друг от друга они перестанут маяться хренью, тоже провалилась. Наоборот, секта только получила новые «отделения» в Александрове и нескольких больших селах и продолжила привлекать к себе новых членов.

— Как они меня бесят, — покачал головой Серов и замолчал. Конечно, он мог одним приказом разгромить этих «поклонников», банально изгнав их из графства или придумав что-то еще, однако разум, если отбросить эмоции, подсказывал, что такие преданные люди могут быть полезными. Главное контролировать их пожёстче, а то решат вдруг себе, что мертвый мессия для поклонения лучше живого, вот будет сюрприз. — Я надеюсь, что ты плотно за ними следишь?

— Конечно, — кивнул Динай. — Там не одна и не две пары моих ушей и глаз. В условиях, когда в графстве чуть ли не каждый день появляются новые приезжие, внедрить к ним своих людей не составляло никакой проблемы.

Действительно, население графства показывало стабильный рост как за счет высокой рождаемости, так и за счет миграции. Перепись, устроенная графом прошедшей зимой, показала, что население графства уверенно перевалило за сто тысяч. Из них чуть больше десяти процентов жило в двух городах, а остальные — в деревнях, хуторах и колхозах. Ну не совсем колхозах, все-таки колхоз предполагает хотя бы формальную, но коллективную собственность на средства производства, а тут все принадлежало графу, поэтому правильнее было бы назвать эти образования графхозами. Ну или попросту латифундиями.

Их история началась еще три года назад, когда к капитану пришло понимание того, что россыпь мелких хозяйств, фермерских по своей сути, не дает ему достаточного количества товарного зерна для прокорма быстро растущей армии и городского населения. Выход тут был ровно один — укрупнение хозяйств и введение различных технических и прочих новинок для повышения урожайности.

Никаких репрессий Серов для наполнения своих графхозов работниками решил не применять. Зачем сгонять людей с насиженных мест, если и земли пустой вокруг хватает, и рабочие руки сами приходят может не слишком полноводным, но стабильным ручейком. Теперь переселенцы в графство имели на одну опцию больше — они могли стать арендаторами и заниматься сельским хозяйством на свой страх и риск, могли осесть в городах, где всегда были нужны работники, записаться в армию или наняться наемным рабочим в хозяйство графа.

Чтобы все сделать по уму — ну не имел никогда Александр отношения в прошлой жизни к сельскому хозяйству, а теоретического знания, например, о севообороте, вернее о его существовании, было явно не достаточно для внедрения на практике — пришлось нанимать специалистов из северных королевств. Там, где населения было много, земли мало, а климат и почвы хуже, хочешь не хочешь, а будешь внедрять в земледелии передовые техники. Если, конечно, от голода пухнуть по весне желания нет.

В общем, проект хоть и со скрипом, но стартовал. Были расчищены участки, отстроены жилые дома, мастерские — хотя какие мастерские, уже полноценный завод — Дрора начали потихоньку производить первые конные сеялки и другие средства малой механизации на конной тяге.

Первый урожай — в пятидесятом году — получился ни то не се. Учитывая, что делянки были новые, хорошо удобренные, и тщательную отборку посевного урожая результат в сам-семь выглядел далеко не рекордным. Такой урожай в хороший год показывали и другие крестьянские хозяйства, в которые усилий и средств вложено было гораздо меньше.

Было принято принципиальное решение расширить проект путем организации большого конезавода и селекционной растениеводческой станции. Это позволило бы удобрять поля конским навозом, а работники графхозов получили бы дополнительную летнюю нагрузку в виде заготовки сена. Все это должно было перекрестно снизить затраты и повысить урожайность. Плюс на второй год Серов привлек к обработке полей «магическую поддержку». В отсутствие специализирующегося на растительном мире друида пришлось отдуваться непрофильным магам, что опять же отразилось на итогах не слишком хорошо. И тем не менее, в пятьдесят первом году урожай собрали еще богаче чем годом ранее — сам-девять. Это уже выглядело как хороший задел на будущее.

Ну и про конезавод стоит отдельно рассказать: о селекции местные имели очень приблизительные знания, поэтому стати местных лошадей откровенно не впечатляли. Рыцари катались отнюдь на монструозных «дестриэ», а поля пахали совсем не «першероны». Да и вообще после всех боевых действий и, соответственно, логичной в таком случае убыли конского поголовья, оказалось, что взять новых в общем-то не откуда. И особенно нехватка стала ощущаться после оркского вторжения: серокожие крайне не любили человеческую кавалерию и старались обезлошадить своих противников как можно быстрее. На своих двоих они были куда быстрее людей выносливее и вообще в схватке один на один у среднего орка было явно преимущество перед средним же человеком. В общем, пришлось брать процесс в свои руки, обустраивать отдельное хозяйство, которое могло бы одновременно работать такой себе средневековой МТС — без машин, что характерно, и тракторов — снабжая ближайшие хозяйства тягловой силой, разводить лошадей и работать над выведением нужных пород.

— А что по этому придурку, который в типографию пытался пробраться?

— Глухо, — скривился Динай. — Подошел какой-то тип, лицо которого было скрыто под капюшоном, предложил денег за любую информацию, дал задаток и свалил. Целую корону! Сказал, что искать его не нужно он сам найдет как связаться. Кто это был непонятно, кого искать, неизвестно.

— Плохо, — почесал щетину Серов. — Радует только то, что если они все так же лезут не жалея денег и рискуя своими людьми, технологию выкрасть еще не получилось, а значит мы все еще впереди.

Динай молча кивнул, он об этом тоже подумал.

Типография была чуть ли не единственным действительно секретным производством Серова и приносила все это время стабильно-высокую прибыль. Можно даже сказать, что во многом на книгопечатании покоился фундамент того рывка, который совершило графство за прошедшие два-три года. В Александрове уже работало четыре стана и целый цех граверов, изготавливающих под каждую книгу штампы иллюстраций. Дело приобрело такой размах, что тиражи заказывали уже даже из Игела и Корвианы. Да что там, несколько заказов прислали союзники-гномы, что стало для Александровых печатников отдельным вызовом: оказалось, что внутри гор гномы пользуются кроме имперского еще и своим старогномским языком. В быту он встречался не часто, но большая часть законов, религиозной литературы и прочих важных для бородачей текстов было написано именно на нем. В итоге пришлось лить отдельный набор буквиц для гномьего заказа, и несколько раз перепроверять напечатанное для вылавливания ошибок. Работа получилась адская, но и заплатили гномы щедро, не торгуясь. Серов взял оплату поставками серы и этого запаса ему хватило чуть ли не на год.